Миссионерские записки. Очерки - Протоиерей (Ткачев) Андрей. Страница 13

—?Батюшка, благословіть.

Схимник перекрестил её и дал поцеловать руку.

—?Батюшка, можна я пособоруюся? Скоро ж соборування.

—?Соборуйся, — ответил старец. Потом добавил: — Тобі помирать скоро.

—?Спаси Господи, — ответила женщина и, грузно покачиваясь, видимо, на больных ногах, пошла к двери, ведущей к выходу.

Я помню ту ночь отчётливо, в деталях, хотя прошло уже много лет. Уже упокоился отец Димитрий и уже встретился, наверное, с ранее почившим отцом Митрофаном. Уже поют они вместе, как пели раньше, «аллилуия» перед лицом Господа. Только Митрофан уже не плачет. И Димитрий уже не седовласый старец в монашеской шапочке, а юный и сияющий, похожий на Ангела.

О миссионерстве.

Пригласили священника в школу с детьми побеседовать. И пока по коридору в аудиторию шли, завуч священника просит: «Вы им скажите, чтоб они себя вели хорошо, не курили на переменах, на уроках sms-ками не обменивались, в туалетах на кафеле гадости не рисовали фломастером».

Пригласили священника в армию. И пока через плац с дежурным офицером в актовый зал шли, офицер священника просит: «Вы им скажите, чтоб они приказы командиров исполняли безропотно, чтоб с оружием вели себя осторожно, чтоб в село за самогонкой в самоволку не бегали, чтоб деды младших сильно не обижали».

Привели родители ребенка первый раз на исповедь. Говорят ему: «Ты ж обязательно батюшке скажи, что ты нас с папой не слушаешься». А батюшке говорят: «Уж вы его пожурите, чтоб он не был таким строптивым, чтоб ел то, что дают, не спорил с нами, слушался».

Куда бы священник ни пришёл и кого бы к нему ни привели, всем, в первую очередь, желательно, чтобы в мире умножилось послушание. Чтобы умножилась молитва и родилось богопознание – так этого нет. Главное – послушание подавай. Архимеду нужен был рычаг и точка опоры, чтобы перевернуть мир. Начальники и командиры всех сортов, кажется, видят в священниках рычаг для переворачивания мозгов подчиненных в сторону послушания. Это неправильно.

Упрекают дореволюционную Церковь в том, что она слишком была связана с монархическим режимом, что она превратилась в одну из главных его подпор. И пострадала, дескать, затем так жестоко из-за крушения режима, который подпирала и поддерживала. Может быть, это и так, но ведь сегодня от Церкви хотят того же самого – подпирать и поддерживать. В Церкви ищут не Церковь, но некоторые из ее функций, далеко, кстати, не основные. Любая власть стоит пред соблазном потребительского отношения к Церкви в своем государстве. «Помогите нам бороться с наркоманией, скажите народу, чтоб не бунтовал, помогите бедным терпеливо дожить до смерти и не смейте учить нас, как нам самим поступать».

Рабовладельцы были бесовски прозорливыми миссионерами. Они сознательно крестили рабов, чтоб дядя Том смиренно жил в соломенной хижине, сочиняя очередной «спиричуэл», и нож в руки брал только для срезания плодов при уборке урожая. Может, русская Церковь до революции и была виновата, но тогда не стоит забывать, что под угрозой оказаться в таком состоянии находятся все Церкви в любом христианском народе.

Бога надо любить не за то, что Он даст. Бога надо любить как Бога, а не как спонсора. Лучшие сыны Израиля до пришествия Христова поняли, что Тору нужно читать и изучать не «для», а ради сладости самой Торы.

Известны слова Христа из Евангелия: Милости хочу, а не жертвы (Мф., 9, 13). Эти слова процитированы из книги пророка Осии, и у них есть продолжение: Милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений (Ос., 6, 6). Боговедение – это знание Бога, такая память о Нём, которая стремится стать непрестанной, поучение в Его слове, исполнение заповедей. Послушание младших старшим и подчиненных – начальникам, милосердие, справедливость в судах, верность в браках – это лишь плоды боговедения. Нельзя искать плодов, не окапывая и не поливая корни. Когда умножаются грехи, тогда Господь готов в гневе судиться с жителями земли, и суд у Него с людьми потому, что нет ни истины, ни милосердия, ни Богопознания на земле (Ос., 4, 1).

