Запрещенный прием - Байкалов Альберт. Страница 7

– Этот все равно ничего не слышит, – Вишняков показал рукой на невысокого паренька с перепачканным землей и кровью лицом.

– Тоже правильно, – одобрил Антон, присел перед вторым пленником на корточки, взял за волосы и завернул голову назад: – Откуда шел?

– Гансолчу…

– Зачем туда ходил?

– Не понимаю…

Антон задал тот же вопрос на чеченском.

Парень опешил.

– Ну! – он тряхнул его за волосы. Из глаз чеченца брызнули слезы.

– Брат свадьба была, – на русском ответил он.

– А в мешках гостинцы? – съязвил Антон. – Зачем врешь? Сейчас проверю! Знаешь, что будет, если обманул?

– Нет, – парень попытался покачать головой.

– Родственникам твоим хана. Ты же знаешь, как в республике относятся к пособникам боевиков.

– При чем тут они? – возмутился парень.

– Не смотрели за тобой, вот ты и стал бандитам еду в лес носить, – пояснил Антон.

– Последний раз, честное слово! – Губы парня затряслись.

– Так, значит, носил? – усмехнулся Антон.

– Нет! – спохватился парень.

Было видно, он сильно напуган и растерян.

– Сколько их?

– Шесть, – едва слышно проговорил он.

– Куда пошли? – Антон отпустил волосы, и чеченец уткнулся лицом в траву.

– Не знаю, – одними губами проговорил он.

– Кто командир?

Чеченец молчал.

– Переверни его на спину, – приказал Антон и вынул из разгрузки нож.

Вишняков уложил чеченца на спину. Тот сморщился от боли в руках, которые придавил собственным весом.

– Заткни ему рот и сними штаны, – продолжал Антон.

– Зачем? – ужаснулся чеченец и часто заморгал глазами.

– Отрежу тебе кое-что, – Антон хищно улыбнулся. – Ты же в руки зверей попал. Или еще не понял? Нас сюда в клетках привозят аж из самой Москвы.

– Ну, у тебя и методы, – давясь от смеха, выдавил из себя Дрон.

Все находились на одной частоте и слышали, что происходит рядом с пленниками.

Тем временем Вишняков вставил в рот несчастному обмотанную его шапочкой палку.

– М-ммы! М-мм! – пленник яростно засучил ногами и замотал головой.

– Он что-то вспомнил, – догадался Антон.

– Его дядя командир, – едва Вишняков вынул кляп, признался чеченец и показал взглядом на своего дружка. – Ханпаша Резоев.

– Что со вторым? – Антон перевел взгляд на Вишнякова.

– Его Глухарь слегка по голове приложил.

Антон лихорадочно соображал, как быть с парнями. Это пособники бандитов, к тому же вооружены. У него есть полное право убить их. В принципе, от этого будет больше пользы, нежели вреда. Очень велика вероятность того, что спустя некоторое время они снова начнут помогать бандитам. А ведь именно из-за таких людей живучи банды. Возможно, сами станут моджахедами. На территории, занятой противником, Антон даже не ломал бы голову. Любой свидетель передвижения группы подлежал уничтожению, а труп надежно прятался. Но здесь территория России, и эти двое парней – ее граждане. Плохие или хорошие – другой вопрос. Нельзя сказать, что он часто задумывался в таких ситуациях. Был период, когда с такими людьми совсем не церемонились.

– Хорошо обыскали? – спросил Антон Вишнякова. – Писем, радиостанций нет?

– Чисто, – подтвердил Вишняков.

– Значит, так, – последний раз взвешивая все «за» и «против» своего решения, протянул Антон. – Покрепче связать, только не так, чтобы они от гангрены потом ласты склеили, и вколоть «Бахус». Думаю, за сутки мы свои дела решим и их заберем.

В распоряжении спецназа были препараты, развязывающие человеку язык, стирающие память о последних событиях и просто сильнодействующие транквилизаторы. Пленника можно было оставлять на сутки после инъекции одного. Если его не унесут, то сам он уже никуда не денется, поскольку будет просто спать мертвым сном.

На пару с Гущиным Вишняков связал чеченцев по рукам и ногам, после чего усадил их спинами к дереву.

– Зачем? – неожиданно осипшим голосом спросил чеченец, когда увидел, как Вишня вынул небольшой шприц-тюбик и стал закатывать ему рукав. – Я же все сказал!

– Сиди, не дергайся, – предупредил его Вишняков.

