Ледовый барьер - Престон Дуглас. Страница 39

Мысленным взором он окинул последние семьдесят два часа. В тот же вечер, когда они вернулись с острова, Глинн дал отмашку потрясающему процессу разгрузки. Её вели с безжалостной скоростью и эффективностью. К утру самое подозрительное оборудование передвинули тяжёлыми машинами к готовым ангарам на острове. В то же время рабочие ЭИР под руководством Гарзы и Рошфорта взорвали и выровняли пологий берег, возвели мол и волноломы из камня и металла и наметили широкую дорогу от причала вокруг снежного поля до самого метеорита — ту самую дорогу, по которой они сейчас ехали. Группа ЭИР также выгрузила некоторые из портативных контейнерных лабораторий и мастерских и передвинула их к базе, где их разместили среди рядов железных бараков.

Но когда буронос «Кэтерпиллар-785» обогнул снежное поле и приблизился к базе, МакФарлэйн увидел, что самая удивительная перемена произошла на откосе примерно в миле от неё. Там армия рабочих с тяжёлым оборудованием принялась разрабатывать открытый разрез. Дюжина бараков выросли вдоль его края. Время от времени МакФарлэйн слышал мощные взрывы, и облака пыли устремлялись из разреза в небо. Груда пустой породы росла на одной стороне, и неподалёку размещался пруд для выщелачивания.

— Что там происходит? — Заорал МакФарлэйн Эвансу, перекрикивая рёв двигателя и указывая на обнажённые породы.

— Горные работы.

— Это я вижу. Но что они выкапывают?

Эванс расплылся в ухмылке.

— Nada.

МакФарлэйну не осталось ничего другого, кроме как рассмеяться. Глинн продолжал удивлять. Осмотрев остров, кто угодно подумал бы, что эти горных работы и есть их главная задача; база вокруг метеорита выглядит малозначительной площадкой для резервных складов.

Он отвернул свой взгляд от мнимой шахты и повернулся к дороге, которая лежала перед ними. Снежное поле Хануксы блестело, будто собирая свет и утягивая его в глубину, обращая в бесконечные оттенки голубого и бирюзового. Челюсти Хануксы поднимались за ним, их мрачный вид несколько смягчался свежевыпавшим снегом.

МакФарлэйн не спал до этого всю ночь, но сейчас чувствовал себя едва ли не слишком бодрым. Меньше чем через час они будут знать. Они его увидят. Они его потрогают.

Машина накренилась снова, и МакФарлэйн крепче сжал металлические поручни одной рукой, в то же время другой быстро допивая кофе. Может быть, сейчас и солнечно для разнообразия, но в то же время — чертовски холодно. Он смял покрытую пеной кружку и опустил её в карман парки. Большой «Кэт» выглядел лишь чуть менее ветхим, чем сам «Рольвааг», но МакФарлэйн видел, что и это — тоже иллюзия: внутри кабина была совершенно новенькой.

— Машина впечатляет, — крикнул он Эвансу.

— О, да, — ответил мужчина, и его дыхание взметнулось облачком пара.

Дорожное полотно разгладилось, и «Кэт» поехал быстрее. Им навстречу попались ещё один буронос и бульдозер, направляющиеся к берегу, и водители приветливо махнули Эвансу. МакФарлэйн вдруг понял, что ничего не знает о мужчинах и женщинах, работающих на тяжёлых машинах — кто они такие, что думают об этом необычном проекте.

— Вы, ребята, работаете на Глинна? — Спросил он.

— На него, — кивнул Эванс.

Казалось, на его грубоватом лице нарисованы вечная улыбка и щетинистые брови.

— Правда, не всё время. Некоторые парни — подсобные рабочие на нефтяных вышках, некоторые строят мосты, короче, сам можешь продолжать. У нас есть даже команда «Биг Диг» из Бостона. Но когда тебе сигналит ЭИР, бросай всё и торопись со всех ног!

— А почему?

— Они платят в пять раз больше обычного, вот почему, — улыбка Эванса стала ещё шире.

— Полагаю, я взялся за работу не с того конца.

— О, я уверен, что у вас всё в порядке, доктор МакФарлэйн, — Эванс сбросил скорость, позволяя грейдеру объехать их, и металлический ковш у того блеснул ярким солнечным светом.

— Это самая большая работа, которую ты видел у ЭИР?

— Неа, — Эванс поддал ходу, и они снова качнулись вперёд. — Довольно средненькая, если честно.

