Дарт Плэгас - Лусено Джеймс. Страница 71

Пестаж не смог сдержать смешок:

– Против банды пиратов, чьи корабли не смогли увернуться друг от друга и столкнулись?

Веруна сердито посмотрел на Палпатина:

– Ваш референт, кажется, забыл свое место, сенатор.

Палпатин метнул на Пестажа взгляд, который не сказал тому ровным счетом ничего, и повернулся к Веруне:

– Мои извинения, ваше величество.

Если извинения и показались Веруне неубедительными, он не подал виду и вместо этого продолжил наблюдать за маневрами эскадрильи.

– Я намерен завершить наше сотрудничество с Торговой Федерацией, – мимоходом заметил он, даже не удостоив Палпатина взглядом.

Сенатор сделал шаг вперед, чтобы попасть в поле зрения Веруны, и широко раскрыл глаза от изумления:

– За этим вы и устроили демонстрацию?

Король повернулся к нему:

– Если бы я хотел побряцать оружием перед торговцами, то дождался бы, когда они явятся за новой партией плазмы. Но раз уж вы спросили, кораблестроители Тида и конструкторы с Нубии заверили меня, что «барышники» Федерации станут легкой добычей для наших Н-1.

Палпатин покосился на Пестажа и Гриджейтуса и растерянно встряхнул головой:

– В таком случае, я рад, что вы меня позвали, ваше величество, поскольку у меня есть новости, которые, вероятно, заставят вас передумать.

– Какие еще новости? – встряла Магнета.

Палпатин пропустил ее слова мимо ушей, продолжив говорить с королем:

– Сенат еще ничего не утвердил, но есть все основания полагать, что в скором времени Республика дарует Федерации право вооружать свои корабли.

Веруна раскрыл рот от удивления и заморгал:

– Вооружать чем?

Палпатин сделал вид, что сильно встревожен:

– Точно не могу сказать. Турболазерами, дроидами-истребителями… Уж не знаю, что еще для них построят «Бактоид», «Хаор Челл» и роевые народы. – Он указал на иллюминатор. – Что и говорить, нашим пилотам придется несладко.

Веруна все еще пытался осмыслить услышанное:

– Но почему Республика все это затеяла?

– Из-за Йинчорра. Из-за бесконечных пиратских налетов и этих горе-мятежников. Из-за того, что Республика ни в какую не хочет менять позицию по вопросу создания армии.

Веруна бросился прочь от иллюминатора, затем остановился и вихрем развернулся к Палпатину:

– Поверить не могу. Валорум был триумфатором на Йинчорре. Он никогда бы не уступил давлению со стороны федератов.

– А он и не уступал. Он хочет заключить с Федерацией сделку: оружие для защиты в обмен на налоги с зон свободной торговли.

Веруна лишился дара речи.

– Поэтому я настоятельно советую вашему величеству принять все меры для того, чтобы Набу заняла правильную позицию.

– Так скажите нам, сенатор, – вмешался Лаго, – какая же позиция тут правильная?

Палпатин перевел взгляд с Веруны на Лаго:

– Когда дело дойдет до рассмотрения в Сенате, Набу должна голосовать против налогообложения зон свободной торговли.

Сглотнув, Веруна обрел голос:

– Поддержать Торговую Федерацию? В преддверии моих перевыборов? Да вы с ума сошли, Палпатин. Набу провела под игом Федерации более тридцати лет. Народ ни за что мне этого не простит.

– Ваши позиции по-прежнему крепки, – уверил его Палпатин. – Со временем люди поймут, что вы поступили верно.

В душе Веруны бурлило негодование:

– Мне не нравится, когда меня ставят в такое положение, Палпатин.

Палпатин принял задумчивый вид и повернулся к королю:

– Есть и другой способ… Уверен, Хего Дамаск с большой охотой поможет нам заключить новый договор с неймодианским блоком Торговой Федерации…

– Мне не нужна помощь Дамаска, – отрезал Веруна. – Время мууна давно ушло. Он – анахронизм. Его враги оказали нам услугу, отправив его в раннюю отставку.

Глаза Палпатина едва заметно сузились. «Стоило лишь чуть-чуть подтолкнуть в нужном направлении, и ты раскрыл свои намерения».

– Если я правильно помню, враги Дамаска дорого заплатили за то, что сделали. – Он притих на мгновение, встав напротив иллюминатора, чтобы Веруна, слушая его, мог видеть истребители, атакующие свои мишени. – Согласен, Тайник уже не так неприступен, как был когда-то. Но у Дамаска, как и прежде, длинные руки, а его связи с Банковским кланом никогда еще не были так прочны.

