Мода на чужих мужей - Романова Галина Владимировна. Страница 42

В ресторан он один не поехал, свернув прямо с офисного крыльца к супермаркету. Взял белого хлеба, сыра, копченой колбасы, помидоров. Чуть подумал и положил в тележку банку консервированных персиков. Сам не зная почему. Он к ним был равнодушен, Ольга их очень любила. Пекла с ними пироги, таскала прямо из банки, когда с книжкой затихала в кухне, вино могла ими закусывать. И он никогда не забывал их покупать, никогда. Сейчас-то зачем взял? Старые привычки возвращаются, что ли?

Стас вздохнул тяжело, возвращая банку с персиками обратно на прилавок. Возрождением старых привычек чувств не вернуть. Она никогда не простит его, никогда.

– И правильно, между прочим, сделает, – изрекла Галка, нарезая хлеб и укрывая его поочередно сыром и колбасой.

Он, вернувшись из магазина с пакетами, вдруг сел к столу, не раздеваясь, и признался Галке во всем. И в том, что измучился от Светкиного молчания. И от того еще, что начал ее подозревать в неискренности. И что сволочью себя вдруг увидел конченой из-за совершенного предательства. И закончил тем, что, помотав головой, обронил:

– Оля никогда меня не простит, никогда!

Вот тогда-то Галина его и добила.

– Думаешь, у меня нет шансов? – Стас неловким движением потянул с плеч пальто. – Вообще никогда?

– Ой, не знаю! – всплеснула она руками и совсем как его мать спросила: – А что будет со Светкой? Ты ее бросишь? Больную?! Это вдвойне подло, Станислав Викторович!

– Знаю, – кивнул он. – А что мне делать?! Ждать, пока она выздоровеет, и тогда бросить?

– Тоже будь здоров! – фыркнула Галина, впиваясь в бутерброд, и забубнила с набитым ртом. – Ты извини меня, Станислав Викторович, но все вы, мужики, сволочи и козлы! Все без исключения!!! Иногда это очень отчетливо бросается в глаза, иногда не очень. Но в этом опять нет вашей заслуги, ни-ни! – Она поводила у него перед носом пухлым пальчиком. – Это опять заслуга женщины! Она терпит, скрывает, приукрашивает достоинства своего спутника, а на самом-то деле…

– Ты сейчас своего мужа имеешь в виду? – догадался Стас и тут же пожалел, что напомнил, Галка моментально нахмурилась. – Извини.

– Да ладно. – Она махнула рукой и улыбнулась невесело. – Мой не исключение, Стас. Но живу вот с ним. Много лет живу. Он меня терпел, я его. Как-то притирались… А что касается твоей возродившейся любви к Ольге, то я в нее не верю, – вдруг незнакомым жестким голосом закончила она.

– Почему?! – опешил Стас и смутился и тут же начал смахивать крошки с пиджака.

– Тяжело тебе сейчас, вот ты и вспомнил о ней. Потому что ничего плохого между вами не было, все было тихо, мирно и гладко. Ты был счастлив с ней, безупречно счастлив, хотя и не понимал этого. А сейчас… Сейчас тебе плохо, вот и вспомнилось. К такой бы тебе сейчас пристани пристать, когда все пошло вкривь и вкось. Так ведь?

Он промолчал, хотя был уязвлен до глубины души. Вон как видится его искренность! Вон как расценивается! Зря он, видимо, разоткровенничался с ней.

– Не ругай меня, не ругай, Станислав Викторович, – ухмыльнулась Галина догадливо. – Потом еще и спасибо скажешь… Тебе комфорта сейчас душевного не хватает, к которому ты привык, только и всего. Сомнения опять же гложут насчет жены. Вот встань все сейчас на свои места, выздоровей Светлана, распутайся этот страшный клубок с преступлением, и ты ведь снова к ней потянешься, Стас. Начнешь мучиться сознанием собственной вины, что подозревал ее когда-то, что бросить больную хотел, и все это перевесит твои ностальгические воспоминания. Ты про Ольгу даже и не вспомнишь! Снова будешь со Светкой! Не просто же так, из блажи минутной, ты к ней ушел!

– Это не так, – возразил он не очень уверенно, Галка его окончательно запутала. – Все много серьезнее и глубже, чем тобой видится. И преступление это не так просто раскрыть. Милиция которую неделю бьется.

