Триумфатор - Пучков Лев Николаевич. Страница 24

В низах царило всеобщее оживление и этакая предпраздничная суматоха. Споро и без лишней суеты формировались группы захвата по десять-пятнадцать человек. Каждую такую группу возглавлял наш сотрудник, имеющий на руках адрес, постановление и подробные инструкции.

Весь этот процесс сопровождался недоверчивыми ремарками из серии «Да ну на…!», удивленными возгласами из разряда «Вот так ни… себе!!!» и робким вопросительным эхом «А если что не так – кто ответит?!».

Вообще было заметно: низы категорически за нас. Однако настроение у разных групп было неоднозначным. Если собровцы, омоновцы и прочий ратный люд откровенно радовались и кровожадно потирали руки, то башковитый оперсостав был настороженно задумчив.

Я сам такой, потому прекрасно их понимаю.

Видите ли, «если что не так – кто ответит?» – это вовсе не из-за врожденного жлобства или душевной черствости, приобретенной в процессе работы с отмороженным контингентом. Это нормальный инстинкт самосохранения. Просто есть у нас печальная статистика: не было еще такого случая, чтобы какую-либо громкую реформу правопорядка доводили до логического завершения. Обычно все ограничивается шумной кампанией сугубо декларативного характера и какой-нибудь пафосной показательной акцией. Потом, как правило, следует мировая между участниками процесса и разбор полетов – как с той, так и с другой стороны. И если, не дай бог, в процессе пафосной акции кто-то из низов сдуру проявил ретивость и инициативу, имеется реальная перспектива огрести, что называется, «по самое не могу» – оставшись при этом один на один со своей проблемой и совершенно без какой-либо защиты со стороны государства.

И никакая это не гипербола, спросите у сотрудников, многим довелось это испытать на собственной шкуре.

Ладно, пока что все идет нормально, так что не будем о грустном.

Наши вожди довольно быстро сформировали группы и отправили захватчиков по адресам. Остались: два десятка хлопцев Разуваева (для организации концлагеря), которые, как мне показалось, торчали подозрительно близко к шеренгам милицейского начальства, сам Разуваев, Собакин, «близнецы» и ваш покорный слуга.

– Да, у нас будет спецзадание, – Собакин опять правильно истолковал мой немой вопрос. – Сейчас генерал санкцию испросит – и поедем.

– Произволом займемся?

– Нет, постановления есть, на всех заготовили. Просто тут особый случай…

Дождавшись, когда Азаров отправит последнюю группу, Собакин напомнил ему об «особом случае», после чего генерал подошел к Зубову и под аккомпанемент рубленых фраз председателя совбеза о чем-то с ним пошептался.

Зубов ненадолго призадумался, затем решительно кивнул и подтвердил кивок красноречивым жестом.

Жест более всего походил на движение руки рачительного хозяина, ухватившего за шкирку вконец оборзевшего котяру, который так увлекся поеданием хозяйской сметаны из запретной крынки, что не заметил приближения опасности.

– Ну все, – довольно проурчал вернувшийся Собакин. – Едем брать.

Через пару минут мы убыли на спецзадание в следующем составе: Разуваев с десятком своих бойцов на двух микроавтобусах «Тойота», Собакин, «близнецы» и ваш покорный слуга – в потрепанной, но надежной «Мазде».

Количество спецов меня несколько насторожило. Воры – публика солидная, при внезапных «приемах» обычно не опускаются до беготни по крышам и стрельбы по площадям.

Интересно, кого мы будем брать?

В восемь часов мы подъехали к скверу у площади Курчатова и встали рядом с «техничкой», которая нагло функционировала при открытых дверях прямо на пешеходной аллее. «Техничку» стерегли двое хлопцев Разуваева, а все это безобразие в комплексе охранял милицейский патруль в три лица, сидевший неподалеку на лавочке и лузгавший от скуки семечки.

Безлюдный утренний сквер – островок затишья в огромном городе, фургон с аршинными желтыми буквами «Техническая служба», а понизу, чуть поменьше, голубенькими: «У вас проблемы. Мы вас слушаем!» (какой-то негодяй соскреб вопросительный знак после «проблемы», оставив точку), «Наше Радио» из открытой двери – видимо, для развлечения охраны, и среднестатистическое благодушие на служебных лицах.

