Зеркало и чаша - Дворецкая Елизавета Алексеевна. Страница 106

Рядом с ней оказался молодой поджарый волк и совсем по-собачьи ткнулся носом в ладонь. Волкомир — вспомнила она. Его так зовут. И так, наверное, будут звать ее собственного старшего сына, его будущего побратима.

— Идем! — Она торопливо встала, цепляясь за березу, чтобы одолеть дрожь в ногах. — На свадьбе с нами будешь. Хоть твой отец и обещал ее до завтра в подземных полях продержать, все же... кто знает? Ну, идем же!

И молодой волк, точно понимая, где и зачем он сейчас нужен, послушно побежал за ней.

В конце месяца студена, когда длинная ночь расстилает синие холсты над снегами, а в сугробах дрожат самоцветные камни далеких звезд, на бледном рассвете повитуха вышла из бани на задворках смоленского княжьего двора, выплеснула мутную воду под порог, поклонилась на восток и протяжно закричала:

— Вот родился у волчицы волчонок, людям на радость, себе на здоровье!

Ворота иных миров медленно закрывались, выпустив в белый свет новую жизнь, три светильника угасали на краю лавки.

— Вот родился у волчицы волчонок, людям на радость, себе на здоровье! — кричала повитуха, обращаясь к земле, воде и небу.

Звезды перемигивались над спящей землей, всколыхнулись реки подо льдами, деревья качнули ветками, приветствуя появление нового Перунова внука, взвыли волки в чащобе, вскинув морды к небу, — и тысячей разноголосых откликов ответил им Лес на Той Стороне.

Москва, 2005 г.