– Бились бы, давно раскрыли, – фыркнула она недоверчиво и заболтала чайной ложкой в кофейной чашечке. – Ладно, сам разберешься в своей канители. Об одном прошу… Не морочь Ольге голову раньше времени! Она, может, только успокаиваться начала. Только землю под ногами почувствовала, а тут ты ей сюрприз очередной преподнесешь! А потом? Что потом?! Не спеши!

– Я и не собирался. – Он кивнул со вздохом в сторону стопки бумаг с многочисленными пометками на полях. – Есть что-нибудь интересное?

– Есть, как не быть! – Галина с хитрецой улыбнулась. – Только вот интересное это или нет – тебе решать. Щас кофе допью и приступим…

Специально она ему, что ли, нервы мотала?! Стас еле на месте усидел, дожидаясь, пока она еще пару бутербродов себе слепит и еще одну чашку кофе сварит. И поторопить бы, да не стал. Острой обидой Галкины слова пришлись.

Неужели она права? Неужели он и в самом деле кажется таким непостоянным? Так видится или он такой и есть?! Что – встань сейчас Светка на ноги и развей все сомнения на свой счет – он снова воспылает к ней прежними чувствами? И все его мучительные воспоминания так воспоминаниями и останутся, что ли? А как же тогда Олина улыбка, глаза, их милые ленивые выходные, которые он с точностью до минуты помнил? Не позволял себе вспоминать до поры до времени, но ведь и не забывал никогда, с этим как быть? Это под какую статью объяснений подвести? Под минутную слабость или то, что он спасовал перед судьбоносными трудностями?

– Вот! – не дала додумать что-то очень важное Галка, разложив перед ним сразу четыре листа по два с каждой стороны стола. – Это за два дня до трагедии, это за две последние недели.

– И что? Говори, а то у меня просто в глазах рябит и от цифирей этих, и от твоих пометок, Галь! – взмолился Стас.

– С настойчивым постоянством Светлане твоей звонил один и тот же абонент. – Кончик авторучки поочередно ткнулся в один и тот же телефонный номер. – Звонил почти каждый час. И в последние две недели ее достает, вот смотри: тут вот, потом снова он, и вот опять…

– Слушай, а ты молодец, – похвалил ее Стас. – А Ольге? Ольге он звонил? Или она ему? А исходящие Светланы на этот номер имеются?

– Нет, Ольге не звонил. И исходящих на этот номер у твоей жены не наблюдается.

Странно… Стас задумался. О каких же тогда повторяющихся звонках утверждал Николай? Галка не нашла ничего. Странно…

– И чей это номер? – Он поднял на нее вопросительный взгляд. – Неизвестно?

– Почему же? – Она подбоченилась и с самодовольной улыбкой доложила. – Я ведь позвонила этому абоненту, наплела с три короба и вынудила его представиться.

– И?!

– Это руководитель кружка, или что там у них, общество, цветоводов, да? Представился Иваном Ивановичем, фамилию не назвал, разозлившись на меня за назойливость. Так я не успокоилась, позвонила напрямую в это самое общество.

– И что?! – Стас вдруг начал волноваться, почувствовав, что разгадка, возможно, совсем рядом.

– Нарвалась на какую-то даму, попросила пригласить Ивана Ивановича. Она мне ответила, что он временно отсутствует, порекомендовала позвонить ему на мобильный. Я и того… Взяла и зачитала ей этот вот самый номер. Говорю, правильный он у меня, не поменял ли Иван Иванович его? Ответила, что правильно. Вот и все, собственно, Станислав Викторович.

– Что все? – Он тупо смотрел на исписанные вдоль и поперек листы бумаги.

– Твоей жене все время названивал руководитель общества цветоводов! – подвела черту Галка. – И до трагедии и после! Только его телефон повторяется много раз, и ничей более.

– И той ночью ей он звонил? – Стас взял в руки распечатки и начал медленно перелистывать. – Галь, а тут нет распечаток за тот день.

– Да? Я не знаю, я просматривала все подряд. – Она подергала плечами, села напротив и уставилась на него с пытливостью психоаналитика. – А что это меняет, Стас? Что? Разве тебе мало того, что он звонил ей и говорил с ней по пять, десять, двадцать минут по три-четыре раза за день?! Ты посмотри, посмотри повнимательнее на время. Разве так уж обязательно обсуждать цветочные горшки по мобильному, если у них встречи регулярные в этом самом обществе?