Охотник за головами - Манасыпов Дмитрий Юрьевич. Страница 31

– Мейстер Дрееке, нас интересует, м-м-м, как бы это лучше выразиться…

– Да кончайте вы деликатничать, Сольен, – не выдержав, все-таки сорвался Клиггер. – Говорите яснее, а не мычите, как бык перед случкой!

– Некрасиво выражаетесь, господин секретарь, – скрипнул зубами солдат, – мы всего лишь хотели узнать, насколько велик предел ваших полномочий и каковы наши возможности в этой операции

– Нашим людям нужно знать, как вести себя в деревне, – Креест, друг Швартберга, злобно посмотрел на секретаря, – мы пока на территории Тотемонда, и эти люди, которые там внутри… Вообще-то, мейстер, наша обязанность – защищать их на границе, а не сторожить их сладкий сон, сидя с луками под их окнами.

«Ты зарвался, Дрееке, и никто не помешает одному из них шандарахнуть тебя завтра по голове. – мелькнуло в голове Клиггера. – Причем шандарахнуть тяжелым, острым и металлическим». К этой мысли тут же присоединилась другая, о личном задании префекта, за которое ему светило получить немалый денежный доход, а главное – укрепление доверия и возможный служебный рост. Терять это явно не хотелось, поэтому извинений не избежать. Как бы ему не претило подобное!

– Прошу простить меня за вырвавшиеся непотребные слова, – Клиггер улыбнулся своей самой виноватой улыбкой, – всему виной непривычная обстановка и волнение перед завтрашней операцией. Сами понимаете, что куда мне, человеку судейскому, тягаться с вами в крепости нервов.

На лицах обступивших Дрееке вояк явно выразилось удовлетворение от услышанного. Стало быть, самое главное сказано и сделано, следовало укреплять завоеванные позиции. Расстегнув пряжку на поясной сумке, он извлек свернутый в трубку лист пергамента со свисающей печатью.

– Ознакомьтесь с содержанием, текст подскажет вам все ответы, и хорошенько рассмотрите подписи и печать. – Клиггер повернулся к молчавшему до сих пор Росомахе: – Вы с вашими людьми сделали то, что указал вам господин Кадавер?

– Да, мы все подготовили, – Штерн согласно кивнул, – и не смотри ты так на меня, Зельц. В разведке всегда есть тайны, даже у командира от его заместителя. Да брось глаза портить, темно ведь, не прочитаешь ничего. Пойдем, я тебе и так все расскажу, а то мейстеру Дрееке никак не можется нормальным языком поведать о деле.

Остальные принялись читать, а разведчики пошли в сторону тесной кучки лежащих на земле подчиненных, молча, из боязни быть услышанными. Клиггер одобрил про себя такое поведение. Дело, порученное Штерну префектом, со стороны выглядело достаточно странным и щекотливым. Главный разведчик около трех недель, с самого момента обнаружения беглецов, рыскал по местным горам и долам, искал рассеянные отряды Черных Стрелков, бывших некогда самым грозным племенем на юге Тотемонда.

Остатки тех отрядов, промышляющие грабежом и разбоем, до сих пор терроризировали предгорные поселения. В распоряжение к Штерну временно поступили три летучие группы пограничной охраны, и с их помощью, под предлогом окончательного уничтожения банд, были найдены практически все неуловимые и призрачные Черные Стрелки. После окончания боев и удаления пограничников обратно в места расквартирования разведчиками были собраны оружие и одежда, упряжь, разные мелочи с родовыми знаками уничтоженных разбойников.

В порядке строжайшей тайны собранное оружие доставили к Пригорью, аккурат перед появлением Клиггера ван Дрееке. И пока знали об этом немногие, только те разведчики, которые ходили со Штерном в забег на Стрелков, сам Росомаха, его заместитель да секретарь Магистрата. Что делать с этим добром, пока знало еще меньше людей: Клиггер, Штерн и теперь еще командиры подразделений, читающие приказ префекта.

«Командирам подразделений, а также лицам, их замещающим и держащим в руках данное указание, строжайше предписывается подчиняться приказам и выполнять требования лица, передавшего оный документ в ваши руки. Данные лица наделяются полномочиями наших представителей и несут в руках, в мыслях и на языке нашу волю, осмысленную и необходимую. В силу сохранения законного правления Магистратуры Тотемонда устанавливаем необходимость поиска, нахождения и предания наказанию (смертной казни) следующих лиц:

ренегата, предателя и изменника, нарушителя клятвы и собственного слова, охотника Старой Школы Освальда,

а также находящегося с ним военного преступника против народа Тотемонда Хильдегарта Клааса.

