Запрещенный прием - Байкалов Альберт. Страница 24

– Понятно, – кивнул Лебедев. – Я служу в одной нашей академии. Должность у меня – преподаватель физической подготовки. Сейчас мне сообщили, что один из моих коллег попал в милицию. Он служил у нас лаборантом на кафедре. Академия имеет свою спортивную базу. Спортзалы, бассейн… В общем, старший лейтенант отвечал за все это. Готовил учебные места к занятиям, организовывал ремонт инвентаря…

«Рассказывай, – восхищаясь умению на ходу сочинять, с сарказмом подумал Герман. – Старший лейтенант твой не иначе как боец группы спецназа ГРУ».

– Пару месяцев его комиссовали из-за травмы, – продолжил Лебедев. – Уехал в другой город, решил открыть свой бизнес. Сейчас местный авторитет по кличке Пахарь решил все у него за копейки забрать. Парень отказал. На этой почве возник конфликт, в результате которого Лаврененко оказался за решеткой. Займешься? Как у нас говорят, необходимо провести рекогносцировку. Не более! – заострил он внимание. – Остальное сделаем мы. Ну, так как?

– Займусь, – пообещал Герман.

Герман вошел в отделение неврологии, где с диагнозом «закрытая черепно-мозговая травма» лежал Пахарь. Широков работал быстро. Все его действия были просчитаны и выверены. Он не узнавал себя. Мозг словно включил резервы. Несколько дней переживаний сменились подъемом настроения и необычайным приливом сил. И случилось это именно после согласия Лебедева разрешить Герману заняться проблемой старшего лейтенанта спецназа ГРУ Лаврененко. Было видно, Сергею с трудом далось это решение. Он очень волновался за исход дела, да и опасался за Германа. Мало ли что может произойти?

Вернувшись с пикника, Герман сразу подключил все свои связи и уже вечером следующего дня имел информацию о городе, в который предстояло ехать, роде деятельности Пахаря, его пристрастиях, наклонностях, характере и связях. Надо отдать должное и Лебедеву, который перед отъездом вручил ему целое досье на этого человека. Одновременно он показал снимок спецназовца, который нуждался в помощи. Однако с собой не дал, сославшись на то, что сам взял его без разрешения у одного из сослуживцев. Для Широкова это было очередным доказательством, что в помощи нуждается человек, вся информация на которого еще долгие годы будет находиться под грифом «Секретно». Герман решил не ограничиваться сбором информации, как того хотел Лебедев, а довести дело до логического конца, и освободить Лаврененко, чтобы потом использовать в своих интересах.

– Вы к кому? – строго спросила попавшаяся навстречу медсестра.

– К Огородникову Самануилу Яковлевичу, – отрапортовал Герман и улыбнулся: – Не пустите?

– У него там своя охрана, – беря из его рук шоколадку, смутилась девушка.

Дверь в палату люкс была заперта изнутри. Герман хмыкнул и постучал.

– Кто? – раздался голос.

– Из Москвы, я звонил…

Когда двери открылись, первым, что увидел Герман, это узел галстука огромного роста мужчины.

Он задрал голову вверх:

– Здравствуйте.

– Широков? – пробасил громила и, не дожидаясь ответа, посторонился.

– Он самый, – подтвердил Герман и шагнул через порог, оказавшись в небольшом коридорчике с тремя дверями. Одна была открыта, и в ней стоял коротко стриженный крепыш с оттопыренными ушами. По описанию Герман узнал в этом человеке Вову Мотыля, начальника охраны Пахаря.

– Сюда, пожалуйста, – посторонился крепыш.

Пахарь стоял у окна, задумчиво теребя подбородок. Лицо его было в едва заметных синяках.

– Здравствуйте. – Герман окинул взглядом палату.

Кровать, справа у стены два стула, слева холодильник, небольшое кресло, столик. В углу телевизор, на прикроватной тумбочке ноутбук.

– Извините, что вынужден принять вас в таком месте. – Пахарь окинул стены палаты расстроенным взглядом и указал на стул. – Присаживайтесь.

– Спасибо. – Герман сел, поставив рядом портфель.

– Как я понимаю, вы заинтересованы в поставках оборудования для нашего реабилитационного центра? – внимательно рассматривая Германа, заговорил Пахарь. – Сразу вопрос: а почему вы решили, что в состоянии выиграть тендер?

