Возвращение колдуна - Хольбайн Вольфганг. Страница 17

Холл гостиницы имел абсолютно заброшенный вид. Повсюду была пыль и грязь, сухие листья и бумага, которую занесло ветром через разбитые окна; часть крыши провалилась. Стойка, за которой меня принимал старик, покосилась, как корабль, выброшенный на берег, доски пола просели. Обои поблекли и в некоторых местах висели клочьями либо были полностью содраны. Дом был явно оставлен на милость судьбы уже больше десяти лет назад.

Однако же это был тот самый дом, в котором я сорок два часа назад сердился на недружелюбного портье и заселялся в комнату…

— Нам туда? — спросил Говард, указывая движением головы на лестницу, что вела наверх.

Я кивнул, нервно провел кончиком языка по губам и последовал за ним, поднимаясь по прогнившим ступенькам. Вся лестница скрипела и содрогалась под нашим общим весом. Пыль поднималась из стыков скрипучих рассохшихся досок, и, когда я легкомысленно положил руку на перила, вся эта древняя конструкция угрожающе накренилась, и мне пришлось поспешно отпрыгнуть назад.

Говард жестом показал, что надо быть осторожнее, и пошел дальше.

Поднявшись на второй этаж, мы остановились, чтобы немного передохнуть, и затем медленно продолжили путь. Где-то над нами дом трещал и вибрировал, как огромное живое существо. Из-за натянутых до предела нервов мне казалось, будто я слышу шаги и легкое, чуть напряженное дыхание. Иногда чудилось, будто на верхнем конце лестницы то появлялись, то снова поспешно прятались неясные тени.

Внезапно Говард остановился, поднял руку и озабоченно сморщил лоб.

— Ты прав, Роберт, — тихо сказал он. — Здесь что-то не так.

Я вопросительно посмотрел на него. Мне снова показалось, что я слышу шаркающие шаги. К тому же над нами опять появилась расплывчатая тень и тут же исчезла. И тогда я понял, что мы слышим не воображаемыешаги и видим реально мелькающие тени. Мы были не одни.

Говард предостерегающе поднес палец к губам, затем полез к себе под сюртук и вынул оттуда короткоствольный револьвер. И хотя он прикрыл курок левой рукой, когда взводил его, щелчок прозвучал в моих ушах как пушечный выстрел. Словно в ответ над нами снова зашаркали шаги. На этот раз они удалялись.

Стараясь идти на цыпочках, мы продолжили путь наверх. Достигнув вскоре следующего этажа, мы опять остановились и прислушались. Звук шагов казался теперь еще более отчетливым. Шаги были быстрые, неравномерные, словно кто-то беспокойно бегал взад и вперед, но при этом ему приходилось волочить одну ногу.

Но это было лишь одно из возможных предположений. Вполне вероятно, что у того, кто мог ждать нас наверху, не было ног, а вместо них смертоносные щупальца, и тогда… Я не хотел даже додумывать свою мысль до конца и, плотно прикрываемый со спины Говардом, который шел за мной с оружием наготове, одним рывком преодолел последний пролет лестницы. У меня было нехорошее предчувствие, что револьвер не очень-то поможет нам справиться в борьбе с существом, которое поджидало нас наверху. Но, несмотря на это, ощущение того, что ты не полностью беззащитный, немного успокаивало.

Достигнув третьего этажа, мы остановились и внимательно осмотрелись. Здесь было темно, через мутные окна на обоих концах коридора едва пробивался свет. От пыли першило в горле, и сквозь клубящуюся серую пелену мы с трудом могли что-либо разглядеть.

Однако я сразу увидел следы.

Цепочка неравномерных следов человеческих ног, отпечатавшаяся в толстенном слое пыли на полу, исчезала в задней части коридора двумя неравномерными линиями. «По крайней мере, — подумал я с облегчением, — это были человеческиеследы…»

Несмотря на холод, царивший в мрачных стенах гостиницы, пот лился с меня ручьем. Когда мы наконец приблизились к той самой комнате, мои пальцы сомкнулись на рукоятке шпаги, которую я засунул за пояс как меч. Я вынул ее из трости еще до того, как мы вышли из повозки. Признаться, еще никогда в жизни мне не приходилось так сильно волноваться.

