Black Sabbath:история группы - Макайвер Джоэл. Страница 11

С повсеместным появлением семиструнных гитар с дополнительной басовой струной, настройка стала все сильнее и сильнее снижаться. Нижним пределом, насколько мне известно, стала настройка, которую используют шведы «Meshuggah». Они играют на восьмиструнных гитарах, с еще одной басовой струной (дающей в незажатом виде ноту фа-диез нижней октавы), которые они настраивают в фа, почти на октаву ниже, чем традиционная настройка в ми. Но эти инструменты, как и чрезмерное занижение настройки, воспринимаются большинством людей, принадлежащих к классическому поколению металлистов, как ненужный выпендреж. В самом деле, как рассказал мне Айомми, «я играл на семиструнных гитарах, и они ничего, но я не считаю их такими уж необходимыми».

Промышленная среда сама по себе, а также ее воздействие на пальцы Айомми отразились на развитии тяжелого звучания «Sabbath», но, кроме этого, на группу серьезно повлиял прогресс в области музыкальной аппаратуры; особенно это касается усилителей. Из-за слабой аппаратуры группам часто не удавалось сделать так, чтобы их было хорошо слышно на концертах. Музыкантам вроде Айомми и другим приходилось играть жестче и грубее, чтобы извлечь максимум звука из оборудования. Это прямиком ведет нас к двум основным характеристикам хеви-метала: громкому звуку и агрессивной манере игры. Как вспоминает Тони, «мы заметили, что во многих блюзовых клубах болтовня публики просто заглушает нас. Тогда мы просто прибавляли звук. Мы делали все громче и громче, пока не получили типичное саббатовское звучание. Это вышло само собой. Я имею в виду, что это одна из тех штук, про которые думают, что их долго и усиленно планировали, а на самом деле они произошли сами собой… серьезно, просто так случилось. И нам это нравилось. Это было отлично - прибавить громкости».

По поводу возникновения названия «хеви-метал» есть несколько версий. Кто-то говорит, что этот термин придумал Уильям Берроуз в своей книге 1961 года «Мягкая машина», где был персонаж Вилли - Хеви-металлический Малыш с Урана (Uranian Willy The Heavy Metal Kid). Другие утверждают, что впервые оно прозвучало в песне 1968 года «Born To Be Wild» группы «Steppenwolf». Еще одним возможным автором считается журналист Лестер Бэнгс, который использовал этот термин в том же 68-м в рецензии на концерт «МС5», написанной для журнала «Cream». Этот жанр характеризуется рядом определенных признаков, каждый из которых напрямую связан с творчеством «Black Sabbath». Во-первых, это гнев, бунт, агрессия, нонконформизм или любое их сочетание. С самого начала металл был громким, однозначно - грубым, часто - раздражающим, а иногда - полным нападок в адрес слушателя и его чувств. Панк, который часто считают самой злой и бунтарской музыкой, просто более показушно выплескивает свою желчь, металл же сделал свою ярость мрачной и утонченной. Свое звучание 1968-1969 годов музыканты «Sabbath» подали именно так. «У нас все было не как у всех, - ухмыляется Тони. - Настолько необычно, что нам это нравилось. Ведь если кто-то говорит, что ты все делаешь не так, тебе хочется снова и снова сделать по-своему».

Это не очень подходило той случайной и равнодушной аудитории, которая встречала группу в ранние годы, особенно в их первом туре по США в 1971-м. Поэтому они старались выступать перед энергичной британской публикой. Как рассказывает Билл, «я помню, как мы начали играть на концертах собственный материал. Помню отзывы о тех выступлениях, когда мы впервые попробовали играть свою музыку. Она всем нравилась. Слушатели считали, что это невероятно, понимаешь, реакция была возбужденной. Мгновенный контакт группы с аудиторией!»

В Америке же все было печально, и, несмотря на все усилия группы, требовалось что-то серьезное, чтобы раскачать толпу. Идя по стопам коллектива «The Who» - во многом одного из предшественников хеви-метал, - музыканты крушили свое оборудование и кидали его в толпу. Уорд: «Концерт в Нью-Йорке был вроде третьим или четвертым в нашем первом американском турне. Толпа просто стояла столбом. Мы жарили изо всех сил, ну ты понимаешь, в духе нашего [обычного] шоу, а ньюйоркцы просто стояли в зале и вообще никак не реагировали. Тогда, где-то после четвертой песни, мы так разозлились на зрителей, что стали кидать в них всякую хрень!»

