Черный король - Грановская Евгения. Страница 53

– Мы готовимся к войне, – сказал ему старый Вильгельм. – И будем держать что-то вроде военного совета. А на военном совете не должно быть чужих ушей.

– Да, господин Ласкер, идите домой и проведите вечер за шахматной доской, – с доброжелательной улыбкой посоветовал немцу Пильсбери.

– Что ж… – Ласкер поднялся со стула. – Рад был встретиться. Доброй ночи!

Он повернулся и быстро вышел из зала.

– Ну-с, господа, обсудим наши действия, – сказал Стейниц, проводив немца взглядом и поворачиваясь к коллегам. – Я полагаю, у вас уже есть план, господин Чигорин?

– Угадали, – кивнул Михаил Иванович. – Первым в игру вступит наш дорогой Гарри.

Пильсбери выпустил изо рта колечко дыма и проткнул его длинным чубуком трубки. Затем повернулся к Чигорину и с грустной улыбкой произнес:

– Какую бы роль вы для меня ни приготовили, господин Чигорин, я с ней заранее согласен.

– Даже если она будет стоить вам жизни? – поинтересовался Стейниц.

– Жизнь – штука непредсказуемая, – печально ответил американец. – Можешь выжить на поле битвы и умереть в постели красавицы. К тому же, как ни крутись, а конец всегда один. А рано или поздно… в сущности, какая разница?

– По мне так лучше позже, чем раньше, – сказал Чигорин. – И я сделаю все, чтобы с вами ничего не случилось, дорогой мой Гарри. Да и со мной тоже. Я желаю здравствовать и любить, а раз я этого желаю – значит, так оно и будет. Мой план в следующем. Особняк Бостанжогло находится на окраине города. Проектировал его некто Филипп Иванович Белкин. Неплохой архитектор, но пьяница и распутник. Я знаю, Гарри, что вы провели первые дни в Петербурге шумно и весело. Завели много знакомств, некоторые из них могут оказаться нам полезными.

Пильсбери покраснел.

– Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, – сказал он. – Вы хотите, чтобы какая-нибудь молодая особа проникла к нему в дом под видом… м-м… любовницы и выкрала план особняка? И эту особу должен выбрать я?

– Все верно, – кивнул Чигорин.

Стейниц положил ладонь на руку американца и заметил:

– Только не горячитесь, мой молодой друг. Если предложение Михаила, которое, кстати говоря, кажется мне вполне разумным, по какой-либо причине вас не устраивает, вам достаточно…

– Я не против, – сказал Пильсбери. – И готов заняться этим немедленно. Вы, конечно, узнали, где живет этот Белкин?

– Конечно, – ответил Чигорин.

Стейниц кашлянул в кулак и с сомнением произнес:

– А вы уверены, что он хранит план особняка Бостанжогло? Возможно, он его уже давно выбросил. Или отдал хозяину особняка.

– Я навел справки, – ответил Чигорин. – Белкин к каждому новому клиенту приходит с кипой бумаг. Все это – планы зданий, которые он проектировал. К тому же этот тип очень бережлив. Он никогда и ничего не выбрасывает.

– В таком случае я достану вам этот план, – сказал Пильсбери.

– Отлично! – воскликнул Чигорин. – Если я сейчас не выпью водки, я умру. Не хотите присоединиться?

– Я за, – сказал Стейниц.

– Я тоже, – кивнул Пильсбери.

– Эй, малый! – окликнул Чигорин официанта во фраке и фартуке. – Водки нам! И чего-нибудь закусить! Мы празднуем победу в сражении!

– Сражение, однако, еще не началось, – напомнил Пильсбери.

Чигорин вскинул брови:

– Три умных головы против армии идиотов! И вы хотите сказать, что мы их не одолеем?

Стейниц посмотрел на облачко дыма, вылетающее из трубки американца, и сказал:

– Не знаю, как насчет вас, Гарри, но в меня слова Михаила вселяют уверенность.

– В меня тоже, – ответил Пильсбери и кисло улыбнулся.

4

Вьюга наконец-то угомонилась. Ночь была тихая, безветренная. Снег мягко мерцал в свете нарождающейся луны. Трое мужчин осторожно пробирались между деревьями к огороженному каменной стеной особняку.

– Только умоляю вас, господа, передвигайтесь как можно тише, – жарко шептал Пильсбери. – Вы, господин Чигорин, не обращаете внимания на предметы, которые валяются у вас под ногами, и попросту топчете их. А вы, господин Стейниц, вообще не смотрите под ноги и запросто можете наступить на бутылочный осколок, который проткнет вам ногу.

