Кровь Люцифера - Роллинс Джеймс. Страница 25

Элизабет подняла руку и коснулась стены кельи. Женщина была полна решимости никому и ничему не позволить преградить ей путь к Томми — пока еще для мальчика не стало слишком поздно. Оказавшись на свободе, она найдет стригоя и убедит его обратить ее — а потом принесет этот дар к больничной койке Томми.

«Тогда ты будешь жить... и навсегда останешься со мной».

До слуха ее донесся шум шагов по коридору. Приближалась большая группа — слишком большая, чтобы это могло оказаться семейство туристов.

Неужели монахини каким-то образом проникли в ее замыслы?

Она села в кровати, когда чья-то сильная рука уверенно постучала в дверь ее кельи.

— Графиня! — позвал мужской голос с итальянским акцентом.

Элизабет сразу же опознала почти неприкрытую властность в этом голосе и стиснула зубы так, что заныли челюсти. «Кардинал Бернард».

— Вы не спите? — спросил он через плотную дверь.

Элизабет поразмыслила, не притвориться ли ей и впрямь спящей, но не увидела в этом смысла — к тому же неожиданный визит дразнил ее любопытство.

— Не сплю, — прошептала она, зная, что его острый слух уловит эти слова. Потом встала, чтобы впустить посетителей. Ее юбка шелестела по холодному полу, когда она шла к двери, чтобы отпереть ее. Как обычно, кардинал был в своем алом облачении — его тщеславие всегда забавляло Элизабет. Бернард не мог допустить, чтобы кто-то хоть на миг оставался в неведении касательно его высокого сана.

Из-за его плеча на графиню хмуро смотрела Эбигейл. Элизабет проигнорировала монахиню и кивком поприветствовала других спутников Бернарда, большинство из которых она хорошо знала: то были Эрин Грейнджер, Джордан Стоун и молодой сангвинист по имени Христиан. Однако она отметила, что в этой группе, как ни странно, кое-кто отсутствует.

Руна среди гостей не было.

Неужто он так пристыжен, что не смеет показаться ей на глаза?

Гнев вспыхнул в ее душе, но она лишь крепче сжала губы, не смея открыто проявлять раздражение.

— Весьма позднее время для визитов.

— Прошу прощения за то, что побеспокоили вас в столь неурочный час, графиня. — Кардинал вещал с вкрадчивой дипломатической вежливостью. — Но у нас возник вопрос, который мы желали бы обсудить с вами.

Элизабет сохраняла невозмутимый вид, понимая, что дело, которое привело эту компанию к ее дверям, должно быть чрезвычайно срочным. К тому же она чувствовала, что ее шансы сбежать из монастыря в эту ночь стремительно исчезают.

— Я с радостью побеседую с вами утром, — ответила она. — Я уже готовилась отойти ко сну.

Сестра Эбигейл протянула руку и грубо вытащила Элизабет в коридор, даже не пытаясь скрыть свою сверхъестественную силу.

— Если они говорят «сейчас», значит, сейчас.

Джордан предостерегающе положил ладонь на плечо монахини.

— Думаю, мы можем обойтись без насилия.

— И это вопрос свободы выбора, — подтвердил Бернард, взмахом руки приказывая Эбигейл отойти.

Под глазом у монахини задергалась жилка.

— Как пожелаете. У меня есть другие дела, требующие моего внимания, так что оставляю леди Элизабет на ваше попечение.

Эбигейл выпустила руку Батори, развернулась на пятках и зашагала прочь. Та смотрела ей вслед, пряча довольную улыбку.

— Не желаете ли побеседовать в моей скромной обители? — Графиня указала на свою келью, позволив себе проявить намек на недовольство. — Хотя здесь довольно тесно.

Бернард шагнул ближе, окидывая взглядом коридор.— Мы отведем вас в нашу часовню под базиликой Святого Марка, там никто не помешает нашей беседе.

— Понимаю, — ответила Элизабет.

Кардинал протянул ей руку, словно намереваясь предложить графине опереться на нее, но вместо этого замкнул на запястье Элизабет холодный металлический браслет — а второй защелкнул на собственном предплечье.