Он продолжает: «Это было чертовски круто! Вот так бывает, когда бухло дает о себе знать, чувак! Там, в „Fillmore East", были настоящие ньюйоркцы, которые просто не знали, чего от нас ждать, поэтому для группы это было хорошим уроком. Сначала они сидели на жопе ровно, а мы постепенно зверели. Наконец я так разозлился, что забил на барабаны и кинул их в толпу. Оззи визжал на зрителей, а Тони очень громко топал. Это было как удар молнии - толпа стояла и смотрела, а Оззи орал: „Да хлопайте же вы в чертовы ладоши!" В тот вечер мы семь раз выходили на бис».

Группе нужно было мощное шоу, ведь только благодаря этому люди могли их запомнить. Гизер быстро понял, что группе сложно конкурировать с десятками клубных команд подобного толка, просто играя как все. «В то время была куча разных групп. Принцип их создания был такой: собираешь коллектив и начинаешь с блюза, затем выступаешь какое-то время, а потом твою музыку начинают узнавать… Нам пришлось начинать одновременно с группами вроде „Ten Years After", „Jethro Tull" и „Led Zeppelin". Мы знали, что мы ничуть не хуже их и можем добиться успеха. Мы знали, что нам нужно ежедневно репетировать, чтобы стать лучше их, самыми лучшими!»

Добавьте злость, свойственную металлу, к прямому контакту с аудиторией и получите отличный рецепт успеха - особенно если помнить о том, что никто, кроме Айомми, не мог похвастаться виртуозностью в игре на своих инструментах. Батлер все еще развивал свой стиль а-ля «Cream»; джазовые таланты Билла группе не слишком подходили, а Оззи был, как он сам считал, весьма посредственным вокалистом - все они делали музыку крепкой, но не идеальной в плане техники исполнения. Это пришло чуть позже. «Я не настолько умен, - говорил Билл, - я просто играл так, как казалось мне правильным… Если играет Тони, я его поддерживаю, но тут Гизер начинает уходить в сторону. Возникает проблема, и я пытаюсь сделать что могу».

Я сам расспросил Билла о его таланте ударника, и он немного рассказал о своем джазовом прошлом: «Я начал серьезно заниматься музыкой, когда мне было около десяти лет. Основным источником вдохновения был Джин Крупа. А так - больше биг-бэнды и джаз: „Джи Ай" и иногда Тэд Хит. Это то, что слушали у нас дома, - музыка биг-бэндов и чуточку свинга. Мне очень нравился джаз, и я его немного играл. Если я попадаю на свинговый джем-сейшн, мне нравится показать, на что я способен, и немного поиграть. Возвращаясь к старичкам вроде Бадди Рича, Джина Крупы, хочу сказать, что я их очень уважаю. Они умели играть с оркестром, были открыты и много импровизировали. Они делали простейшие вещи так, что это было невероятно, особенно Крупа, он играл очень энергично, даже самые элементарные вариации».

В поздние годы Уорд прославился как искусный ударник, но на этапе, когда «Sabbath» только шли к успеху, в то время, о котором сейчас идет речь, этого еще не было, он использовал только основные, жесткие ритмы, скорее тяжеловесные, чем запоминающиеся. Причины такой игры можно поискать в его юности, времени рок-н-ролльного бума, когда все поняли, что грубая, громкая музыка с простейшими аранжировками может цеплять не хуже виртуозного представления: «Когда появились Пресли, „The Ink Spots", „The Drifters", Литтл Ричард и Джерри Ли Льюис, - объясняет Билл, - я пропал. Мне было тогда шесть или семь, но я влюбился в эту музыку. Мой брат был на четыре года старше, так что он открыл мне все эти группы, вроде „Everly Brothers". Каждую неделю была новая группа - я купался в музыке, как и все мы в то время. Постоянно таскался в кафе, где был музыкальный автомат. Даже начал отращивать кок, что закончилось полной неудачей».

С этой точки зрения популярная музыка полностью менялась. Развитие гитарных примочек и технологий усиления звука означало, что группы могут играть громче, сохраняя чистоту звука, а диапазон тонов, которые гитарист мог извлечь, давал возможность играть тяжелее с помощью простого нажатия на педаль. Ключевую роль в этом сыграло появление овердрайва, который в середине шестидесятых использовали такие музыканты, как Линк Врэй и Кинкс Рэй Дэвис, а потом, благодаря Джими Хендриксу и другим знаменитостям, о нем узнал весь мир.