Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность - Мазер Вернер. Страница 71
Правда, дважды в своей жизни он был уверен, что на нем лежит вина за происшедшее, и поэтому намеревался расстаться с жизнью, которая в соответствии с его идеологией олицетворяла собой судьбу немецкого народа: после неудавшегося ноябрьского путча 1923 г. и после самоубийства в 1931 г. его великой любви Гели Раубаль.
В первом случае его реакция вполне понятна. Следствием его попытки захвата власти стали не только 20 убитых в Мюнхене и роспуск его партии. В конце 1923 г., когда Гитлер предпринял мюнхенский путч и потерпел катастрофическое поражение, в Германии впервые после свержения монархии сложились условия, которые еще за год до этого вряд ли кто-либо рискнул бы всерьез предсказать. Несмотря на все трудности, национальные и международные проблемы, наступила ситуация, прямо противоположная той, которая необходима была Гитлеру и национал-социалистскому движению. Был сбалансирован государственный бюджет, создан временный банк для распоряжения крупными иностранными кредитами. Выпущенная в обращение в ноябре 1923 г. в соответствии с планами Шахта и Хельфериха «рентная марка» была стабильной, в то время как снижались цены, сокращалась безработица и росло производство всевозможных товаров. К весне 1924 г. было издано более 70 постановлений по реформированию финансовой и бюджетной политики Германии. Намечалось «экономическое чудо», подобное тому, которое наступило после второй мировой войны. Демократический центр вышел из выборной кампании, значительно усилив свои позиции. Даже монархисты, казалось, начали постепенно привыкать к республике. Иностранные наблюдатели даже полагали, что в Германии создались предпосылки буржуазной эйфории. Черно-красно-желтые цвета флага приобрели характер прочно устоявшегося символа, празднование Дня конституции проходило с таким энтузиазмом, который невозможно было даже представить себе до 1924 г. Хотя рейхстаг и передал основные права органам исполнительной власти, хотя конституция была в значительной степени выхолощена, а парламентаризм заметно утратил свою силу, однако в 1923 г. уже явно просматривалось окончание кризиса.
Гитлер и НСДАП, которые находили выгоду во всеобщем недовольстве, в нужде, заботах и страхах, а также в чувстве национального унижения, распространившемся после окончания первой мировой войны и особенно после подписания Версальского мирного договора, в конце 1923 г. оказались перед тупиком. Продолжение начатого пути внезапно оказалось бесперспективным. Для вождя партии Гитлера, который в этом случае оставался без родины и без профессии, эта ситуация, по крайней мере в то время, казалась невыносимой.
То, что Гитлер осенью 1931 г. после самоубийства Гели Раубаль хотел покончить с собой, озадачило и удивило значительно большее количество людей из числа его непосредственного окружения, хотя они считали, что достаточно хорошо знают его. Лишь Генрих Хайм был убежден, что такое решение отвечало истинному характеру Гитлера.
Дневник, который Ева Браун собственноручно вела с 6 февраля по 28 мая 1935 г., дает больше сведений об отношении Гитлера к женщинам, чем большинство объемистых исследований и рассуждений «посвященных» очевидцев и якобы хорошо информированных биографов.
Кроме того, все, что Ева Браун доверила своему дневнику, не намереваясь публиковать его в будущем и без всяких стилистических правок, настолько недвусмысленно раскрывает тему, что комментарии можно свести лишь к коротким информационным пояснениям. [240]
6. II.35
Сегодня самый подходящий день, чтобы начать этот «шедевр». [241]
Вот я и дожила счастливо до 23 лет. Правда, насколько они были счастливыми, это другой вопрос. [242] В данный момент я уж точно не могу это утверждать.
Я, видимо, слишком уж много ждала от этого «важного» дня. [243]
Если бы у меня была хотя бы собака, я бы не была так одинока.
Но я, пожалуй, требую слишком многого.
Пришла фрау Шауб [244] в качестве «посыльной» с цветами и телеграммой.
Весь мой кабинет выглядит как цветочная лавка, а запах стоит как на панихиде.
Вообще-то это неблагодарность. Но я так хотела себе таксу, и опять ничего не получилось.
Может быть, на следующий год. Или еще позже, тогда это больше будет подходить к старой деве. [245]
Главное — не терять надежды. Пожалуй, скоро я научусь терпению.
Я сегодня купила себе 2 лотерейных билета, потому что была твердо уверена: сейчас или никогда. Они оказались пустышками.
Видно, не суждено мне стать богатой, тут уж ничего не поделать.
Я хотела сегодня поехать с Гертой, [246] Гретль, [247] Ильзой [248] и мамой в горы, на Цугшпитце и весело провести там время. Самая большая радость, когда другие тоже радуются.
Но из этой поездки ничего не вышло.
