Самые знаменитые пророчества и предсказания - Коровина Елена Анатольевна. Страница 28

А может, предпринять что-то в пользу сестры? А вернее, в свою пользу… Ведь если принц Филипп действительно женится на Маргарет, та станет принцессой Испании, а в будущем — и королевой. Это же какие выгоды! Конечно, граф Вальдек скопил большое состояние, ведь лучшие медные рудники в его руках. Ну а если в руки целая страна идет? Говорят, испанская земля — богатейшая. К тому же испанские эскадры бороздят все моря мира и отовсюду везут золото и пряности. Это же какие сокровища! Что ж, все в мире замешано на деньгах. И пусть мачеха кусает себе локти, а Вальдек поможет сестрице завладеть принцем Филиппом, а вместе с ним и всеми испанскими сокровищами!

Граф распахнул дверь в комнату Маргарет. Та сидела за столом и старательно выводила письмо: буковка к буковке, ведь писать ей приходилось не часто. Откуда взять сноровку?

Маргарет подняла голову, и ее прекрасное лицо исказилось страхом — она не знала, что ожидать от брата. На чью сторону он встанет — ее или мачехи?

— Собираешься передать свое письмо принцу? — деловито спросил брат. — Но как? Шарлотта написала, что император Карл узнал о вашем романе и дал указание охране не спускать с принца глаз. Интересно, кто известил императора — не наша ли ведьма-мачеха?

Маргарет всхлипнула. Она и не представляла, что дела зашли так далеко. Так вот почему она все пишет и пишет принцу, а от него не получает ни строчки…

— Не реви! — бросил Вальдек. — Я помогу! Дам таких гонцов, которые пронесут твое послание мимо любой стражи. Заканчивай и приходи с письмом на конюшню.

Через час Маргарет робко подошла к конюшне. Брат уже ждал ее, прислонившись к косяку ворот:

— Смотри, сестрица, вот — мои рудничные «гномы»!

Граф свистнул, и из-за угла появились трое крошечных существ — сгорбленных, седых, одетых в лохмотья. Красавица Маргарет ахнула и в ужасе схватилась за рукав брата. Тот захохотал:

— Чего испугалась? Это не нечистая сила, а обычные рудничные дети. Работают у меня по двенадцать часов в горе, света Божьего не видят, вот и вырастают седыми и скрюченными. Хотя чего им вырастать? Они долго у меня не живут. Да и зачем долго жить в горе-то? Зато они все потайные ходы в округе знают, как свои пять пальцев. Твой принц, Маргарет, дожидается возвращения отца-императора в замке на южном склоне горы. Сможете пробраться туда, «гномы»? — грозно рявкнул Вальдек.

Крошечные «гномы» склонились ниже низкого:

— Да, господин!

Мачеха с удивлением и гневом слушала двух доверенных стражников Филиппа. С тех пор как она написала императору Карлу, тот отдал приказ поселить сына в недоступном замке и следить, чтобы он никак не общался с Маргарет. Ясно, что у императора есть свои планы по поводу будущей династической женитьбы сына, и не нужно ему никаких осложнений, тем более с какой-то никому не известной немочкой. Конечно, за влюбчивым принцем нужен глаз да глаз! Да и вкус у него никак не безупречен. Шарлотта еще могла бы понять, если б он влюбился в нее, признанную красавицу. Но в простушку Маргарет?!

И вот теперь эти мрачные охранники, похожие на унылых птиц, утверждают, что простушка ухитрилась завести тайную переписку с Филиппом! Да как же ей это удалось? Может, уговорила помочь своего глупого братца?

Шарлотта сладко улыбнулась хмурым охранникам и проворковала:

— Я во всем разберусь, господа! Маргарет не причинит никаких хлопот принцу. Император Карл будет доволен!

Стражи переглянулись. Один взмахнул рукой, как огромным крылом, другой, тот, что постарше, спросил на ломаном немецком языке:

— Что вы хотите предпринять, графиня?

Шарлотта засмеялась:

— Не бойтесь, я не убью свою падчерицу. Я просто отвезу ей в подарок немного яблок. Мой садовник умеет начинять их какой-то гадостью, от которой сводит желудок, и разбрасывает под деревьями, чтобы отвадить мальчишек, ворующих фрукты по чужим садам. Так что, попробовав мой подарок, Маргарет станет не до сочинения любовных писем!

На следующий день Шарлотта собралась в дорогу. Старый садовник, ворча, передал ей яблоки:

— Не перепутайте, хозяйка! В этом мешочке — обычные, а тут — те, что с подвохом. Когда будете их под деревья кидать, чтобы воров отвадить, сами в рот не берите. А то вчера ваши друзья-испанцы их рассматривали — все перетрогали, — я уж испугался, а ну как в рот потянут? Станут потом, глупцы, животом маяться, а я — виноват?!