Уснувших пленников завалили ветками деревьев и вернулись на позиции.

– Туман, – Антон поправил микрофон. – Как обстановка?

– Без изменений, – с ходу доложил майор.

– Джин, Шаман, – Антон дождался, когда чеченцы ответят, и продолжил: – Головной дозор, дистанция зрительного контакта. Вперед!

Глава 2

Герман вышел из офиса и направился к автостоянке. В кармане зазвонил сотовый телефон. Он вынул трубку.

– Привет, – раздался голос Спиридонова. – Как дела?

– Средне, – вздохнул Герман. – Устал платить. Здесь берут все. Вчера сразу трем чиновникам отвалил – на хорошую квартиру. Родина, мать ее!

– А как ты хотел? – Олег хихикнул в трубку. – Люди готовы.

– Понял тебя, – Германа вдруг охватила тревога, и он непроизвольно обернулся по сторонам. – Давай встретимся в кафе у моего дома?

– Хорошо, – согласился Спиридонов и отключился.

Олег Спиридонов, прозванный Фрицем за свое пристрастие к атрибутам нацистской Германии, был единственным человеком из той, еще прошлой, жизни Широкова, который знал о его возвращении. Коротко стриженный брюнет с крючковатым носом жил в доме, где жила семья Широковых, ходил в одну с ним школу. Сразу после ее окончания загремел в колонию за хулиганство. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: паренек он был шустрый и с самого детства привык обеспечивать себя сам. Подобно главному герою «Золотого теленка», знал сотни способов «изъятия денег у населения» и с успехом ими пользовался. Чем он только не занимался: был фарцовщиком, менял валюту, просто подворовывал. Всего и не перечесть. Его хорошо знали в милиции, а раз он даже был на беседе на Лубянке. Родители Широкова всеми силами пытались уберечь свое чадо от дурного влияния авантюриста, но не смогли. В общем, после отъезда Широковых в Америку Спиридонов успел уже три раза посидеть в тюрьме.

Герман дошел до стоянки и сел в свою машину. Несмотря на то что в Москве ориентировался плохо, от персонального водителя отказался: отчего-то ему думалось, что им обязательно окажется сотрудник ФСБ. Он помнил, как долго и скрупулезно отец готовился к отъезду. Сколько пришлось обойти разного рода инстанций, сколько собрать документов… Несмотря на то что их отъезд пришелся на тот период времени, когда за границу уезжать никто не запрещал, родителям Широкова пришлось столкнуться с определенными трудностями. А все потому, что его отец в прошлом был водителем и возил «шишку» из Центрального Комитета. Причем эта самая «шишка» после развала Союза сумела уехать в Америку и стать миллионером, а отца все проверяли. Что он мог рассказать американским и английским спецслужбам? Как его шеф блевал после возлияний на заднем сиденье «Волги» или тискал там девок из гостиниц, которых ему подкладывали помощники? Тем не менее понервничать пришлось.

Герман проехал под шлагбаумом, повернул на улицу и слился с общим потоком транспорта.

С того момента, как он приехал в Москву, прошел почти месяц. Это время ушло на решение вопросов, связанных с бизнесом, знакомства с людьми, изучение сильно изменившегося города. Он купил квартиру недалеко от дома, в котором жил Сергей Лебедев. Теперь Герман незаметно и поэтапно занимался изучением жизни этого человека. Уже знал в лицо всех членов его семьи, успел побывать под видом клиента на работе жены, наведался в школу, где учится сын Костя. Однако особое впечатление на него произвела Дарья – дочь Лебедева и студентка факультета журналистики МГУ. Она, как и мать, была жгучей брюнеткой с черными глазами. Было в ее внешности что-то тонкое, едва уловимое, проявившееся через поколения от восточных предков. Герману захотелось познакомиться с ней поближе, но не знал, как отнесутся к этому его покровители, а разрешения просить боялся, опасаясь, что запретят.

Неделю назад Герман принял решение начать активные действия. Лебедев уже привык к его появлению во дворе и знал, что он живет по соседству. Поэтому не будет выглядеть подозрительным, если он защитит его жену от хулиганов. Ведь даже возвращаются с работы они практически в одно время. Он встретился со Спиридоновым и поручил ему найти подходящих людей. Причем обычная шпана с улицы для этих целей не годилась; нужны были такие, что не вызовут подозрения в инсценировке. Ведь Лебедеву еще неизвестно, что его персона мало интересует западные спецслужбы.