– Если вы не заметили, сенатор, – вмешалась Магнета, – руки у Набу теперь столь же длинны.

Палпатин оглянулся через плечо на истребители, затем сосредоточил взор на Веруне:

– Ваше величество, Дамаск не обрадуется тому, что мы заключаем сделки с Торговой Федерацией в обход него. Он может создать проблемы.

Веруна задержал взгляд на собеседнике:

– Пусть попробует. Набу не единственная планета, из которой он выжимал соки. У нас достаточно союзников. Меня больше волнует, как в Сенате отнесутся к тому, что мы проголосуем против налогообложения.

Палпатин тяжело вздохнул:

– Ситуация, сказать по правде, безнадежна. Миры Внешнего кольца во многом зависят от Торговой Федерации в вопросе транспортировки товаров, так что их голоса, вполне вероятно, пойдут против. Планеты Ядра, с другой стороны, проголосуют в пользу налога, чтобы Республика получила лишний доход и им не пришлось делиться богатствами с окраинами. Торговая Федерация занимает позицию где-то посередине и выгадает при любом исходе. Даже если налог утвердят, торговцы получат разрешение на самозащиту, а увеличенные из-за налогов издержки лягут тяжким бременем на их клиентов.

– А как все это скажется на Валоруме? – пожелал знать Лаго.

– Боюсь, он не досидит до конца своего канцлерского срока.

– Кто может сменить его? – спросил Веруна.

– Трудно сказать, ваше величество. Эйнли Тим, полагаю. Хотя и Бейл Антиллес тоже не лишен поддержки.

Веруна обдумал услышанное:

– Набу как-то выгадает, если гран победит алдераанца?

– Разумеется. У вас будет друг в канцлерском кресле.

Веруна потер бородку:

– Я учту ваши рекомендации. Но имейте в виду, Палпатин, обмана я не потерплю. Ни от вас, – он пробуравил взглядом Пестажа и Гриджейтуса, – ни от вашей клики. Помните: я знаю, в каких шкафах у кого запрятаны скелеты.

* * *

Время на исходе.

Ползучие растения перемахнули через стены и башни старого форта, а лианы сцепили зубчатые парапеты с кронами близлежащих деревьев. Под ногами сновали насекомые: одни добывали пропитание, другие волокли кусочки растений и древесные щепки. Гроза, разыгравшаяся прошлой ночью, оставила на дорожках лужи глубиной по щиколотку, а сквозь бойницы башен на траву низвергались небольшие водопады. Лес, который Плэгас высадил и наполнил редкими и экзотическими зверями, был полон решимости избавить Тайник от крепости, возведенной в самом его сердце.

С самой высокой из башен смотрел он поверх древесных крон на далекое солнце и серп планеты, вокруг которой обращалась Охотничья луна. Скорость вращения была большой, и последние лучи света уже исчезали за горизонтом. Благоухающий воздух полнился стрекотом и жужжанием насекомых, криками птиц, скорбным воем ночных животных. Стая летучих мышей выпорхнула из пещеры под утесом и жадно набросилась на рой комаров, наводнивших лес после дождя. Словно из ниоткуда налетел порыв ветра.

Время на исходе.

На Аборе все еще пылились свитки и голокроны, повествовавшие о деяниях и умениях мастеров-ситов, которые, как было сказано или написано, способны были вызывать дождь или ветер или дробить небо на части порожденной заклинанием молнией. По их собственным утверждениям или по словам их последователей, некоторые темные владыки якобы умели летать, становиться невидимками, переноситься через пространство и время. Но Плэгас так и не смог воспроизвести ни одно из этих явлений.

С самого начала обучения Тенебрус не уставал повторять, что его ученик недостаточно талантлив для ситского колдовства, пусть и не страдает от дефицита мидихлориан. «Это врожденный дар», – заявил бит после долгих и настойчивых расспросов. Дар, которого был лишен и он сам – хоть и не слишком убивался из-за этого, поскольку колдовство меркло на фоне битской науки. Однако сейчас Плэгас понимал, что его наставник ошибался насчет колдовства – как ошибался насчет многого. Да, этот дар проявлялся наиболее ярко в тех, кто, не прилагая особых усилий, мог позволить себе отдаться течению Силы и стать проводником энергии темной стороны. Но был и иной путь к обретению этих способностей, и вел он оттуда, где замыкался круг и место самоотдачи снова занимала чистая сила воли. Плэгас понимал, что недоступных для него способностей просто не существует – он мог бы одним лишь усилием воли овладеть чем угодно. Но если и жил когда-нибудь сит, равный ему по могуществу, – он, должно быть, забрал свои секреты с собой в могилу или запер их в голокронах, которые впоследствии были уничтожены или надежно спрятаны.