Короче – этакая оперативная идиллия. Мы тут вроде как вообще лишние.

– Отдел обеспечения, – негромко пояснил Собакин, когда мы выходили из машины. – Знакомиться не надо. Спрашивать тоже ничего не надо, все, что нужно, они скажут сами.

В техничке сидели двое немолодых хлопцев с опухшими от систематического интеллектуального труда фигурами и что-то рассеянно слушали через наушники. Один был рыжий, с обкусанными когтями, а другой – плешивый и в очках. Но, в общем-то, это не важно, потому что обоих я видел в первый и наверняка в последний раз в жизни.

Собакин поздоровался со слухачами (те кивнули в ответ без малейшего намека на дружелюбие) и спросил, где Женя с Саней. Товарищ с плешью сказал, что Женя с Саней на позициях, просили перед началом прогуляться по маршруту, проверить видимость.

– А клиенты где?

– Только выехали.

– Если будут какие-то нестыковки, предупредите, ладно?

– Ладно. В принципе, когда начнется, мы можем дать вам послушать.

– О! Вот за это – отдельное спасибо…

Я ровным счетом ничего не понял, но от дурных вопросов решил пока что воздержаться. Если надо, Собакин сам все объяснит.

Так и получилось. Мы отошли в сторонку, и Собакин коротко посвятил нас с «близнецами» в детали. Разуваев, судя по его невозмутимой физиономии, был по всем пунктам «в теме».

– Объект: Экипидор Кечальгет-Заде…

Собакин намеренно взял паузу – дал нам проникнуться.

Не вопрос: прониклись сразу.

Ух ты! И чего мы с ним будем делать? Поприсутствуем возле дома, чтобы аппетит пропал, или попортим нервы пикетами у офиса?

– Дело, в общем-то, нехитрое – надеваем наручники и везем на стадион…

Гхм-кхм… Наверное, надо сказать так: «ух ты!» в квадрате.

Кто не совсем понял, в чем дело, я доведу: Экипидор – президент Российской торговой гильдии, мультимиллионер, депутат Госдумы и де-факто – серый кардинал всей столичной азербайджанской мафии. Вхож везде, где только можно, дружит с теми, об аресте которых простому оперу даже в страшном сне не приснится, у самого – депутатская неприкосновенность, недавно из рук первого лица страны получил орден за… эмм… За что не помню, но получил – это факт, мы видели по телевизору – Собакин громко ругался матом и хотел расстрелять экран из табельного оружия.

Вот вам объект. Ну и как такого брать? У нас что, в стране революция намечается?!

– Постановление подписано лично Генеральным прокурором. Так что неприкосновенность Экипидора – теперь не наша забота…

Да, в такой компании можно работать. Зубов, предсовбеза, теперь вот – Генеральный. Нормальные, я вам скажу, пацаны…

– Наша забота – принять этого пассажира.

То есть остался чисто технический вопрос: взять, надеть наручники и отконвоировать на стадион. Казалось бы, чего проще: если имеется санкция Генерального, что может спасти человека от ареста?

– Дома и в офисе брать нельзя. Мощная служба безопасности, солидное соседство, не обойтись без затяжной баталии и шумного скандала с привлечением всех подряд СМИ. Поэтому экстракцию будем производить на ходу, по дороге из дома в офис.

– А как его в дороге охраняют?

– Хорошо охраняют. Ездит в три тачки, с восемью «телками»: трое – в первой, старший охраны, водила-страж и объект – во второй, трое – в замыкающей. «Телки» – элита, одно из лучших отечественных агентств, которое охраняет самые дорогие тушки нашей страны.

Так… А вот это мне не очень понравилось. Теперь я подумал: а не маловато ли мы взяли людей? Даже при рядовом задержании каких-нибудь самопальных бандосов из Нижнего Популярвовска желательно создать как минимум тройное превосходство, чтобы с запасом перекрыть все возможные неожиданности. В нашем случае перевес получается всего лишь двукратный, а хлопцы, которые будут нам противостоять, – профессионалы.