Мертвый час - Введенский Валерий. Страница 18

– Они дети. Им еще сложно просчитать последствия своих поступков.

– Тоже мне, дети. Женьке в будущем году в университет.

– Они хотели помочь несчастной Золушке, у которой пусть не мачеха, а отчим, но такой же злой и отвратительный. Ущипнул меня вчера, словно кухарку. Не ругайте Таню с Женей. Этим лишь оттолкнете их от себя. Попробуйте объяснить деликатно.

– Вы что? Тоже с ними в заговоре?

– Нет, что вы. Нина не рискнула бы меня вовлекать. Понимает, что я старше, что я не позволила бы…

– Простите. И спасибо за поддержку. Согласна, мне надо успокоиться и даже сделать вид, что ничего не знаю. И при случае вывести их на разговор. Но как же тяжело. Сейчас станут врать, что Нина отстала. Случайно отстала. Как это мерзко…

Сашенька не ошиблась.

Дети вернулись с озабоченными лицами:

– Матрос, что проверял билеты, сказал, что девушка, похожая на Нину, сошла на берег. Искала ребенка, – заявил Евгений.

– И на пароход не возвращалась, – добавила Татьяна.

Дети замолчали, ожидая реакцию Сашеньки.

Та натужно улыбнулась:

– Значит, приедет на следующем пароходе. Мы ее на пристани подождем.

Таня с Женей переглянулись.

– Ну, а теперь на палубу, – поднялась с венского стула княгиня. – Расскажу про Кронштадт.

– А на кроватях попрыгать? – возмутился Володя.

Спальные места в каюте были двухъярусными, таких малыш еще не видел.

– Потом, – пообещала Сашенька.

Володя насупился.

– Вы, конечно, помните, что Меншиков и до строительства своего дворца часто бывал в Ораниенбауме. Но зачем?

Старшие молчали в пользу Володи, но тот был обижен (двухъярусные кровати куда интересней!) и ответить не соизволил.

Пришлось Сашеньке:

– Петр Первый, заложив город в дельте Невы, быстро понял, что тот уязвим с моря.

– Карамзин, кстати, считал Петербург «бессмертной ошибкой великого преобразователя», – ввернула Таня.

Сашенька порадовалась. Дочь не пустышкой, не ветреной барышней растет. Книжки умные читает. А что с норовом да с характером – так и сама была такой.

– Согласна с Карамзиным, – сказала княгиня. – Найти такое неудачное для города место надо было постараться. Но Петр Первый, отдадим ему должное, быстро понял свою ошибку и в первую же зиму повелел возвести крепость, способную защитить город с воды. Для ее строительства выбрал остров Котлин. Кто знает, что значит Котлин?

– Чухонского не изучал, – рассмеялся Евгений.

– Это не по-чухонски.

– Шведский тоже.

– Шведы, между прочим, сей остров называют Ретузари, – едва не сломав язык, выговорила Сашенька. – Когда Петр решил его завоевывать, он отправил туда большой отряд солдат. Небольшой шведский гарнизон, охранявший остров, завидев русские лодки, перепугался и в спешке ретировался. Даже котел бросили, в котором уху варили. Петр, про то узнав, повелел остров впредь звать Котлиным, а на гербе нарисовать котел. Зимой 1704 года тут началось строительство крепости, руководил которым Александр Меншиков. Вот почему он так часто ездил в Ораниенбаум. Оттуда по льду залива до Котлина всего пять верст. Строили крепость, вернее первый форт Кроншлот, следующим способом: прямо на льду сколачивали ряжи, внутри которых рубили проруби, а потом засыпали их камнями. Шведы, открыв весной 1704 года навигацию, неожиданно обнаружили в родном для себя Финском заливе вражеский форт, закрывший им проход к Невской губе.

Вокруг Сашеньки полукольцом стала собираться публика, даже ее собственных детей попытались оттеснить.

– Лили, какое интересное нововведение, теперь во время морской прогулки нас развлекает чичероне, – удивился Жорж, которому никак не удавалось избавиться от брюнета и вернуть к себе внимание старухи. – Давай послушаем.

– Возьми лорнет. Это все та же глупая мамаша со своими глупыми детьми.

