Дарт Плэгас - Лусено Джеймс. Страница 63

* * *

Резиденция посла Маластера занимала три этажа на среднем ярусе изящного дома на окраине правительственного района. Фасад резиденции выходил на одинокое здание Галактического Верховного суда, а сзади располагался узкий каньон более полусотни уровней в глубину, закрытый для воздушного сообщения. Следуя инструкциям, которые выдал ему Пестаж, Сидиус проехался на нескольких лифтах и эскалаторах до небольшого балкона в десяти уровнях над верхним этажом резиденции. Невзирая на клокотавшую в нем ярость, он предпочел бы дождаться ночи, которая рано опускалась на эту часть города, однако догадывался, что граны ждут вестей от маладианцев, и опасался, что они сбегут раньше, чем он до них доберется. Сидиус проторчал несколько минут на балконе, дожидаясь, когда сам балкон и близлежащие коридоры опустеют, а затем перемахнул через перила и спрыгнул, призвав на помощь Силу, которая осторожно опустила его на узкий уступ под нижним этажом резиденции. Там он задержался лишь на мгновение, чтобы включить меч, который он забрал с корабля Плэгаса, прожег им дыру в эксплуатационном трубопроводе, выходившем наружу на каждом уровне здания, и проник внутрь.

Продвинувшись не далее чем на десять метров, он поравнялся с решеткой, сняв которую, он спустился в темное складское помещение и вновь зажег алое лезвие меча. Рукоять, подогнанная под широкую руку мууна, сидела в ладони Сидиуса непривычно, так что ему пришлось перехватить меч двумя руками. Двигаясь с осторожностью, которая шла вразрез с его зловещими намерениями, и неизменно пребывая начеку в отношении камер и других устройств слежения, он выбрался из кладовой в тесный коридор и проследовал им до самого фасада здания. У входа в посольство кое-как несли караул два дага. Двигаясь молниеносно, почти неразличимо для глаза, он застиг врасплох обоих, раскроив грудь и живот первого и обезглавив второго, пока первый пытался не дать своим внутренностям вывалиться на полированный до блеска мозаичный пол. Быстрый взгляд в сторону фойе выявил присутствие камер, установленных на стенах и высоком потолке. Он прикинул, как убийства могли выглядеть в глазах тех, кто следил за происходящим по монитору. Двух дагов как будто выпотрошил призрак.

Тем больше было причин поторопиться.

Он взбежал по ступеням на следующий этаж, где из-за толстой двери доносился приглушенный гомон человеческих голосов. Всей Силой толкнув дверь внутрь, он встал в широкую стойку в раскуроченном дверном проеме и выставил гудящее лезвие вертикально перед собой. В сиянии клинка он различил дюжину или больше охранников Санте за столом, который ломился от еды и напитков. Несколько секунд они таращились на него в изумлении, затем кто-то потянулся к кобуре за бластером, а другие бросились разгребать завалы еды, под которыми также было похоронено оружие.

Сидиус ворвался в обеденный зал, отражая выстрелы навстречу тем, кто первым добрался до оружия, после чего атаковал и сам, выбросив вперед и вверх левую руку, чтобы вознести над полом двух охранников и раскроить обоим животы быстрым движением клинка. Рыча, как зверь, он вихрем пронесся по кругу, обезглавив троих врагов и отделив ноги от туловища четвертого. Клинок пронзил охранника, который в безвольном ужасе распростерся на полу, а затем лезвие нашло и оборвало вопль последнего из людей Санте.

Когда тот рухнул наземь, Сидиус уловил свое отражение в вычурном зеркале: лицо перекошено от злости, рыжая шевелюра всклокочена и наэлектризована, изо рта сочится густая слюна, глаза полыхают желтым огнем.

Он метнулся обратно к лестнице и, преодолев еще один пролет, оказался в большом зале, где было не протолкнуться от женщин-гранов и их детей, а также слуг – как гранов, так и дагов. Заслышав шум, доносящийся снизу, многие уже вскочили с места; другие, однако, были слишком потрясены, чтобы пошевелиться.

Тем лучше для Сидиуса. В живых он не оставил никого.

Его путь лежал через анфиладу богато обставленных комнат к еще одним закрытым дверям, из-за которых доносились звуки празднования. Банкет начался, вероятно, два или три часа назад и должен был закончиться лишь спустя много часов после того, как смерть сенатора Палпатина, Хего Дамаска и других муунов станет свершившимся фактом.

