Боевой гимн матери-тигрицы - Чуа Эми. Страница 14

Тем не менее, хотя я ничего не знала о собаках, моим первым желанием было применить к Коко китайскую модель воспитания. Я слышала о собаках, которые умели считать и владели приёмом Геймлиха (оказание первой помощи человеку, у которого в дыхательных путях застряли инородные предметы, посредством резких нажатий на его диафрагму), а заводчица сказала нам, что самоеды очень умные. Также я знала о знаменитых самоедах. В 1895 году Кайфа и Сугген возглавляли стаю в экспедиции Фритьофа Нансена на Северный полюс. В 1911-м самоед по кличке. Эта лидировал в стае первой успешной экспедиции на Южный полюс. Коко была невероятно быстра и подвижна, и я видела в ней большой потенциал. Чем чаще Джед мягко указывал мне на то, что она не была целеустремлённой и что перед собаками не стоит задачи подняться на верхнюю ступень развития, тем больше я верила в то, что у Коко есть скрытые таланты.

Я приступила к масштабному исследованию. Я накупила массу книжек, и больше всего мне понравилось “Искусство воспитания щенка” монахов Нового скита (три православных монашеских общины в Кембридже, штат Нью-Йорк. Среди прочего монахи Нового скита занимаются дрессировкой немецких овчарок, превращая их в надёжных компаньонов и поводырей. Монахи также написали несколько ставших популярными книг о воспитании собак). Я подружилась с другими собачниками нашего района и выслушала кучу полезных советов о собачьих площадках и развлечениях. Я нашла своего рода собачий детский сад, в котором щенков готовили к более серьёзной дрессировке, и записала туда Коко.

Но сначала мы прошли основы вроде загаживания дома. Это оказалось более сложным, чем я ожидала, и, по сути, отняло у меня несколько месяцев. Зато когда мы, в конце концов, достигли успеха - Коко подбегала к дверям и сообщала о том, что ей надо на прогулку, - это было подобно чуду.

Поразительно, но примерно в то же время, члены нашей семьи подустали. Джед, София и Лулу считали, что с Коко хватит тренировок, хотя единственное, чему она научилась, - это не валяться на коврах и не заходить в ванную. Они просто хотели обниматься и играть с Коко и гулять с ней в нашем дворе. Я была в шоке, а Джед попытался меня успокоить, добавив, что ещё Коко умеет садиться и приносить предметы по команде и что она преуспела в игре с фрисби.

К сожалению, на этом её полезные навыки заканчивались. Она не отзывалась на команду “ко мне”. Хуже того, когда Джед, демонстрировавший в нашем доме задатки альфа-самца, говорил ей "фу", она не реагировала и продолжала грызть карандаши, DVD-диски и мои любимые туфли. Всякий раз, когда мы приглашали гостей на ужин, Коко притворялась спящей до тех пор, пока мы не относили закуски в гостиную. Тогда она бежала туда, хватала здоровенный кусок паштета и скакала по комнате галопом, тем временем паштета в её пасти становилось все меньше и меньше. Носилась она с дикой скоростью, так что поймать её мы не могли.

Коко также не умела гулять. Она могла только мчаться на предельно высокой скорости. Это было моей проблемой, поскольку с собакой всегда гуляла я, то есть на самом деле меня тащили со скоростью пятьдесят миль в час, и я часто врезалась в деревья (когда Коко гналась за белкой) или в чьи-то гаражи (снова белка). Я рассказывала об этом членам семьи, но никого из них это не взволновало. “У меня нет времени, мне нужно репетировать", - бормотала София. "Почему она непременно должна ходить медленно?” - удивлялась Лулу.

Однажды, когда мы пришли с "прогулки" и мои локти были исцарапаны, а колени перепачканы травой, Джед сказал: "Это заложено в её породе. Она думает, что ты санки, и хочет тянуть тебя вперед. Давай забудем о том, что надо научить её гулять спокойно. Почему мы не можем сделать машинку - ты в неё сядешь, и Коко будет возить тебя?"

