Натюрморт с воронами - Чайлд Линкольн. Страница 22

— Боже мой! — пролепетала та, даже не пытаясь вырвать руку.

— Как мне известно, миссис Расмуссен, вы отвечали за оформление этого зала.

Людвиг удивлённо замигал, не понимая, откуда у агента ФБР такие сведения. Южный акцент Пендергаста стал ещё заметнее, а в его голосе появились слащавые нотки. Клик Расмуссен покраснела от удовольствия.

— Да, это сделала я, — подтвердила она.

— Восхитительно!

— Благодарю вас, мистер Пендергаст.

Тот снова поклонился, всё ещё удерживая её руку в своей. В этот момент рядом с ними появился крупный Мелтон Расмуссен. Заметив Пендергаста, он поспешил выяснить, в чём тут дело.

— Так-так, — добродушно прокудахтал он, протягивая руку. — Добро пожаловать в Медсин-Крик. Меня зовут Мелтон Расмуссен. Конечно, я понимаю, что вас привели сюда далеко не отрадные обстоятельства, но, надеюсь, вы по достоинству оцените гостеприимство нашего городка и штата Канзас в целом.

— Я уже убедился в этом, мистер Расмуссен, — улыбнулся Пендергаст, пожимая ему руку.

— Откуда вы родом, мистер Пендергаст? Что-то не могу определить это по вашему акценту.

— Из Нового Орлеана.

— А, понятно, огромный город Новый Орлеан. Правда ли, что там едят аллигаторов? Я слышал, что на вкус они напоминают цыплёнка.

— На мой взгляд, они больше напоминают игуану или змею, чем цыплёнка.

— Неужели? Ну что ж, лично я предпочитаю индейку, — рассмеялся Расмуссен. — Если будете когда-нибудь проходить мимо моей бакалейной лавки, милости прошу. Буду рад видеть вас в любое время.

— Вы очень добры.

— Итак, — понизил голос Расмуссен, — какие новости? Нашли ещё что-нибудь интересное?

— Правосудие не дремлет, мистер Расмуссен.

— А у меня есть своя теория на этот счёт. Хотите послушать?

— С огромным удовольствием.

— Это сделал тот самый парень, что остановился на берегу ручья. Я имею в виду Гаспарилло. Советую как следует приглядеться к нему. Он странный тип, и всегда был таким.

— Ладно, Мел, — прервала его Клик, — он приезжает сюда уже много лет и ни разу не доставил нам никакого беспокойства.

— Никогда не знаешь, что произойдёт с человеком в следующий миг, — настаивал Мелтон. — Почему он живёт на берегу речки, как дикарь? Или наш город для него недостаточно хорош?

Вопрос повис в воздухе, так как в этот момент все устремили взгляды на вход, где только что появился долгожданный гость в сопровождении Арта Риддера и шерифа Хейзена. Раздались жидкие аплодисменты. Он был невысокого роста, стройный, с аккуратно подстриженной бородой и в голубом костюме. Позади него важно шествовали миссис Ланг и другие уважаемые дамы Медсин-Крика.

— Дамы и господа, друзья и соседи Медсин-Крика, — торжественно начал Арт Риддер, — с истинным удовольствием представляю вам почётного гостя этого года доктора Стентона Чонси из Канзасского университета!

Его последние слова утонули в громких аплодисментах, на фоне которых свист отдельных людей был совершенно неразличим. Доктор Чонси, молча кивнув собравшимся, сразу же повернулся к сопровождавшим его лицам. Аплодисменты постепенно стихли.

— Мистер Людвиг, — обратился Пендергаст к своему собеседнику, — а что это за группа джентльменов в дальнем конце зала?

Людвиг посмотрел в указанном направлении, где собрались человек пять с бутылками лимонада в руках. Они потягивали напиток и тихо беседовали. В отличие от других они не выказывали никакой радости от появления гостя и бросали в его сторону неприязненные взгляды.

— А, это Дейл Эстрем и его товарищи по кооперативу, — пояснил Людвиг. — Последние из могикан в своём деле. Только они не продали свои земли сельскохозяйственным конгломератам и продолжают работать на себя.

— А почему они не разделяют общей радости по поводу приезда почётного гостя?

— Кооператив фермеров предпочитает старые агротехнические методы и не имеет ничего общего с выращиванием генетически модифицированных продуктов. Поэтому они опасаются, что новейшие технологии разрушат их традиционное фермерское хозяйство.