Все пророки говорят о Мессии, даже если мы не всегда видим это и понимаем. И все пророки словно едиными устами и единым сердцем говорят: Итак, познаем, будем стремиться познать Господа; как утренняя заря – явление Его, и Он придет к нам как дождь, как поздний дождь, оросив землю (Ос., 6, 3). Не нужно думать, что этот горячий вопль обращён только к ветхозаветным людям. Не нужно думать, что нам, верующим во Христа, людям Нового Завета, уже нечего познавать больше и стоит успокоиться чтением Символа веры. Познавать Господа, искать Его с раннего утра до позднего вечера обязаны все, кто знает, что Бог есть. Более того, сыны Евангелия должны распаляться большей жаждой благодати, чем сыны Закона. Слова Исайи и Осии должны быть более нам близки, нежели современникам пророков.

История христианского мира – это история драматических взаимоотношений между Богом и Его новыми людьми. Господь избирал и возвышал неизвестные дотоле, сидевшие в исторической тьме народы. Господь дарил им Себя, и было им хорошо, покуда Он был их главным богатством. Когда же они хотели превратить Его благодать в свою частную собственность или начинали хвалиться Его подарками, будто своими заслугами, Он отворачивал Своё Лицо. Он также мог гневаться на людей, когда они больше внимания уделяли религиозному искусству: резьбе по камню, церковному злату, стройному пению, витийствующему богословию – и забывали о Боге как о Центре, о сердце, об Источнике. Любили лучи и забывали солнце – можно так кратко сказать. Это было не богопознание, но цветистый культурный обман, разросшийся на месте бывшего богопознания. Тогда исполнялись слова: Истреблен будет народ Мой за недостаток ведения: так как ты отверг ведение, то и Я отвергну тебя от священнодействия предо Мною (Ос., 4, 6).

Всё это было у евреев, но не у них одних. Просто на их истории эти процессы видны, как на матрице. Впоследствии они проявились многократно в истории разных народов, познавших Бога, в том числе и нашего.

Когда священника зовут в школу или армию, это уже хорошо. И не страшно, что его просят повлиять на подчиненных с целью улучшения их дисциплины. Пусть просят. А священник все равно пусть главной своей задачей считает разговор с людьми о Боге. Улучшение дисциплины будет побочным продуктом светлых знаний о Господе Иисусе Христе. И передача этих святых знаний – главная задача священника, ибо уста священника должны хранить ведение, и Закона ищут от уст его, потому что он – вестник Господа Саваофа (Мал., 2, 7).

Кто-то из мудрых миссионеров сказал: «Когда говоришь с еретиком, не говори против него, говори выше». Говоря против, мы ничего не достигнем, поскольку в силу одного лишь инстинкта самосохранения человек будет спорить, защищаться, не соглашаться. Но если в недрах нашего церковного сознания мы богаты тем, чего нет и не может быть у отколовшихся от Церкви, то мы должны суметь указать им на те высоты, о которых они еще не думали, показать им сокровища, которых они не видели.

Так же и с обычными слушателями. Мало толку пережевывать повеления с частицей «не»: «не ругайтесь, не курите, не грешите, не скорбите». Мы – регенты. Нам нельзя говорить «не фальшивьте» – нам нужно дать чистую настройку. Кроме отрицательной частицы «не», в проповеди должен присутствовать позитивный призыв: «Познайте Истину, и Истина сделает вас свободными. Взыщите Бога, и жива будет душа ваша».

Другими словами, «пойдем к Нему, а не к Его дарам; к Нему Самому, а не к Его свойствам; пойдём вверх и перестанем растекаться по плоскости».

Миссионерские записки. Часть 1.

Инкультурация 

Если вдруг придется проповедовать в чужой стране, то мало будет овладеть языком. Нужно будет полюбить людей этой страны. Придется вначале просто пожить среди них. Молча. Нужно будет понять, над какими шутками они смеются, и над чем смеяться у них категорически запрещено. Нужно будет вслушаться в мелодии их плачевных песен, тех самых, что поются на похоронах. Нельзя будет обойти вниманием и другие песни, те, что поются на свадьбах. Придется всмотреться в глаза тамошних стариков, сидя у костра по вечерам и слушая вместе со всеми их рассказы о прежних временах. На все это уйдет немало времени. На одно только изучение языка уйдут годы. То, что апостолам давалось даром и сразу, нам нужно приобретать долго и с трудом. Впрочем, апостолов ждала неминуемая смерть мучеников, а мы надеемся умереть в своей постели на руках родственников или заботливой сиделки. Может здесь и скрывается причина того, что мы с трудом получаем крохи, а апостолы без особого труда получали целые ломти? Но как бы то ни было, язык – не главное.