– Не решил, а знаю, – Герман обернулся на вошедшего следом крепыша: – Нам можно остаться наедине?

– Володя, – Пахарь перевел на охранника взгляд, – подожди за дверью.

– Но, Самануил Яковлевич…

– Вова, – с нотками недовольства повторил Пахарь.

– Давайте я его хотя бы проверю, – развел крепыш руками.

– Выйди! – махнул рукой Пахарь. – После вашего звонка я распорядился узнать, что представляет собой названная вами компания, – заговорил Пахарь, когда за Мотылем закрылась дверь. – Мне сказали, что вы занимаете в ней пост директора…

– Правильно сказали, – кивнул Герман.

– Как-то странно, – пожал губами Пахарь. – Вы не доверяете помощникам?

– Но я приехал вовсе не для того, чтобы делать заявку на участие в тендере.

– Я не ослышался? – опешил Пахарь.

– Нет, – покачал головой Герман. – Конечно, если вы проявите интерес к нашей продукции, мы готовы рассмотреть предложения о сотрудничестве. Однако сюда меня привела другая проблема.

– Вы меня заинтриговали, – пробормотал Пахарь. При этом его взгляд сделался настороженным.

– Вы находитесь сейчас здесь по вине человека, который представляет для меня интерес, – следя за реакцией Пахаря, заговорил Герман.

– В каком плане? – удивился Пахарь.

– В прямом, – Герман кашлянул в кулак. – Он просто мне нужен. Я готов у вас его купить.

– Почему у меня? – на мгновение Пахарь растерялся, но тут же взял себя в руки. – Он сидит в следственном изоляторе.

– Пока еще нет. Лаврененко только лишь ждет этапирования, – Герман откинулся на спинку стула. – Но не в этом суть. Я знаю, что стало камнем преткновения между вами, и обещаю: скоро вы заберете то, что по праву принадлежит вам даром, а Лаврененко исчезнет из вашей жизни.

– Нет, – Пахарь покачал головой. – Это дело принципа. Он поднял на меня руку и должен ответить.

– Ответит, – заверил его Герман. – Когда этот человек будет заживо гнить, я скажу, что в какой-то степени он страдает в том числе из-за вас.

– Даже так? – брови Пахаря выползли на середину лба. – Интересно, кому и как он еще перешел дорогу, что вы напрямую говорите, что его ждет?

– Я не хочу сейчас обсуждать это, – Герман посмотрел на часы, давая понять, что торопится. – Но сами посудите, Лаврененко жил в Москве, а потом вдруг резко перебрался в ваш город. В чем причина?

– Мне тоже это интересно, – согласился Пахарь. – Но я так и не смог узнать, чем он занимался в столице.

– Наемный убийца, – не моргнув глазом, соврал Герман. – От его рук погибли серьезные люди. – Герман закатил глаза под потолок, потом снова посмотрел на Пахаря. – В общем, вы понимаете. Они готовы выплатить вам компенсацию, чтобы получить его живого.

– Но почему вы решили, что в моих силах повлиять на прокуратуру? – стал юлить Пахарь.

Герман понимал: он просто думает.

– Я же сказал, за мной стоят серьезные люди, – напомнил Широков.

– Согласен, – Пахарь поднял руки. – Завтра в обед вы его получите.

– Какова цена вопроса? – не мигая, глядя в глаза Огородникова, спросил Герман.

– Документы на его завод, – пожал плечами Пахарь и отвернулся в окно. – Хотя…

– Что? – насторожился Широков.

– Дело выеденного яйца не стоит, – Пахарь перевел на него взгляд. – Если бы парень не стал калечить моих людей и жечь машины, я бы на него глаза закрыл. А так, – он пожал плечами, – дело принципа.

– Пока в качестве залога я могу предложить вам деньги, – Герман встал.

– Ну что вы, я вам верю, – заулыбался Пахарь. – Конечно, по вашим московским меркам наши проблемы – смех…

– Почему? – Герман сделал удивленное лицо. – Я вас прекрасно понимаю. Каждый человек должен знать свое место.

– Вот! – оживился Огородников. – Это меня и задело больше всего. Без зазрения совести на моей территории открывает свое предприятие… Так ведь, засранец, даже не зашел, не спросил, – Пахарь махнул рукой. – Теперь я понимаю, откуда столько гонора. Хорошо еще, что все так кончилось.