– На моих ботинках толстая подошва, – заявил Стейниц. – Следовательно, даже если бутылочный осколок будет большим, он, войдя в подошву под прямым углом, достигнет лишь…

– Вильгельм, прошу вас! – шепотом сказал ему Чигорин. – Мы подходим к дому!

– Простите, – ответил Стейниц и замолчал.

Вдруг за спиной у троицы громко хрустнула ветка. Они остановились. Чигорин оглянулся и, чуть повысив голос, спросил:

– Кто здесь? Выходите – мы вас слышали!

Из-за дерева вышел худощавый человек в длинном пальто и мохнатой шапке.

– Ласкер! – тихо воскликнул Пильсбери.

Немец усмехнулся и подошел ближе.

– Я подумал, что без меня вы пропадете, – тихо сказал он.

Приятели переглянулись.

– Чем же вы собираетесь нас защищать? – поинтересовался Стейниц.

Ласкер достал руки из карманов пальто, и все увидели, что в руках он сжимает два небольших револьвера.

– Вы с ума сошли! – шепотом сказал Чигорин. – А если вы кого-нибудь убьете!

Немец покачал головой:

– Только не из этих револьверов. Они не заряжены.

– Тогда зачем они вам?

– Угроза сильнее ее исполнения, – ответил Ласкер с дьявольской усмешкой.

– Когда мы в следующий раз сядем за шахматную доску, я припомню это ваше правило, – с улыбкою заметил Чигорин.

– Если сядем – пожалуйста, – ответил немец, пряча револьверы в карманы.

Над головой у приятелей громко каркнул ворон. Все четверо затихли. Ворон взлетел с дерева, обдав мужчин холодной снежной пылью. Пильсбери отряхнул пальто и спросил:

– Как же вы нас выследили, господин Ласкер?

– Ах да. Хорошо, что напомнили. Прошка! – громким шепотом позвал Ласкер.

Из-за дерева вышла маленькая фигурка и выжидательно посмотрела на немца.

– Можешь возвращаться, – сказал ему Ласкер. – Спасибо за помощь.

– А может, я с вами? – тонким голоском спросил мальчишка.

Ласкер покачал головой.

– Нет. Приходи ко мне завтра в пять часов – свожу тебя в чайную и накормлю баранками.

– Приду, – пообещал мальчишка, повернулся и – исчез.

– Ловкий постреленок, – похвалил Чигорин. – Где вы такого раздобыли?

– Перекупил у одного буфетчика, – усмехнулся Ласкер. – А теперь, господа, посвятите меня в план ваших действий.

Пятью минутами позже Ласкер ловко спрыгнул с каменной стены на утоптанный снег двора. Не успел он выпрямиться, как увидел три огромные тени, гигантскими скачками несущиеся к нему с разных концов двора. Ласкер улыбнулся и выставил перед собой руку. Первый пес, оказавшись в сажени от протянутой руки, резко остановился, взметнув лапами облако снега, словно натолкнулся на невидимую стену.

Два других пса остановились чуть дальше и яростно залаяли.

– Ну, давай, песик, успокой своих друзей, – ласково сказал немец первому псу. Тот дернул головой, будто бы согласно кивнул, повернулся к лающим псам и оглушительно рявкнул. Псы, как по мановению волшебной палочки, замолкли.

– Гвидон! Лим! Рекс! – послышался крик мужика, бегущего к собакам.

Ласкер вновь что-то коротко приказал псам по-немецки и, пригнувшись, спрятался за высокую поленницу дров.

Мужик подбежал к псам и сердито спросил:

– Ну, что тут у вас опять?

Псы подошли к мужику и завиляли хвостами.

– Эй, русскый! – окликнул мужика зычный голос с крыльца. – Пачыму лают?

– Не знаю, – ответил мужик. – Вроде успокоились. Надо думать, лису учуяли, вот и разошлись. Или ласку. Или еще какую-нибудь лесную тварь.

– Осмотры тут всо!

– Хорошо, – крикнул мужик и тихо добавил: – Чтоб тебя черти съели, черная морда.

Он повернулся к самому рослому псу и погладил его по скользкой голове.

– Ну, бродяга? Чего ты разошелся? Хочешь хозяина разбудить? Вот погоди – не получишь на завтрак мяса, будешь знать, как попусту людей тревожить.