Но я не хотела быть местным погонщиком собак. И сдаваться тоже не хотела. Если все остальные

собаки могут гулять нормально, то почему наша не может? И я приняла этот вызов. Следуя советам учебников, я ходила с Коко кругами, вознаграждая её кусочками стейка, когда она не натягивала поводок. Я издавала низкие зловещие звуки, когда она не слушалась, и высокие, восторженные, когда она подчинялась. Я проходила с ней по полквартала, что, казалось, тянулось вечность, поскольку я должна была останавливаться и считать до тридцати всякий раз, как поводок натягивался. Наконец, когда все мои попытки провалились, я воспользовалась советом ещё одного владельца самоеда и купила строгий ошейник, который впивался в шею Коко всякий раз, когда та начинала тянуть.

Примерно тогда же мои светские друзья Алексис и Джордан приехали к нам в гости из Бостона со своими элегантными, соболиного окраса собаками Милли и Башей. Эти австралийские овчарки были ровесницами Коко, но меньше её ростом, не такими пушистыми и на удивление смышлёными. Выведенные специально для выпаса овец, они работали слаженной командой, пытаясь пасти Коко, которая немного походила на овцу и, по мнению Милли и Баши, вела себя соответствующе. Милли и Баша постоянно загоняли её в угол. Они также могли делать разные вещи, например, закрывать двери и открывать коробки со спагетти, - то, что Коко даже и в голову не приходило.

- Надо же, - сказала я Алексис вечером после бокала вина. - Не могу поверить, что Милли и Баша сами нашли воду, открутив вентиль нашего садового шланга. Это потрясающе.

- Австралийские овчарки похожи на бордерколли, - ответила Алексис. - Возможно, потому, что они пастухи, им необходимо быть по-настоящему умными. По крайней мере, если верить рейтингам в интернете.

- Рейтинги? Что за рейтинги?  - я налила себе ещё бокал вина. - И на каком же месте самоеды?

- Ох, я и не помню, - смутилась Алексис. - Думаю, что идея делить собак на умных и глупых сама по себе идиотская. Я бы не стала переживать по этому поводу.

Когда Алексис и Джордан уехали, я бросилась к компьютеру и стала искать в интернете рейтинги собак по интеллекту. Самым популярным был "Рейтинг умнейших собак”, составленный нейропсихологом из Университета Британской Колумбии, доктором Стенли Кореном. Я пролистала список, лихорадочно ища самоедов. Но их там не оказалось. Я нашла расширенный список. Самоед занимал в нем 33-е место из 79 - не самая тупая собака (эта честь принадлежит афганской борзой), но определённо нечто среднее.

Мне стало дурно. Я провела более предметное исследование и выяснила, что все это было ошибкой. Согласно каждому сайту о самоедах, созданному экспертами по породе, эти собаки потрясающе умны. Причина того, что они не справляются с тестами на IQ, заключается в том, что тесты основаны на способности собак к дрессировке, а самоеды с большим трудом ей поддаются. Почему? Потому что они как раз исключительно умны и именно поэтому упрямы. Вот очень внятное объяснение Майкла Д. Джонса: “Их сильный и независимый характер мешает им в тренировках. Там, где, например, золотистый ретривер может работать на своего хозяина, самоед или работает вместе с ним, или не работает вовсе. Для успешных тренировок необходимо поддерживать в собаке уважение к себе. Они быстро обучаются; фокус в том, чтобы не давать им скучать. Именно благодаря этим своим чертам самоеды получили характеристику “собак с нетипичным послушанием".

Я обнаружила и кое-что ещё Знаменитый норвежский исследователь и лауреат Нобелевской премии мира Фритьоф Нансен, почти достигший Северного полюса, накануне своей экспедиции 1895 года пропел сравнительное исследование разных пород собак. Оно показало, что “самоеды превзошли другие породы в целеустремлённости, сосредоточенности, выдержке и инстинктивной способности к работе в любом состоянии”.

Иными словами, вопреки исследованию “доктора” Стенли Корена, самоеды были необычайно умными, работоспособными и гораздо более целеустремлёнными, чем другие собаки. Моя душа пела. Как по мне, так это была совершенная комбинация личных качеств. Если единственной проблемой было упрямство и непослушание, то с этим я непременно справлюсь.