Загадка сапфирового креста - Устинова Анна Вячеславовна. Страница 22

— Правильно, — поддержала Марго.

— По этому поводу я уже кое-что придумал, — продолжал Павел. — Мы на большой перемене заманим её в буфет.

— Нереально, — категорическим тоном изрек Герасим. — С какой радости она вместе с нами попрется в буфет?

— И это я учел, — ничуть не смутился Луна. — Литература у нас сегодня перед большой переменой. Вот я и скажу Ольге: «Пойдемте с нами! Я всех угощаю экзотическим чаем».

— Я эту гадость из «Оазиса» пить не буду, — воспротивился Каменное Муму. — Черт его знает, что эта тетка там намешала.

— Бои-ится Герасим, — протянула Варя.

— Да не будете вы ничего подобного пить! — воскликнул Павел. — Всем остальным я заварю обычный, но разный чай. Я захватил из дома кучу пакетиков.

— А почему разный? — не понял Иван.

— Потому что никто не знает, какого цвета получится оазисная бурда, — растолковал Павел. — А так, кому черный чай, кому зеленый, кому из киви, кому вишневый. Ольга ничего и не заподозрит. А когда я предложу выпить чаю, в дело вступит Муму. Ты, Герка, — повернулся он к другу, — должен так её загипнотизировать, чтобы она обязательно пошла с нами.

— А если она упрется? — забеспокоился тот.

— Уж это твоя задача, — сказал Луна. — Сделаешь так, чтобы не уперлась.

— Кто у нас хвастался, что умеет классно концентрироваться? — Варя кинула на Герасима язвительный взгляд.

Мальчик вспыхнул. И, выпятив подбородок, заявил:

— Не беспокойтесь. Классная пойдет пить эту гадость как миленькая.

— Если так, — с вдохновенным видом произнесла Варя, — то вторая часть программы, считайте, у нас в шляпе. Стоит Ольге сесть в буфете за столик и выпить чаю, как я запросто отхвачу ей прядь.

Девочка извлекла из кармана куртки маникюрные ножницы и пощелкала ими в воздухе.

— Я вчера весь вечер тренировалась, — начала объяснять она.

— На ком? — полюбопытствовал Иван.

— На своей дорогой сестрице Настасье, — с ангельской улыбкой отозвалась Варя.

— И сегодня она ушла в свой МГУ без волос, — скорбно покачала головой Марго.

— Совсем нет, — внесла ясность Варя. — Сперва я вообще просто так на ней тренировалась. Без ножниц. И только в самый последний раз отчикала небольшую прядку. Настасья ничего не заметила.

— Вообще-то я тоже тренировалась, — сообщила Марго. — На маме. Так что, Варька, я тебя подстрахую. Тебе не удастся, я чикну.

— А я и маникюрный набор на всякий пожарный с собой взяла, — похлопала по рюкзачку Варвара.

— Это ещё зачем? — удивились мальчики.

— Вдруг Ольга Борисовна ноготь случайно сломает, — с мечтательным видом произнесла Варвара.

— Я думаю, нам ещё стоит задать Ольге Борисовне какой-нибудь интересный вопрос по литературе, — осенило Ивана.

— Класс, Пуаро, — хлопнул его по плечу Луна. — Только вопрос надо задать не одновременно с приглашением в буфет, а перед ним, сразу в конце урока. Тогда Ольга увлечется и с гораздо большим удовольствием примет наше предложение.

— Раз ты, Ваня, у нас такой умный, то сам вопрос для Ольги и придумывай, — покосилась на него Варвара.

— Пуаро обязательно придумает, — с уверенностью заявила Марго.

Теперь Иван почувствовал, что просто обязан родить такой необычный вопрос, на который их классной руководительнице придется отвечать долго и обстоятельно. Кстати, зная её увлеченность литературой, Иван не сомневался, что в таком случае она вообще скорее всего не обратит внимания на вкус и цвет чая. Если, конечно, в «Оазисе» не изготавливают какую-нибудь совсем уж кошмарную отраву.

— Я придумаю, — глядя на Марго, ещё раз пообещал он друзьям.

— Тогда пошли, — ответил Луна.

Два первых урока друзья посвятили пристальному наблюдению за Вовой Яковлевым. На пятнадцатой минуте первого урока Вова потеребил мочку левого уха.

— Записывай, — Луна толкнул Герасима в бок. И, посмотрев на часы, добавил: — Восемь сорок пять. Первый сеанс.

Герасим, вырвав листок из тетради по геометрии, тщательно занес данные.

— А сеанс чего? — шепнул он Луне.