Приметы вышеуказанных испросить у лица, передавшего приказ. Воинам Магистратуры, выполнившим задание, обещаем денежное довольствие сверх обычного – втрое, разовую премию в пятьдесят тотемондских тальеров и повышение в службе на две ступени.

Для выполнения данного приказа, требуем: уничтожить поселок, село или деревню, давшую приют вышеуказанным ренегатам. Дабы не допустить слухов и кривотолков, создать видимость нападения со стороны ближайшей границы, а если требуемое неисполнимо – нападения местных разбойных групп, остатков мародеров либо любой схожей ситуации.

В случае неисполнения либо недобросовестного исполнения данного приказа к саботажнику (саботажникам) будет применена та же мера наказания, что и к разыскиваемым лицам. Указание сие есть волеизъявление Магистратного совета Тотемонда, а значит, одобрено как людским, так и высшим судом, ибо служит укреплению порядка, закона и справедливости, установленных Божьей волей в нашем государстве.

Советники: Вальер Штолеманн, Бранд Сошлин, Каспар Виерхаузе. Префект Магистратуры Тотемонда Антоний Кадавер».

Дрееке оглядел лица стоящих вокруг командиров, жалея о невозможности заглянуть в глубину их глаз. Не каждый день можно получить подобный приказ, в котором достаточно ясно указано, узаконено и подробно расписано применение оружия против собственного народа. Переломный момент во всей операции наступил прямо сейчас, если у кого-нибудь из испытаннейших солдат возникнут сомнения, то разбираться с ними нужно немедленно.

Швартберг с Креестом ничем не показывали недовольства приказом. Решения за них всегда принимали другие, и сомневаться в правильности выбора методов Совета им даже в голову не пришло. Раз надо, значит, надо, на то солдат и существует, чтобы приказы выполнять. Насчет ушедших разведчиков сомневаться тоже не приходилось. С моральными принципами там никто не мучился. Многим доводилось выполнять задания и похуже.

А вот следопыты почему-то шушукались между собой, бросая настороженные взгляды в сторону Клиггера. У Дрееке от недобрых предчувствий даже зашевелились волосы на затылке, и на ладонях выступил холодный пот. Вот уж точно чего у него не было, так это желания разбираться с этими лешаками. Сейчас он даже пожалел о том, что заранее не узнал о лесовиках побольше. А то вдруг у них, в ихних буреломах, верования свои какие-нибудь, заранее запрещающие участие в таких вот темных делишках. Да еще то, что следопытов было восемь человек, и все не спали, а стояли на постах, заставляло нервничать еще больше. Опасность от них могла исходить очень даже явная. Если лесовики решат взбунтоваться из-за насилия, которое должно произойти вскоре, то страшнее этого ничего и придумать нельзя.

Перспектива уподобиться зайцу, пытающемуся ускакать от стрелы лесного следопыта, Клиггера точно не прельщала. Стреляли лесовики куда лучше, чем разведчики Росомахи, а потому следовало побыстрее выяснить причину их недовольства.

– Вален, что вы так долго обсуждаете? Опять что-нибудь не ясно? – Клиггер изобразил на лице недоумение. – Все вроде подробно написано.

Старший следопыт ответил коротко и очень доступно, развеяв все сомнения секретаря:

– Оплату поднять надо бы помимо наградных. Уговор был довести вас сюда, про такую бойню ничего не говорили. Так что, мейстер заплатит нам побольше?

Дрееке облегченно вздохнул и утвердительно мотнул головой. Жадность человеческая в очередной раз взяла верх над совестью. Он давно привык к таким вещам, но все равно каждый раз поражался людской продажности и дешевизне человеческой жизни.

Отпустив людей, Клиггер вернулся к тому месту, откуда его увел Вален. Дубовое Пригорье спало мирным сном, луна освещала поселок мягким зеленоватым светом. «Такой цвет очень подходит на данный момент, – пришло в голову Дрееке, – именно такой, дающий покой и успокоение во снах. Может быть, они видят что-то очень красивое и не имеющее ничего общего с повседневным, непосильным трудом. Спите, спите, скоро отдых и покой будут доступны всем вам, очень-очень скоро».