Потерянное освобождение - Торп Гэв. Страница 13

Альфарий сглотнул, вспоминая, как они нашли тело воина, смерть которого наступила не больше пяти минут назад, с оторванной «Вихрем» ногой и сломанным о скалу позвоночником. Апотекарии действовали со всей поспешностью. На протяжении многих десятилетий воины Альфа-Легиона в подражание примарху стремились выглядеть похожими друг на друга и гордились своей безликостью. Черные волосы, резкие, выразительные черты лица и бледно-зеленые глаза были для него в новинку.

А еще в его разуме таились воспоминания. Он кое-что знал о легионере, личность которого присвоил. Он отведал плоть павшего Гвардейца Ворона, чтобы омофагия проанализировала и впитала информацию о жертве. Улучшенная с помощью искусства библиариев, запрещенного Никейским указом, но до сих пор широко практиковавшегося в Альфа-Легионе, она по возможности собрала все фрагменты жизни погибшего легионера.

Он чувствовал их — вспышки образов, обрывки разговоров. Более того, Альфарий мог ощущать то же, что и его новая личность. Он был гордым воином, ветераном Ликейского восстания, получившим место в Гвардии Ворона после воссоединения легиона с примархом.

Воспоминания также вызывали дискомфорт, они путали его мысли и подчас сбивали с толку. Во время бегства по Исстваану-V со своими новыми товарищами он запомнил их имена, лица и то, как сражается каждый из них. Наиболее опасными были первые дни, когда приказы передавались закодированными фразами, а команды о построениях давались на непонятном для него боевом языке, возникшем на Освобождении, где он никогда не бывал. Но его выбрали для этого задания из-за способностей к языкам, быстрому уму и умению адаптироваться. Его недостатки перекрывались эффективностью и слаженностью самой Гвардии Ворона, и после череды молниеносных атак он смешался с остальными, сумев избежать подозрений товарищей по отделению, а также смертоносного внимания тех, кто за ними охотился.

Все это казалось бессмысленным, пока он неподвижно сидел над реактором, который, стоит чему-то дать сбой, превратится в миниатюрную звезду, на корабле, крадущемся мимо вражеского флота под защитой лишь пары метров многослойной пластали и адамантия. Один удачный выстрел — и он вместе со всеми на борту «Мстителя» превратится в пепел.

Он не знал, скольким бойцам из Альфа-Легиона удалось внедриться, остался ли он один, либо же их были десятки. Не важно. Пока он один, и действовать следовало соответственно. Альфарию нужно делать все, чтобы оставаться живым и нераскрытым, следить за Кораксом и связаться с Омегоном, когда они вернутся на Освобождение.

Не менее горячим, чем надежда на успех, было теперь желание поражения своим союзникам. Кто бы их ни преследовал — Несущие Слово, Альфа-Легион, Пожиратели Миров, Сыны Хоруса, Железные Воины, Имперская Армия, — Альфарий всем сердцем желал им всяческих бедствий: отказ двигателя, вспышка эпидемии, осечка оружия — все, что могло бы помешать удачному выстрелу, который превратит Гвардию Ворона в пыль. Альфарий был готов пожертвовать жизнью за примарха и легион, но не умереть так бездарно — не видя противника, с которым следовало сражаться, и провалив задание, которое следовало выполнить любой ценой.

Это был бы самый бессмысленный способ умереть, подумал он, когда корпус корабля слабо завибрировал от взрыва.

— Снаряд «Новы», — доложила Эфрения. — Шесть тысяч километров, справа по носу.

Коракс отреагировал не сразу. К эсминцам присоединились два крейсера, растущая вражеская флотилия обстреливала космос торпедами, ракетами и плазмой в попытке накрыть «Мститель» огненным покровом. Это была не особо эффективная тактика.

Космическое пространство, в котором они пытались скрыться, было бескрайним, и врагам требовалось либо невероятное везение, либо вынудить Коракса действовать так, чтобы выдать свое положение.

Без сомнения, предатели знали, что боевая баржа была где-то близко, но Коракса куда больше волновало: было ли им известно нечто еще? Выстрел «Новы» был не настолько близким, чтобы убедить его, будто он был нацелен в «Мститель», но расстояние от взрыва до боевой баржи было намного меньшим, чем при ошибке в стрельбе на столь дальние дистанции. Следовало ли ему подождать второго плазменного выстрела, чтобы убедиться окончательно?