— Естественно, связи с гипнотизером, — сказал Луна как о чем-то само собой разумеющемся.

Герасим записал и это. Затем принялся подсчитывать. Первая математика кончится в девять пятнадцать. Потом пять минут перемена. Значит, следующий сеанс состоится на втором уроке. А именно, без пятнадцати десять. И чтобы ничего не перепутать, он начертал на листке: «9.45». А рядом поставил знак вопроса.

Едва началась перемена, Муму и Луна сообщили обо всем друзьям. Поэтому уже без двадцати десять Команда отчаянных с разных точек пожирала взглядами несчастного Вову. Труднее всего приходилось Ивану. На математике он сидел с Яковлевым за одной партой. Причем справа. Поэтому, чтобы увидеть левое ухо объекта, приходилось перегибаться на противоположную сторону стола. После третьей такой попытки Вова занервничал.

— Ты чего? — уставился на Ивана он.

— Да ничего. Все нормально, — тот напустил на себя равнодушие. — Просто в окно смотрел. Задумался.

— Задумался? — переспросил Яковлев и, к полному смятению Ивана, схватился за левое ухо.

Иван немедленно посмотрел на часы. Без семнадцати. До контрольного времени ещё две минуты. Но все равно близко. А вероятно, в таких случаях минута или две вообще не имеют значения.

Иван оглянулся на Луну. Тот кивнул ему. «Заметили, — подумал Иван. — Порядок».

На перемене поступок Яковлева подвергся всестороннему анализу, и Команда отчаянных сошлась во мнении, что разница в две минуты роли не играет. А Герасим по этому поводу выдвинул свою версию:

— Вовка и так псих, а ты, Пуаро, ещё напугал его. Вот он и сбился.

— Выходит, я во всем виноват? — спросил Иван.

— Успокойтесь, — вмешалась Марго. — Никто ни в чем не виноват. На литературе ещё раз проверим.

— И после того как справимся с Ольгой, — подхватил Луна, — девчонки подъедут к Яковлеву с вопросом, у кого он в первом классе лечился.

— Ты сперва с Ольгой справься, — Герасим вернул его на землю.

— Кстати, Пуаро, с вопросом для Ольги у тебя порядок? — осведомилась Маргарита.

— Пока нет, — Иван вынужден был её разочаровать. Наблюдение за Вовой отняло у него все время. — Но ничего, — торопливо добавил он, — у нас же целый урок впереди. Придумаю.

— Надеюсь, — улыбнулась Марго.

Ольга Борисовна вновь показалась ребятам рассеянной. Похоже, что мыслями она была очень далеко от урока литературы. Хотя проходили они «Капитанскую дочку», а Ольга Борисовна неустанно повторяла им, что обожает прозу Пушкина. Сейчас, однако, чувствовалось, что ей стоит немалых усилий сосредоточиться.

Ваня тоже мучился. Он никак не мог придумать интересный вопрос. Ему, в общем, нравилась «Капитанская дочка», но что про неё можно такое спросить? Вернее, спросить-то можно, но вот увлечет ли это Ольгу Борисовну? А ведь, по их замыслу, она должна ответить не одной фразой, а пуститься в долгое и обстоятельное объяснение.

Ольга Борисовна продолжала рассказывать об образе Пугачева. Иван посмотрел на часы. Время близилось к без пятнадцати одиннадцать. «Яковлев, — спохватился Иван. — Он ведь сейчас должен схватиться за свое левое ухо».

Яковлев, будто почувствовав, что о нем думают, пристально посмотрел на Ивана. Взгляды их встретились.

— У меня чего, морда грязная? — заволновался Вова и на всякий случай провел растопыренной пятерней по лицу.

— Совершенно чистая, — спешно успокоил его Иван. «Опять я, кажется, вывожу его из равновесия, — добавил он про себя. — Ребята потом скажут, что из-за меня эксперимент сорвался». И он на всякий случай повторил: — Вовка, с лицом у тебя все в порядке.

— А с чем не в порядке? — продолжал беспокоиться Яковлев. — Чего ты на меня вылупился?

— И не думал, — покривил душой Иван. — Просто про «Капитанскую дочку» слушаю.

По Вовкиному виду было ясно: он не поверил. И на всякий случай провел растопыренной пятерней по коротко стриженной голове. Иван покосился на часы. Стрелка приближалась к десяти сорока пяти. Вова, оставив в покое голову, бросил ещё один исполненный подозрительности взгляд на соседа по парте и схватился за мочку левого уха. Сомнений не оставалось: Яковлев пребывает во власти гипнотизера.