Яд со взбитыми сливками - Ольховская Анна Николаевна. Страница 27

— «Живет себе в детском доме преспокойненько»! — передразнила его девушка. — Когда это в наших детских домах жили преспокойненько? Особенно в провинциальных, где, скорее всего, и оказался Саша!

— Ага, давай его сразу к себе заберем, пока маменька с зоны не вернется, а потом и ее тоже удочерим! — Голос мужчины заработал на повышенных оборотах. — Нам для полного счастья как раз уголовницы и ее отпрыска не хватает!

— Кирилл, прекрати! — поморщилась Лана. — Не пытайся казаться хуже, чем ты есть. И не утрируй. Никто никого усыновлять не собирается, Надя попросила всего лишь узнать о судьбе ее сына. И я это сделаю. Но даже от такого вздорного и эгоистичного типа, как ты, есть крохотная пользочка. Ты подсказал мне правильное решение.

— Отбросим гнусные инсинуации в мой адрес и оставим лишь чистейшую правду — да, я гений, — скромно констатировал Кирилл, успокаиваясь. — А какое решение я тебе с барского плеча сбросил?

— Насчет частного детектива. Найму толкового, пусть занимается.

— Я же говорю — гений. Я.

— Индюк ты напыщенный, а не гений, — улыбнулась Лана.

— Я привык, — пригорюнился Кирилл, — привык получать пощечины вместо благодарности. И за что мне такое наказание, о Всевышний?! И вообще, даже Баба-Яга в сказках добра молодца сначала кормила-поила, а потом…

— В печь сажала, нафаршированного, — хихикнула Лана. — Ладно, сейчас покормлю.

Больше всего это слово обрадовало Тимку.

В понедельник утром Лана вызвала в свой кабинет Матвея Кравцова, начальника службы безопасности холдинга, а после некоторых событий — их с Кириллом хорошего друга.

— Привет, Матвей! Проходи, садись. Как Ирина, как ваша малышка?

— Доброе утро, Лана. — При упоминании о семье обычно невозмутимое лицо Матвея словно осветилось. Он так долго был один, что к своему позднему счастью пока не привык (если к счастью вообще можно привыкнуть). И пусть маленькая Лиза не была его ребенком, Матвей женился на вдове своего знакомого, Вадима Плужникова, когда Ирина была беременной, но любил он девочку как родную. — Спасибо, у нас все отлично. Вчера проклюнулся первый зуб.

— У кого, у тебя? Или у Ирины?

— Очень смешно, — проворчал Кравцов. — Похоже, тут некоторые считают, что бывшие спецназовцы просты и незатейливы, как солдатская портянка. Зачем звали, ваше высокопревосходительство?

— Ты помнишь историю с Надеждой Ким?

— С какой еще Ким? А, с той, что спасла вас в СИЗО, с Коброй?

— С Надеждой Ким, — с нажимом произнесла Лана.

— Понял. И что случилось с Надеждой Ким? Насколько я помню, у нее благодаря вам и Подвойскому все сложилось более чем удачно.

— Вот, посмотри, — девушка передала Кравцову письмо.

— Та-а-ак, — протянул он, закончив читать. — Надеюсь, одна неугомонная особа, с редчайшим постоянством вляпывающаяся в смертельно опасные ситуации, не станет заниматься этим сама?

— Не станет, — кивнула Лана. — Сапоги должен тачать сапожник, пироги печь пирожник, а детективы детективить детектив. Как-то так.

— Батюшки! — всплеснул руками Матвей. — Девочка-то наша совсем взрослая стала! Понадобилось всего пару раз едва не прогуляться на тот свет, и Милана Мирославовна Красич перестала с энтузиазмом прыгать в самую гнилую топь. Неужели проводника искать будешь?

— Буду, — кивнула Лана. — И нечего тут мужским шовинизмом размахивать.

— Я?! — возмутился Кравцов. — Да вы что, хозяйка, разве ж холоп смеет этим перед вами размахивать? Да и жена холопа этого в момент лишит, ежели что.

— Вижу, вместе с первым зубом Лизы у ее папеньки прорезалось и острое, как зуб, чувство юмора. Как коренной зуб, уточню.

— Ага, который тупой. Намек понял, замолкаю. Теперь по существу дела — ты хочешь, чтобы этим делом занялся я?

— Еще чего! У тебя и так забот хватает. Я хочу, чтобы ты подсказал мне толкового частного детектива или агентство — неважно. Главное, чтобы это был профессионал. А то сейчас контор этих — что грибов после дождя, но не все съедобные.