Теперь же Сидиус по-настоящему дал волю ярости. С грохотом прорвавшись сквозь двери, он приземлился прямо в центр стола, уставленного тарелками с зерном и травами и окруженного гуртом пасущихся гранов, чей громогласный смех застрял у них в горле. Сидевший во главе стола Пакс Тим вытаращил глаза, словно Сидиус был чудовищем, явившимся из его худшего ночного кошмара. Но Тим был отнюдь не первым, кто отведал его смертоносного клинка. Не в силах что-либо исправить, он лишь смотрел, как потрошат его сородичей от копыт до глаз-стебельков; как расписной потолок рушится вниз от рывка Силы; как языки пламени ярко вспыхивают в газовом камине, точно вдохновляясь адом, который Сидиус устроил в банкетном зале, спрыгнув со стола и подбираясь к последней из своих жертв.

В отчаянной попытке улизнуть от возмездия сита и от пламени, которое неумолимо распространялось по залу, Пакс Тим попятился к высокому окну, обрамленному шторами от пола до потолка. Он пытался молить о пощаде, но слова мольбы так и не прорвались сквозь парализованную страхом гортань и крепко стиснутые зубы.

Погасив световой меч, Сидиус неуловимо повел пальцами, и пламя перепрыгнуло со стола на занавески. Вопль, больше похожий на блеяние, все же вырвался из узкого рыла грана, когда пылающая ткань обрушилась на него сверху, и Сидиус наблюдал за тем, как сенатор Пакс Тим сгорает заживо.

Глава 21

Облечение могуществом

Убийства, резня, прочие преступления – все это не шло ни в какое сравнение с заговором молчания, который хранили орден Склоненного круга и Протекторат гранов, охранная контора Санте и Высший Совет Ордена джедаев – практически с самого дня их основания. Если бы охранников и высокопоставленных членов Склоненного круга не одурманили наркотиками и не обнаружили впоследствии лежащими без сознания в гардеробных и прочих местах, полицейским следователям, которых вызвали в резиденцию два рыцаря-джедая, никогда бы не позволили войти внутрь этого архитектурного памятника, не говоря уже о том, чтобы попасть в достославный церемониальный зал, где были найдены тела двух эчани, коих сочли телохранителями, десятка муунов, убитых режущими дисками и виброклинками, и втрое большего количества убийц-маладианцев, облаченных в позаимствованные одежды, павших от выстрелов из бластера, ударов тупым предметом и – в некоторых случаях – травматических ампутаций. Останки тел последних были столь беспорядочно рассеяны по залу, что следователи поначалу решили, что здесь прогремел взрыв, – но так и не нашли ни следа взрывного устройства. В муунах достаточно быстро признали высокопоставленных членов закрытой финансовой группы, известной как «Капиталы Дамаска»; в то же время ее богатый основатель и генеральный директор Хего Дамаск, как считалось, пережил вероломное нападение. Джедаи, которые вызвали полицию, так и не пожелали объяснить, как именно они оказались в районе Фобоси и почему проявили такой интерес к этому делу. Члены ордена Склоненного круга также отказывались отвечать на вопросы.

Улики, найденные в маластерском посольстве в самом сердце Корусканта, еще больше запутывали и сбивали с толку; к тому же следствие осложнял пожар, охвативший несколько этажей строения, и вызванный им взрыв газа. Эксперты-криминалисты прочесывали обугленные останки трехэтажного квартироблока, когда два представителя Совета джедаев нанесли им незапланированный визит. Джедаи вновь отказались объяснить свои действия, но полиция и без них смогла добиться прогресса в расследовании. Обилие крови, обнаруженной на месте пожара, привело следствие к выводу, что незадолго до прибытия полиции кто-то умышленно сжигал тела, что, в свою очередь, намекало на работу организованных преступных элементов. В результате недавнего убийства сенатора Видара Кима следственный комитет при Сенате сформировал специальную рабочую группу для расследования дела. Очевидцев и возможных причастных опрашивали и допрашивали, записи с камер наблюдения тщательно изучали, но большинство ключевых участников действа и свидетелей предпочитали прятаться за спинами адвокатов даже под угрозой лишения свободы за создание помех правосудию.