Black Sabbath:история группы - Макайвер Джоэл. Страница 37

Рассказав о том, что он приобрел небольшой бар в Англии («Как запасной вариант на случай, если что-нибудь пойдет наперекосяк»), Оззи пояснил, что сомнения по поводу буду­щего в составе «Sabbath» у него появились довольно давно: «Я начал сомневаться - знаете, такое томящее чувство вни­зу живота - около двух лет назад, именно тогда мне все стало ясно». В пользу ухода говорил целый ряд доводов: во-первых, у Оззи был слишком нетерпеливый характер - за­пись первых трех альбомов прошла легко и, главное, быстро, что как нельзя лучше ему подходило, но потом, когда Айомми стал все более дотошно подходить к сочинению и записи ма­териала, этот процесс стал утомлять вокалиста. «Тони только на настройку тратил целые дни, - сообщил Оззи. - Пони­маешь, наши первые альбомы были записаны за неделю или вообще за пару дней, и, согласись, есть существенная разница между неделей и годом. Последние два альбома были для меня серьезным испытанием. Просыпаюсь я рано (я во­обще „жаворонок"), поэтому, когда остальные продирали зенки, я уже готов был снова идти спать. Все это действова­ло мне на нервы. Поневоле начинаешь думать о том, что за столько-то лет можно уже и научиться настраивать гитару». Турне в поддержку альбома «Never Say Die!» тоже не обо­шлось без накладок: «В нашем последнем туре доходило уже до смешного - до самого конца возникали какие-то нелепые проблемы с оборудованием, которых вообще не должно было быть».

А если ко всему этому добавить сложность нового мате­риала, станет ясно, что чаша терпения Оззи попросту пере­полнилась: «Я хотел вернуться к старому доброму хард-року, который нас и прославил. Я бы не стал заморачиваться и пел новые песни, если бы их было можно нормально исполнять на сцене. Но это было невозможно… Какого черта, их даже в студии записывали уйму времени! Альбом записывали, по­делив материал на три части, а потом свели все вместе. Это было нереально спеть вживую, я же не R2D2 (робот-андроид, персонаж «Звездных войн») какой-нибудь! От сидения в студии я уже лез на стену. Через два месяца я чувствовал себя летучей мышью в пещере. Да е*ись конем этот овердаббинг и прочая механическая хренотень, все эти пузырьки с вазелином, через которые Томми пропускал звук,- к черту это все! На последнем альбоме есть песня „Breakout" - так вот, я не поверил своим ушам, когда одним воскресным утром к нам ввалились тридцать парней с тру­бами и начали играть для записи этой песни. Я чуть не об­лысел от удивления. Можно подумать, нашим менеджером стал Хьюи Грин! (Хьюи Грин (1920-1997) - популярный английский ведущий. Вел различные игровые викторины, в которых победителей обычно чествовали фанфарами)»

Возможно, праведный гнев Оззи был отчасти связан не­посредственно с его уходом, который был истолкован как предательство со стороны Айомми. (Судя по тому, что было сказано об этом событии выше, это вряд ли могло быть прав­дой.) Оззи об этом рассказывает с характерной горячностью: " Когда я вернулся из турне, мне кто-то позвонил и сказал, что Тони собирается покинуть группу из-за наших с ним разборок, или чего-то такого. Тогда я позвонил Тони и спросил: „Я тебя чем-то расстроил? Я так понял, что у нас с тобой была жуткая ссора и ты сказал, что больше никогда не станешь со мной работать. Интересно, что все это значит". А он мне на это ответил: „Ну, я ухожу из группы", причем к этому моменту он уже договорился с Ронни Дио. Я заявил ему, что если он так решил, то волен поступать по-своему, но я собираюсь про­должать. А потом Тони перевернул все с ног на голову и представил дело так, будто это он меня уволил и теперь может делать все, что хочет, потому что выступать под названием „Black Sabbath" проще, чем начинать все с нуля. Раздражение копилось и копилось, мне было все сложнее с ними работать, пока меня это окончательно не достало. Ничего больше не хочу знать… Нас больше не устраивало то, во что превратилась группа. Я это понял еще два года назад».

