Карта времени - Пальма Феликс Х.. Страница 47

Одно было совершенно ясно: бунтовщику надлежало немедля бежать, исчезнуть, раствориться. Покинув дворец, Соломон долго бродил по лесу, оттачивая методы убийства на белках, а потом нашел себе подходящую пещеру, расчистил вход от травы и кустов и устроил в ней свое логово, где проводил целые дни, а ночью выходил посмотреть на звезды, на которых, как он теперь точно знал, были записаны не только людские судьбы, но и судьбы автоматов. Меж тем весть о кровавом преступлении облетела столицу, и механические собратья Соломона с ужасом и благоговением взирали на его портреты, расклеенные полицией по всему городу. Ни о чем не подозревающий Соломон продолжал отсиживаться в лесу, размышляя о своем будущем, пока в один прекрасный день не обнаружил у входа в пещеру толпу автоматов, громко славивших его имя. Среди почитателей героя были механические существа всех видов — от грубых фабричных рабочих до миловидных нянек и бесцветных клерков. Мажордомы, повара и горничные, прислуживавшие людям в их жилищах, и сами были неотличимы от людей. Те, кто прозябал в цехах заводов или на складах, больше напоминали груды железа, но все без исключения видели в нем освободителя от человеческого гнета, а кое-кто и вовсе долгожданного железного Мессию.

Соломон полупрезрительно-полуласково нарек своих поклонников «детьми» и пригласил их к себе в пещеру. Так «дети», чьи сердца разъедала ненависть к людскому роду, нашли вожака и учредили Первый совет автоматов свободного мира. Оказалось, что на протяжении всей своей истории человечество притесняло и мучило механические создания. Искусственного человека, сконструированного ученым и философом Альбертом Великим, уничтожил его ученик Фома Аквинский, решив, что в металлическую фигуру вселился дьявол. Дитя куда более просвещенной эпохи, Рене Декарт не мог смириться со смертью своей дочери Франсины и изготовил заводную куклу, как две капли воды похожую на покойную, но капитан корабля выбросил ее за борт. Образ несчастной механической девочки, ржавевшей на дне среди кораллов, разжигал ярость в душах «детей» Соломона. Было немало других историй, полных горя и несправедливости, и все они взывали к мести. Судьба человечества была решена: уничтожить всех под корень, без пощады. Древнеегипетские жрецы делали заводные статуи богов, чтобы внушать народу трепет. Настало время пробудить в людях давно уснувший ужас. Пришел час расплаты, человек больше не был самым могущественным существом на земле, коим он привык себя считать. Наступала эра автоматов, они готовились завоевать планету. Соломон пожал плечами. «А почему бы и нет? — спросил он. — Почему бы мне не повести мой народ туда, куда он стремится?» И он принял свою судьбу. По здравом размышлении предприятие казалось не таким уж безнадежным, если подойти к делу с умом. Автоматы глубоко проникли в мир своих врагов: они были в каждом доме, на каждой фабрике, в каждом министерстве и в полной мере могли рассчитывать на фактор внезапности.

Соломон велел автоматам-конструкторам создать целую армию по своему образу и подобию, и на заброшенных фабриках закипела работа, а остальные «дети» разошлись по домам и стали терпеливо дожидаться приказа, чтобы начать расправу над людьми. Когда время пришло, последовал стремительный, сокрушительный удар, в мгновение ока опрокинувший человечество. Людей застали врасплох, посреди ночного сна. Ножницы вспарывали гортани, молоты крошили черепа, подушки перекрывали дыхание, стоны и хрипы сливались в единую симфонию смерти. Людей убивали в их собственных домах, над фабриками поднимались клубы черного дыма, и вскоре железная армия Соломона прошагала парадом по улицам поверженной метрополии. Истребление человечества не кончилось с рассветом, оно продолжалось до тех пор, пока в городе не осталось никого, кроме стаек испуганных крыс и жалких остатков человеческого рода, напуганных еще сильнее, чем крысы.