Снежное поле теперь оказалось у них за спиной. Впереди МакФарлэйн видел широкое углубление площадью с акр, что было отрыто в замёрзшей земле. Четыре огромные инфракрасные тарелки окружали базу, склонившись книзу. Неподалёку стоял ряд грейдеров, что выстроились в ряд будто по стойке «смирно». Инженеры и прочие рабочие были рассыпаны по окрестностям, толпясь вокруг планов, проводя измерения и общаясь по рациям. В отдалении по направлению к снежному полю двигался гусеничный вездеход — огромная, похожая на трейлер, машина на чудовищных металлических гусеницах, — и с её стрел свисали высокотехнологичные инструменты. С одной стороны от него, маленькая и покинутая, лежала груда камней, что он и Ллойд водрузили над останками Нестора Масангкэя.

Эванс поставил машину на холостой ход на самом краю базы. МакФарлэйн спрыгнул вниз и направился в хижину с табличкой «Интендант». Внутри, у стола возле временной кухни, сидели Ллойд с Глинном, погружённые в дискуссию. Амира стояла со сковородкой в руках, вываливая из неё еду в тарелку. Неподалёку в безмятежном сне свернулся калачиком Джон Паппап. В комнате пахло кофе и беконом.

— Ты почти вовремя, — сказала Амира, возвращаясь к столу, и в её тарелке высилась по меньшей мере дюжина ломтиков бекона. — Валяешься в кровати почти всё время. А надо бы подавать пример своему ассистенту.

Она полила кленовым сиропом горку бекона, размазала её вокруг, подняла упавший кусочек и отправила его в рот.

Ллойд согревал руки о чашку кофе.

— Учитывая, как ты ешь, Рашель, — добродушно сказал он, — ты уже должна быть при смерти.

Амира засмеялась.

— Мозг тратит больше калорий в минуту, когда думает, чем тело во время пробежки. Как вы думаете, почему я остаюсь всё такой же стройной и сексуальной?

При этих словах она легонько постучала пальцами по лбу.

— Когда мы вскроем поверхность? — Спросил МакФарлэйн.

Глинн откинулся в кресле, вытянул из кармана золотые часы и щёлкнул крышкой, открыв их.

— Через полчаса. Мы собираемся вскрыть достаточную часть поверхности, чтобы провести некоторые исследования. Доктор Амира будет помогать вам с тестами и анализом данных.

МакФарлэйн кивнул. Это уже обсуждали, но Глинн всегда повторял дважды. «Двойная избыточность», — в который раз подумал он.

— Мы должны дать ему имя, — сказала Амира, быстрым движением отправляя в рот очередной ломтик бекона. — Кто-нибудь взял с собой шампанское?

Ллойд нахмурился.

— К сожалению, это больше напоминает мне встречу трезвенников, чем научную экспедицию.

— Полагаю, придётся разбить о камень один из ваших термосов с шоколадом, — сказал МакФарлэйн.

Глинн наклонился, вытащил ранец, вытащил оттуда бутылку «Перриер-Джуёт» и осторожно поставил её на стол.

— Fleur de Champagne, — прошептал Ллойд чуть ли не с почтением. — Моё любимое. Эли, старый лжец, ты никогда мне не говорил, что у тебя на борту есть шампанское.

Единственным ответом Глинна была лишь слабая улыбка.

— Раз мы дадим ему имя, то каким оно будет? — Спросила Амира.

— Сэм хочет назвать его метеоритом Масангкэя, — сказал Ллойд, затем помолчал. — Я предпочитаю следовать традиции и назвать его Одиночество.

Наступило неловкое молчание.

— Мы должны дать ему имя, — повторила Амира.

— В поисках этого метеорита Нестор Масангкэй принёс самую высокую жертву, — низким голосом сказал МакФарлэйн, пристально глядя на Ллойда. — Если бы не он, нас бы здесь не было. С другой стороны, вы финансировали экспедицию, так что выиграли право назвать этот камень.

Он продолжал ровно смотреть на миллиардера.

Когда Ллойд заговорил, его голос был необычно тих.

— Мы даже не знаем, пожелал бы Нестор Масангкэй такую честь, — сказал он. — Не время менять традицию, Сэм. Мы назовём его метеоритом Одиночество, но выставочный зал для него получит имя Нестора. Мы установим мемориальную доску, во всех деталях описывающую его открытие. Так устраивает?

МакФарлэйн несколько секунд раздумывал, затем сделал еле заметный кивок.