На вопрос, обсуждал ли он эту ситуацию с остальными участниками группы, Оззи отрезал: «Да, я пытался, причем не раз, но никто не поддержал разговора. В конце концов я по­думал: „Какого черта я трачу свое время впустую", - и от­стал. Дела шли все хуже, и я вернулся домой, где стал напиваться каждый день - просто чтобы убить время. Потом мы встретились, и я сказал, что все, празднику конец: „Мы устроим грандиозное прощальное турне, пусть детишки скажут «Sabbath» «до свидания», отыграем трехчасовое шоу и вы­пустим живой альбом, куда войдут старые боевики и послед­ние вещи, чтобы нас запомнили". Они ответили: „А что, это мысль". Но я знал, что этого никогда не случится. Они просто тянули время. Мне было очень грустно, что это прощальное турне не состоится. Я расставался с целой вехой в своей жиз­ни, периодом, который я никогда не забуду, а в результате пшик - и все закончилось, осталась только горечь. Детишки были так преданны группе. Я считаю, что они не заслужили такого к ним пренебрежения. Они [остальные участники „Sabbath"] как страусы, во время неприятностей прячут голову в песок, а когда все снова будет в порядке, они будут по-прежнему на­зываться „Black Sabbath", будто ничего не случилось».

К новому альбому - «Heaven And Hell» - Оззи теперь не имел отношения: «Об этом можно забыть. Я на их новом аль­боме не пою, Гизер не играет: я хочу, чтобы всем стало ясно, что теперь это совершенно новая группа. Возможно, она бу­дет звучать как „Foreigner" - по крайней мере, на последнем альбоме все именно так. Я не могу сказать, что из этого вый­дет. Одно время мы дарили вдохновение другим группам, теперь они вдохновляют нас. В прошлом году это была „Queen". Круг замкнулся. Пришло время, когда нужно оста­новиться и подумать, что мы сделали не так».

Поскольку на момент интервью Оззи уже покинул группу, журналист задал резонный вопрос о том, что музыкант ду­мает о возможности повторного воссоединения «Sabbath». Однако Оззи уклонился от ответа: «Я живу настоящим. Это значит, что я не передумаю в следующую минуту. Сейчас я определенно не хочу больше с ними работать, потому что они повели себя как последние уроды. После одиннадцати лет мне кажется, что я заслужил большего, чем тот удар в спину, который я получил».

Читая между строк можно сделать очевидный вывод, что больше всех Оззи злился на Айомми и, чуть меньше, на Гизера. Об Уорде, после некоторых раздумий, он сказал следующее: «Билли Уорд мне как брат, я никогда не скажу о нем ни еди­ного дурного слова». О своей замене, Дио, Оззи во все вре­мена отзывался благосклонно: «Ронни - отличный парень, у него замечательный голос, но если они продолжат как „Sab­bath", то могу сказать одно: Ронни лучше не пытаться петь „Iron Man" или „Paranoid" без бронежилета. Ему не позавидуешь: заменять вокалиста - самая трудная работа в мире».

Мудрые слова, которые оценили и остальные участники «Sabbath», понимавшие, что заменить ненадежного, но не­вероятно харизматичного Оззи будет ой как непросто. Гизер рассказал мне, что оставаться в группе сразу после раскола было невозможно: «Когда ушел Оззи, всем было действитель­но тяжело. Я ушел сразу за ним, потому что понимал, что не смогу работать дальше без него, к тому же мне нужно было много чего привести в порядок в моей собственной жизни». Таким образом, Тони и Билл остались лицом к лицу с непро­стой проблемой: нужно было найти сразу певца, басиста и автора текстов.

Все это, конечно, печально. В современном мире ситуацию, подобную той, что сложилась у Оззи и «Sabbath» в конце 1979-го - когда группа разваливается пополам, а затем обе по­ловинки превращаются в самостоятельные проекты, пусть и рангом пониже, - можно было наблюдать у целого ряда ныне канувших в Лету коллективов. В мире хеви-метала, например, можно говорить о фактическом преемнике «Sabbath» - груп­пе «Judas Priest», которая после ухода фронтмена Роба Халфорда абсолютно невыразительно провела девяностые, записав живой и студийный альбомы с неплохим вокалистом Тимом «Риппером» Оуэнсом, который, однако, не смог стать достойной заменой Робу. Сам же Халфорд, организовав в по­исках собственного звучания несколько проектов («Fight», «Two» и, наконец, «Halford»), в 2005-м воссоединился с «Priest» для записи реюнион-альбома и тура, которые, по уму, должны были появиться на три-четыре года раньше. Похожая история произошла и с «Iron Maiden» - музыканты заменили своего вокалиста Брюса Дикинсона парнем по имени Блейз Бейли, с которым было записано несколько проходных альбомов.