— Без проблем. Могу сразу телефончик нужный подсказать. Мой бывший сослуживец, Павел Шуганов. Толковый мужик, работает обычно один. А тебе здесь толпа и не нужна, только деньги лишние стрясут на содержание офиса.

— Шуганов так Шуганов. Только давай так — ты с ним созвонись и назначь нам встречу, о’кей? А потом мне сообщи — что, как и где.

— Лана, зачем откладывать на потом, давай сразу все решим.

— Ну давай.

Кравцов достал из нагрудного кармана мобильный телефон, покопался в записной книжке и вызвал нужного абонента:

— Алло, Пал Степаныч? Живы еще? Что значит — не дождетесь? А цель в жизни, а мечты, а надежды? Сам такой. Я вообще-то по делу звоню…

— По телефону ты звонишь, а не по делу, — хихикнула Лана.

— «Аншлаг» прямо какой-то, а не офис строительного холдинга, — проворчал Матвей. — Нет, это я не тебе, это я твоей возможной клиентке. Ты как сейчас, работой не сильно перегружен? В плотном графике прореха найдется? Да так, ничего особо сложного, ребенка отыскать надо. Да, пропал, но давно, лет семь назад. Тут вообще мыльная опера какая-то, но подробности тебе сама Лана, ох, что это я, Милана Мирославовна объяснит. Тебе где удобнее встретиться — у нее в офисе или у тебя? На нейтральной территории? Можно. Сейчас уточню, — он зажал трубку рукой и повернулся к Лане: — Он предлагает в каком-нибудь тихом кафе, тебя устроит?

— Да, вполне.

— А когда?

— Лучше в районе обеда, допустим, в час. Выбор места за вами, я насчет тихих уютных кафе не в курсе, рестораны — знаю, но они не очень тихие.

— Понял, — кивнул Матвей и убрал ладонь с микрофона. — Сегодня в час дня. Кафе «У тети Сони» знаешь? Да, правильно. Ждем тебя.

Он нажал кнопку отбоя и вернул телефон в карман.

— «У тети Сони»? — фыркнула Лана. — Это что за одесские приколы?

— Именно одесские. Очень славное местечко, между прочим, с настоящей еврейской и украинской кухней. Одна проблема — из-за стола потом встать трудно. А еще там есть уютные, увитые виноградом столики, стоящие отдельно от других, где можно спокойно обсудить любые проблемы.

— Это все замечательно, но я слышала еще слово «ждем». Ты что, со мной собрался?

— Разумеется.

— Зачем? Сам же говоришь — ничего сложного. Или снова замах шовинизма?

— Вот же привязалась со своим шовинизмом! — засопел Матвей, поднимаясь. — Я только первый раз на вашей встрече поприсутствую, чтобы вас познакомить, а заодно и борщеца с пампушками навернуть. А дальше сама справляйся.

— Ой, совсем забыла — мы же договорились с Кириллом пообедать.

— Так пусть и он будет. Одна голова хорошо…

— А три рта лучше.

— Четыре, ты забыла Пашку посчитать.

— Три, лопать вы будете в три рта, я туда по делу еду.

— Ну-ну.

Глава 24

Только в кафе Лана поняла причину скепсиса Кравцова. Скромно жевать капустный листик, когда стол (основательный, между прочим, стол, дубовый) пыхтит от напряжения, едва удерживая на плечах заказанную мужчинами еду? Да еще такую обалденно пахнущую?!

Собственно, девушка никогда и не была фанаткой потребления унылых диетических блюд, мама с папой подарили своим детям не только убойную для противоположного пола внешность, но и возможность не напрягаться особо для поддержания этой внешности в первозданном, так сказать, виде. И Лана, и Яромир могли есть сколько угодно и когда угодно — лишние килограммы так и оставались лишними, не становясь своими на боках и животе.

Это вовсе не значило, что Милана Мирославовна Красич пищу потребляла тазиками и корытцами, нет. И килограммовый торт с чашечкой кофе не усиживала за один подход.

Но отказываться от огнепламенного украинского борща с толченым салом и натертыми чесноком пампушками не собиралась. Чеснок? А что чеснок — грипп вон за окном сопли размазывает, против него, окаянного, чеснок — первейшее средство. В этом грипп и вампиры схожи.

И вообще, вон Кирилл те же пампушки с удовольствием потребляет, а больше ни с кем целоваться Лана не собиралась.