Говард сделал знак, что я должен идти сзади. Потом он медленно поднял правую руку, прикоснулся к двери и осторожно толкнул ее.

Я не удивился, когда за дверью обнаружил какое-то движение. Собственно, это было лишь острое ощущение чьего-то присутствия, предчувствие движения, связанное с ожиданием опасности. Говард, наверное, тоже почувствовал это, потому что внезапно замер, с тревогой осмотрелся, а затем без подготовки ринулся в проем двери. В тот же миг я последовал за ним. В полумраке комнаты возникла неясная тень, и я увидел, как Говард испуганно вскинул руки от поразившего его удара. Он взревел от боли, отшатнулся назад и попытался поднять револьвер, но тень напала во второй раз, ударив его по руке.

Прозвучал выстрел. Оранжево-красное пламя, вырвавшееся из дула револьвера, как огненная пика, ударило в сторону тени, но не попало в нее. От резкого звука мои барабанные перепонки чуть не лопнули, и мне показалось, будто содрогнулось все здание. Хотя пуля не попала в цель, выстрел все же возымел действие. Таинственный нападающий отступил от Говарда, проворно отскочив к стене, и схватил стул, чтобы швырнуть его в противника. Одновременно с этим я краем глаза заметил какое-то движение, инстинктивно отпрыгнул в сторону и закрыл голову руками.

Вероятно, только это и спасло мне жизнь. Что-то очень тяжелое и твердое вонзилось в прогнившие доски пола как раз в том месте, где я только что стоял. В ту же секунду я получил удар в бок, от которого мои ребра затрещали, и из легких вышел весь воздух. Эта проклятая комната была одной сплошной западней!

Я услышал крики Говарда, когда его противник, похожий на тень, снова набросился на него. Шатаясь, я отступил на пару шагов назад и поднял руки, приготовившись к бою. Тень внезапно выросла передо мной, и гнев, который еще только что наполнял меня, в одно мгновение превратился в страх. Я увидел, как он был силен, и растерялся. Передо мной стоял настоящий великан, широкоплечий, как медведь, почти двухметрового роста, но при этом странным образом перекошенный.

Бок о бок со мной отчаянно боролся со своим противником Говард, но времени, чтобы помочь ему, у меня не было. Угрожающе подняв руки и рыча, как дикий зверь, здоровяк набросился на меня. До сих пор мне не удавалось полностью разглядеть его. Я видел только огромную размытую фигуру, но и этого, признаюсь, было достаточно, чтобы отказаться даже от мысли о возможной борьбе.

Я быстро отскочил назад, вытащил из отцовской трости шпагу и рассек ею воздух прямо перед лицом здоровяка. Несколько быстрых взмахов, похоже, привели его в замешательство. Острая как бритва сталь со злым шипением пронеслась в нескольких дюймах от него, и он застыл, явно колеблясь. Здоровяк немного постоял, как бы раздумывая, а затем шаг за шагом начал отступать от меня. Рядом со мной неожиданно прозвучало несколько хлопков одной быстрой очередью, после чего последовало удивленное пыхтение, и одна из теней, мечущаяся в борьбе возле окна, упала на спину.

— Говард? — спросил я обеспокоенно, не выпуская здоровяка из поля зрения.

— Все в порядке, Роберт, — откликнулся Говард. — Присмотри пока за ними.

Я услышал, как он возится в темноте, срывая грязную тряпку с окна. В следующее мгновение яркий солнечный свет наполнил комнату.

То, что мы увидели, так потрясло нас, что ни я, ни Говард не смогли сдержать крика.

Оба наших противника отошли к противоположной стене. Тот, который напал на меня, прикрыл лицо руками, а другой, сощурив глаза, мигал от неожиданно хлынувшего на него света.

Во всяком случае, я думал, что это были глаза. Такое лицо могло присниться только в кошмарном сне. Внезапно я понял, что не темнота и наш страх делали их черты перекошенными и неправильными. Наоборот, темнота, окутавшая их, милосердно прятала самое страшное.

Оба мужчины были невероятно уродливы. Напарник здоровяка, который напал на Говарда, оказался калекой с дебильным лицом и огромным горбом. На его руках и ногах, которые были разной длины, было слишком много пальцев. Двухметровый великан на первый взгляд выглядел почти нормально. По крайней мере, пока он не отвел от лица широкие ладони.