Не дослушав садовника, Шарлотта пришпорила коня и налегке помчалась в горы. Пока скакала, увидела двух громадных черных птиц, паривших прямо над ней.

Граф Вальдек встретил мачеху нехотя. Перекинувшись с ним парой слов, она поднялась к падчерице. Маргарет вскочила, испуганная, но графиня вошла, благожелательно улыбаясь.

— Милая Маргарет! Меня послал Его высочество принц Филипп. Он сообщил мне, что не может выбраться из замка, и просил проведать тебя. По его просьбе я привезла тебе гостинец! — И Шарлотта протянула девушке яблоко.

Через час граф Вальдек зашел навестить сестру. Она лежала на кровати — глаза раскрыты в ужасе, лицо белее снега, пальцы сжаты намертво. Граф только взглянул и выбежал из комнаты. Уже через несколько минут он привязывал мачеху к трем своим самым сильным скакунам. Она вырывалась и кричала:

— Я не травила яблок, клянусь! Поверь мне, это сделали испанцы!

Кони рванулись в разные стороны. Это было ужасно, но Вальдек стоял и смотрел, прислонившись к воротам конюшни… Когда все закончилось, граф с холодом в груди увидел стаю огромных черных воронов, камнем упавшую на дорогу, по которой кровавым следом пронеслись кони.

Потом Вальдек поднялся в комнату Маргарет и вынул из ее сжатых пальцев засохшую алую розу. Снова спустился в конюшню и громко свистнул. Появились «гномы».

— Проведите меня в замок к Филиппу! — крикнул граф.

Через неделю в Бад-Вилдунген прискакал император Карл V и повелел принцу Филиппу вернуться в Испанию. Там по настоянию отца Филипп вступил в династический брак с королевой Англии Марией I. Она была старше мужа на одиннадцать лет, к тому же некрасива. И хотя молодой принц нравился Марии, ни о каких чувствах с его стороны не могло быть и речи. Он неохотно наезжал в Англию, она же редко бывала на континенте. В пику своему отцу, покойному Генриху VIII, запретившему в Англии власть папы римского, Мария решила вновь вернуть страну в лоно католицизма. А может, она сделала это, зная, что ее муж Филипп — ревностный католик? Но и этот жест доброй воли по отношению к мужу не помог — молодой Филипп так и не полюбил свою стареющую жену. Зато английский народ за казни и пытки священников англиканской церкви прозвал Марию Кровавой.

В 1556 году Карл передал испанскую корону сыну, и тот начал править под именем Филиппа II. В первую же ночь после коронования Филипп приказал повесить двух стражников, что некогда ездили с ним в немецкий город Бад-Вилдунген. А потом последовал приказ, отменяющий церемонию преподношения королю торжественных букетов. Цветов Филипп не терпел до самой смерти — особенно белых и алых роз…

…Правление Филиппа было тяжелым — и для него, и для страны. На его времена пришлись и расцвет, и упадок испанской монархии. Страна достигла наивысшего могущества, но уже к концу царствования Филиппа II заметно ослабла. «Непобедимая армада» была разгромлена англичанами, казна опустела, а Голландия, прежде бывшая владением испанской короны, в кровопролитной борьбе завоевала независимость. Обычно дурные новости король Филипп узнавал раньше всех. Он ведь имел привычку вставать на рассвете и подниматься на башню дворца. Часто, еще шагая по ступеням, король слышал шум мощных крыльев и мрачные крики воронов Габсбургов…

Как правитель Филипп был довольно жесток, как человек — несчастен и мрачен. Все четыре жены, с которыми он вступал в брак из династических соображений, не принесли ему радости. Утешение он нашел в религии и искусстве.

Это по замыслу Филиппа испанские архитекторы — Хуан де Толедо и Хуан де Эррера — к началу 1580-х годов выстроили великий дворец-монастырь Эскориал. Дворец этот возвышался на открытой местности как скала. Стены его, воздвигнутые из серого гранита, казалось, уходили в бесконечность. Эскориал стал монументальным воплощением величия, мощи и вечности, на которые всегда уповал Филипп. А может, король в тайне думал о том, что стены его Эскориала приманят воронов Габсбургов? Ведь на таких широких и надежных стенах могла свить себе гнездо не одна стая. Может, тогда птицы перестанут приносить несчастье и снова станут хранителями рода?.. Иногда перед сном Филипп молился об этом. Но время шло. Ни одна птица не прилетела в Эскориал.