— Наручники? — спросила графиня. — Неужели кто-то, наделенный вашей силой, не сможет иным способом удержать слабую, беспомощную смертную женщину, каковой я сейчас являюсь?

Джордан усмехнулся.

— Смертны вы или нет, но я полагаю, вы ни в коей мере не беспомощны.

— Возможно, вы правы. — Она чуть склонила голову набок и улыбнулась ему.

Стоун был красивым мужчиной — с крепким подбородком, широким лицом, на котором уже пробивалась чуть заметная щетина пшеничного цвета. От него исходил жар — полыхание внутреннего огня, возле которого она с наслаждением погрелась бы.

Эрин взяла Джордана за руку, словно утверждая свои права на этого мужчину. Некоторые вещи не меняются, сколько бы столетий ни прошло.

— Ведите меня навстречу моей участи, сержант Стоун, — произнесла Элизабет.

Тесной группой они прошли через территорию монастыря и вышли за главные ворота. Краем глаза Батори заметила у причала лодку Берндта и ощутила укол негодования, однако он быстро угас.

Быть может, ей не придется сегодня ночью отплыть на этой лодке навстречу свободе, однако не исключено, что ей представится куда более интересная возможность.

21 час 02 минуты

Эрин шла следом за сангвинистами через переулки и горбатые мостики Венеции. Она держала за руку Джордана, чувствуя, какая горячая у него ладонь. Женщина пыталась унять в своей душе страх за него. Пусть даже извне создается впечатление, что у него высокая температура, но выглядит он здоровым и готовым сразиться с целой армией.

Когда они останутся наедине, она расспросит его о подробностях того, что произошло в той пещере, и о том, почему в последнее время он словно бы отдаляется от нее. Эрин подозревала, что эти перемены берут начало в той ангельской сущности, которую Томми вложил в Джордана, спасая его жизнь. Но хотя ее разум взвешивал эту возможность, сердце Эрин неизменно тревожили куда более приземленные варианты.

«Что, если он просто больше не любит меня?»

Как будто подслушав, о чем она думает, Джордан сжал ее руку.

— Ты когда-нибудь прежде бывала в Венеции? — тихо спросил он.

— Я только читала о ней. Но она именно такая, какой я ее себе представляла.

Радуясь, что может отвлечься от беспокойных дум, Эрин огляделась по сторонам. Переулки островного города были такими узкими, что кое-где идти по ним бок о бок можно было лишь по двое. В маленьких витринах были выставлены старинные книги, искусно сделанные из стекла перья, кожаные маски, шелковые и бархатные шарфы. Венеция всегда была крупным центром торговли. Сотни лет назад те же самые витрины манили небывалыми товарами других прохожих. И хотелось надеяться, что сто лет спустя все будет обстоять так же.

Эрин сделала глубокий вдох, чувствуя запах моря от каналов, запах чеснока и томатов от расположенного поблизости ресторана. Фасады окружающих домов были окрашены в различные оттенки охристого цвета, а также в желтый и светло-голубой, стекла в их окнах были настолько старыми, что уже пошли рябью от возраста.

Было нетрудно представить, что она на машине времени перенеслась на сто лет в прошлое — или даже на тысячу. Эрин росла в сельской местности, в замкнутой общине, и повседневная жизнь ее родителей была даже более примитивной, чем у людей, которые жили в этом городе столетия назад. Вера ее отца заставила его отвергнуть весь современный мир, и Эрин иногда с тревогой думала, что ее выбор профессии, ее любопытство к древней истории по-прежнему мешают ей идти в ногу со временем.

«Неужели я все-таки истинная дочь своего отца?»

Наконец их группа прошла темный тоннель, проложенный сквозь древнюю стену. Перед ними открылась площадь Святого Марка, и Эрин воочию узрела знаменитую базилику.

Золотистый свет озарял это здание, выстроенное в византийском стиле, его причудливый фасад с арочными проемами, мраморными колоннами и изящными мозаиками. Эрин вытянула шею, чтобы получше рассмотреть это великолепие. По центру фасада, на самом верху, стояло изваяние самого святого Марка, а под ним — его символ, золотой крылатый лев. По сторонам от святого-воителя размещались шесть ангелов.