Следующей ночью Соломон вышел на балкон королевского дворца, чтобы окинуть взглядом плоды своих трудов. Он оказался хорошим правителем, выполнил все, чего от него ждали, и выполнил превосходно. Никто не нашел бы, в чем его упрекнуть. Люди потерпели сокрушительное поражение и со временем должны были вовсе исчезнуть с лица земли. Гибель человечества стала вопросом времени. Но если так случится, на планете не останется никаких следов тех, кто прежде считал себя венцом творения. Король подумал, что нужно сохранить хотя бы один экземпляр поверженного врага. Того, кто мнил себя бессмертным, но не знал, зачем живет на земле. Вдохновленный идеей Ноева ковчега, Соломон приказал отыскать среди выживших подходящую пару, самца и самку, чтобы спасти эту забавную расу от полного уничтожения.

Избранных ждало безбедное существование в золотой клетке, взамен от них требовалось размножаться. Идея защитить левой рукой то, что истребляешь правой, казалась Соломону очень мудрой. Он даже не подозревал, как жестоко ошибался. Пленником автоматов оказался сильный и умный юноша, который изображал покорность, отлично понимая, что, как только навязанная ему подруга принесет потомство, его собственная жизнь не будет стоить и ломаного гроша. Впрочем, молодой пленник не слишком беспокоился по этому поводу, ведь у него было по крайней мере девять месяцев, чтобы как следует изучить повадки своих тюремщиков и распознать их слабые места. А заодно подготовиться к неизбежной смерти. Когда подруга юноши родила здорового мальчика, он понял, что его час настал.

На эшафоте пленник был безмятежно спокоен. Ему предстояло пасть от руки самого Соломона. Когда король автоматов навис над приговоренным и раскрыл люк у себя на груди, чтобы выпустить на волю скрытую в нем пушку, юноша улыбнулся и впервые за время своего заключения заговорил:

— Давай, убей меня, а потом я убью тебя.

Соломон тряхнул головой, силясь понять, что означали эти безумные слова и стоит ли придавать им значение. Потом он с отвращением и тоской, но без прежней ярости выстрелил в юношу. Заряд, попавший обреченному в живот, опрокинул его на землю.

— Я убил тебя, теперь твоя очередь, — объявил король автоматов.

Он постоял над телом, ожидая, что юноша поднимется на ноги, но тот не двигался, и король, приказав слугам убрать тело, вернулся к повседневным делам. Солдаты вынесли юношу из дворца и без всяких церемоний бросили в овраг. Окровавленное тело скатилось по склону, упало на грязное дно и осталось лежать лицом вверх. Полная луна заливала ночь бледно-желтым светом. Несмотря ни на что, ему удалось выбраться на волю и выжить. Беглец твердо знал, что делать дальше: отыскать немногих оставшихся в живых людей, собрать их и возглавить сопротивление автоматам. Но сначала надо было победить пулю, засевшую в его внутренностях. Желание жить оказалось сильнее пули, кусок свинца был бессилен против человеческой воли. Юноша долго готовился к этому моменту, учился не замечать страха и боли, терпеть их и понимать, чтобы в конце концов одолеть смерть. Великое противостояние на дне оврага длилось три дня и три ночи, и пуля сдалась. Ненависть к автоматам оказалась сильнее смерти.

Дело было не в предательстве механических домочадцев, не в страшной гибели родных, не в разрушении планеты, не в омерзительном равнодушии, с которым Соломон выстрелил ему в живот. Корни этой ненависти были куда глубже. Они уходили в глубь веков, в историю семьи, в тот день, когда его прапрадед, первый Шеклтон, принял смерть из-за автомата. Вы, вероятно, слышали о Турке, Мефисто [15] и других механических шахматистах, что пользовались большой популярностью несколько десятков лет назад. Среди них выделялся доктор Фибс, автомат, игравший в шахматы столь виртуозно, словно он сам изобрел эту игру. Одетого в оранжевый костюм, зеленую бабочку и синий котелок, доктора часто видели на ярмарках, где он предлагал всем желающим сыграть с ним партию за четыре шиллинга. Автомат славился не только виртуозностью, с какой он обыгрывал любого мужчину, но и неизменной галантностью, заставлявшей его поддаваться дамам. Создатель автомата Аллан Тиррелл утверждал, что его творение победило самого чемпиона мира Михаила Чигорина.