Риддер между тем знакомил гостя с наиболее известными жителями города.

— Здесь есть ещё несколько человек, с кем я хотел бы познакомиться, — сказал Пендергаст, — если вы, конечно, не против. С пастором этой церкви, например.

— Разумеется, — охотно согласился Людвиг и поискал глазами пастора Уилбера. Наконец он увидел, что тот стоит в очереди за порцией индейки. — Идите за мной.

— Но сначала расскажите немного о нём, если это возможно, — попросил Пендергаст.

Людвиг замялся, не желая говорить плохо о ком бы то ни было, и уж тем более о пасторе местной церкви.

— Пастор Уилбер служит здесь уже около сорока лет и зарекомендовал себя с наилучшей стороны. Он действительно хороший человек, вот только…

— Что именно? — быстро спросил Пендергаст, заметив нерешительность собеседника.

Людвиг увидел, что агент внимательно наблюдает за ним, словно ожидая услышать что-то необычное.

— Короче говоря, — осторожно продолжил Людвиг, — порой он ведёт себя довольно странно. Так, например, он совершенно отстранился от всего того, что происходит или не происходит в нашем городе. Как будто его это не касается. — Людвиг пожал плечами, явно преодолевая сомнения. — Признаться, в нашем городке есть люди, убеждённые в том, что более молодой и энергичный пастор эффективнее содействовал бы возрождению города и удержал здесь молодёжь, которая бросает родителей и уезжает куда глаза глядят. Словом, он мог бы наполнить нашу жизнь каким-то более важным духовным содержанием.

— Понятно.

Когда они подошли к пастору, тот удивлённо поднял голову и поправил сползшие на кончик носа очки. Уилбер никогда не расставался с ними, хотя они нужны были ему только для чтения. Людвиг давно уже догадался, что пастор носит их, желая придать себе вид рафинированного интеллектуала.

— Пастор Уилбер, — обратился к нему Людвиг, — позвольте представить вам специального агента ФБР Пендергаста.

Тот молча пожал протянутую руку.

— Завидую вам, пастор, — подчёркнуто деликатно заметил Пендергаст, — что вы печётесь о душах такого замечательного общества, как жители Медсин-Крика.

Уилбер недоверчиво посмотрел на агента ФБР.

— Знаете, мистер Пендергаст, порой это сопряжено с огромной ответственностью, но скажу без ложной скромности, что отдаю все силы, заботясь о своей многочисленной пастве.

— Да, здесь всё кажется прекрасным, — заметил Пендергаст, — особенно для такого священнослужителя, как вы.

— Господь Бог благословил меня на это служение, но одновременно подверг великим испытаниям. Конечно, мы все равны перед Богом, и все мы — потомки Адама, но человек в сутане всё же несёт большую ответственность перед собой и обществом.

Лицо Уилбера вдруг выразило святость, почти невыносимое мученичество. Людвиг хорошо знал это выражение его лица. Уилбер всегда был склонен к пафосу и без колебаний злоупотреблял свойственным ему романтизмом.

— Увы, мой друг, — рассуждал пастор, — «…что толку от нашей бездумной заботы о домашних овцах, обречённых на заклание?» — высокопарно процитировал он и посмотрел на Пендергаста сквозь толстые стекла очков. — Разумеется, это Мильтон.

— Разумеется, это Лицидас.

Уилбер оторопело уставился на Пендергаста, явно поражённый его осведомлённостью.

— Ах да, конечно, вы правы.

— А вот ещё одна строка из этой знаменитой элегии, — продолжил Пендергаст, — «Голодные овцы беспомощно озираются, а их никто не кормит».

Наступила гнетущая тишина. Смущённый Людвиг переводил взгляд с одного на другого, не понимая, что между ними произошло.

Уилбер растерянно заморгал.

— Я…

— Я с нетерпением буду ждать воскресной службы, чтобы снова услышать вас, — опередил преподобного Пендергаст, снова пожимая его руку.

— О да, да, я тоже, — радостно закивал Уилбер, всё ещё не избавившись от замешательства.

— Прошу прощения! — прозвучал на весь зал зычный голос Арта Риддера, нарушив монотонное жужжание разговоров. — Дамы и господа, если вы позволите, наш дорогой почётный гость хотел бы сказать несколько слов. Доктор Стентон Чонси!