— Снижение на пятьдесят тысяч метров, три градуса на правый борт, — резко приказал он персоналу у рулевого управления.

— Навигационные щиты поглощают остаточные следы плазмы и обломки, — огласил еще один член команды. — Приближаемся к максимально допустимому уровню нагрузки отражающих щитов.

Коракс стиснул зубы. Низкоэнергетические навигационные щиты обычно использовались, чтобы уберечься от микроастероидов и прочих космических обломков, но из-за выстрела «Новы» нагрузка на них оказалась сильнее, чем они могли выдержать. Если он увеличит подачу энергии, чтобы не дать взрывной волне дойти до «Мстителя», энергетический импульс выдаст их позицию.

— Не обращать внимания, — сказал он, когда корабль задрожал. — Исполнять предыдущий приказ.

Используя все доступное пространство, боевая баржа маневрировала в трех измерениях, чтобы уйти от точки, куда целилась «Нова». Это была не случайность, как ожидал Коракс, — в имперских войсках «Нова» пока еще считалась сугубо экспериментальным оружием, и лишь немногие командиры позволили бы установить его на своем корабле.

— Только что обнаружен линейный корабль третьего класса, лорд Коракс, — произнес наблюдатель стратегиума. — Вероятно, гранд-крейсер. Идет прямо за кормой, передает позывные Железных Воинов.

— Кто бы сомневался, — прошептал Коракс. — Дай одному из капитанов Пертурабо возможность установить еще большее орудие — и он тебе за него руку отгрызет.

— Засекла еще один выстрел орудия «Нова», — предупредила Эфрения.

В спешке она позабыла добавить титул, что примарх считал практически невероятным. Коракс заметил, как побледнело ее лицо и побелели костяшки пальцев, когда она ухватилась за край консоли дисплея, ожидая толчка. Они не могли предупредить остальную команду, не выдав при этом позиции боевой баржи, и если «Нова» все же каким-то чудом попадет в них, то никакие подготовки их уже не спасут.

— Разворачивается влево, разрыв в пятнадцать тысяч километров и увеличивается, лорд Коракс, — сказала Эфрения, слабо улыбнувшись и расслабив хватку. — Взрыв зафиксирован в семидесяти тысячах километрах.

— Можно предположить, что огонь ведется вслепую. Лечь на курс к ближайшей точке перемещения.

Коракс заметил две точки взрывов и постарался запомнить их. Возможно, Железные Воины пользовались некоей формулой ведения огня для вычисления местонахождения целей. Еще три или четыре выстрела позволили бы Кораксу ретроспективно рассчитать ее, чтобы избежать подобных ситуаций в дальнейшем. Кроме этого, ему оставалось лишь надеяться на лучшее.

«Мститель» продолжал двигаться вперед, опускаясь и поднимаясь, зигзагами направляясь к точке перемещения, избегая сети кораблей предателей. Временами Коракс, доверяя отражающим щитам, направлялся прямо на врага, проходя от крейсеров и фрегатов на расстоянии в десять тысяч километров, чтобы замаскировать выбросы, которые могли выдать их присутствие.

Оцепление сжималось, мерцание на экранах вражеских сканеров притягивали все больше кораблей, преследовавших призрачные обратные сигналы, которые были не более чем неясными миражами на фоне энергетического излучения Вселенной.

Сидевший во мраке предоставленной капитанской каюты Коракс почувствовал вибрацию, которая свидетельствовала об очередном изменении курса. Они находились всего в половине дня от точки перемещения. Было заманчиво совершить варп-прыжок прямо сейчас и рискнуть вмешательством гравиметрических помех, но он оставался спокоен.

Несколько раз они едва не попались: торпеды отстреливали боеголовки в паре тысячах километрах от «Мстителя», в самый последний момент приходилось ложиться на другой курс, чтобы избежать вражеского сканирования, уходить от выстрелов орудий «Новы», практически перегружавших навигационные щиты, вызывавших случайные всплески энергии реакторов, из-за чего боевой барже приходилось замирать на месте.