– Неужели? Увы, Лили, ты права. Я ведь говорил: у меня раскалывается голова. Срочно в каюту.

– Петр Первый часто инспектировал Кронштадт, – продолжала Сашенька. – Трехэтажный дворец, выстроенный для его визитов, увы, не сохранился, но вот домик, подобный домику возле Петропавловской крепости, цел по сию пору. Мы обязательно туда сходим. А в 1720 году царь повез в Кронштадт, что с немецкого переводится «венец города [68]», шведского посланника, присланного известить о восшествии на престол их нового короля. Показав ему крепость, император заметил: «Я сэкономил вашему правительству много денег, которые вы раньше тратили на лазутчиков, можете их больше не посылать».

Петр не успел закончить крепость. Но его дело продолжили потомки. В царствование Николая Первого были сооружены циклопические форты, мимо которых мы как раз проплываем. Вон форт «Петр Первый», чуть подальше «Меншиков» и «Павел Первый». Обошлись они столь дорого, что Николай в сердцах воскликнул: «Дешевле было выстроить их из серебра, чем из гранита!»

Увы, форты эти оказались никудышной защитой. В Крымскую войну пришлось снова, как во времена Петра, засыпать фарватер камнями, иначе эскадра Непира неминуемо прорвалась бы в Петербург. Поэтому, сразу после заключения мира, генерал Тотлебен составил новый план укреплений. Работы вот-вот будут закончены. Ну что, кажется, будем причаливать? Продолжу на берегу.

Слушатели наградили Сашеньку аплодисментами. Княгиня смутилась. Всего-то делов – путеводитель пересказать.

А Володя разрыдался:

– А попрыгать?

Когда малыш успокоился, Сашенька отправила его с Натальей Ивановной в Петровский парк. Пусть погуляет, пока она со старшими выяснит отношения.

Да и история Петровского парка, которую она решила рассказать в назидание, была не для его ушей.

– На месте парка когда-то было обширное болото. В царствование Николая его осушили и превратили в плац-парадную площадь. Здесь наказывали провинившихся солдат. Знаете, как это происходило?

Таня с Женей который раз переглянулись. Солнце начинало припекать. Как бы увести отсюда маменьку? Как бы аккуратней ей сообщить, что Нина ни следующим, ни каким другим пароходом не приедет?

– Солдат выстраивали в две шеренги, в руке они держали шпицрутены – пруты из березы или ивы, которые предварительно вымачивались в уксусе, а потом кипятились в соленой воде, дабы приобрести гибкость и упругость. Солдата, присужденного к наказанию, раздевали по пояс и привязывали его руки к дулам двух ружей. За эти ружья преступника вели меж двух шеренг. С левой стороны от них шел командир и следил, чтобы каждый солдат ударил наказуемого по спине изо всей силы. С правой стороны шел доктор. Обычно на двухсотом ударе провинившийся лишался чувств, и тогда доктор говорил: «Довольно». Наказание прерывалось; несчастного отвозили в госпиталь, там залечивали его спину и снова вели на плац-парад дополучить недоданное число шпицрутенов. А приговорить могли и к тысяче ударов, и к трем тысячам, и даже к шести! Однако обычно более пятисот ударов никто не выдерживал. Юридически смертной казни у нас в империи не было, фактически была [69]. И отменили шпицрутены совсем недавно, всего шесть лет назад. Плац-парадная площадь стала не нужна, здесь высадили деревья, превратив ее в парк.

Сашенька замолчала, искоса наблюдая за детьми. Тех рассказ и ужаснул, и встревожил: вдруг неспроста мать завела разговор про наказания? Догадалась, или Володя нечаянно проболтался?

Почву рискнула прощупать Таня:

– Мама, а вдруг Нина не поехала следом за нами в Кронштадт? Вдруг до сих пор ищет Володю на пристани?

– Нина – человек ответственный и, надеюсь, понимает, как я волнуюсь за нее.

– Мы тоже надеемся… Но я скоро сварюсь, – упавшим голосом сказала Татьяна.

– Скажи спасибо, что не позволила надеть тебе длинное платье, – заметила княгиня.

Длинные до туфлей платья барышни начинали носить после шестнадцати. До того юбки прикрывали их ножки чуть ниже колен.