Сегодня я иду ужинать с Гертой. Что же еще остается делать одинокой женщине в 23 года. Таким образом, я отмечу свой день рождения «неумеренным обжорством».
Думаю, что он этого и хочет.
11. II.35
Только что он был здесь. Но ни собаки, ни гардероба. Он даже не спросил меня, чего я хочу на день рожденья. Теперь я сама купила себе украшения: 1 цепочку, серьги и впридачу кольцо за 50 марок.
Все очень красивое. Надеюсь, что ему понравится. Если нет, то пусть сам что-нибудь найдет мне.
15. II.35
Переезд в Берлин, похоже, становится реальностью. Но пока я не окажусь в рейхсканцелярии, все равно не поверю. Надеюсь, что это будет радостное событие.
Жалко, что вместо Чарли [249] не может поехать Терта. [250] Тогда была бы гарантирована пара веселых дней. А так будет, вероятно, сплошное ворчание, потому что трудно предположить, что Брюкнер в виде исключения проявит к Чарли любезность.
Я все еще не решаюсь радоваться по-настоящему, но как будет чудесно, если все получится. Будем надеяться!
18. II.35
Вчера он пришел совершенно неожиданно, и получился восхитительный вечер.
Самое прекрасное, однако, то, что он задумал забрать меня из магазина и… лучше я пока повременю радоваться, подарить мне домик. [251] Я просто не решаюсь думать об этом, настолько это все чудесно. Мне не придется открывать двери перед нашими «уважаемыми покупателями» и играть роль магазинной прислуги. Дай Бог, чтобы это оказалось правдой и стало действительностью в обозримом будущем.
Бедная Чарли заболела и не может поехать в Берлин. Ей действительно не повезло. Но может, так и лучше. Б. [252] бывает с ней порой довольно грубым, а она от этого наверняка еще больше огорчится.
Я так бесконечно счастлива, что он меня любит, и молюсь, чтобы так было всегда. Я не хочу чувствовать себя виноватой, если он однажды разлюбит меня.
4. III.
Я опять смертельно несчастна, потому что не могу написать ему, и вместо этого приходится доверять свое нытье дневнику.
В субботу он приехал. [253] В субботу вечером был мюнхенский городской бал. Фрау Шварц [254] подарила мне билет в ложу, и мне пришлось идти, тем более что я уже дала согласие.
До 12 часов я провела у него несколько чудесных часов, а потом с его разрешения еще два часа была на балу.
В воскресенье он обещал мне, что мы увидимся. Но несмотря на то, что я звонила в «Остерию» [255] и передала через Берлина, [256] что жду известий, он взял и уехал в Фельдафинг и даже отказался от приглашения к Хоффману [257] на кофе и ужин. Все ведь можно рассматривать с двух сторон. [258] Может быть, он хотел побыть наедине с доктором Г., [259] который тоже был здесь, но хотя бы сообщил мне. Я сидела у Хоффмана как на иголках и думала каждую секунду, что он вот-вот войдет.
Потом мы поехали к поезду, потому что он вдруг срочно решил уехать, [260] и увидели только огни уходящего последнего вагона. Хоффман опять слишком поздно выехал из дома, и мы даже не смогли попрощаться. Может быть, я опять все вижу в черном свете, но он не приходит уже 14 дней, и я очень несчастлива и не могу успокоиться.
Я, право, не знаю, почему он вдруг рассердился на меня. Может быть, из-за бала, но он же сам разрешил.
Я понапрасну ломаю себе голову, почему он уехал так рано («так рано» зачеркнуто Евой Браун), не попрощавшись.
Хоффманы дали мне билет на «Венецианскую ночь» [261] на сегодняшний вечер, но я не пойду. Мне слишком грустно.
240
Опубликованная в 1947 г. Луисом Тренкером версия дневника была разоблачена как фальшивка, в значительной степени позаимствованная из публикации графини Лариш-Валлерзее о трагической любви Мари Ветсера к Рудольфу фон Габсбургу. По иску семьи Браун мюнхенский гражданский суд приговорил Тренкера 10.9.1948 г. к уплате денежного штрафа и тюремному заключению. Дневник, опубликованный американским журналистом Нерином Э. Ганом в книге «Ева Браун Гитлер. Жизнь и судьба», основывается, правда, на подлинном тексте, однако передача содержания записей Евы Браун не всегда совпадает с рукописным оригиналом.
241
Под «шедевром» Ева Браун подразумевала свой дневник.
242
Луис Тренкер, который в это время часто виделся с Евой Браун, описывает ее как «рано опечаленную красивую женщину, которая часто жаловалась, что Гитлер мало обращает на нее внимание». Часто упоминаемые в дневнике предположения Евы Браун, что Гитлер изменяет ей, основываются частично на недостатке у нее информации о деятельности Гитлера. В то время, когда она предполагала, что он проводит время с другими женщинами, он находился в поездках или занимался другой политической деятельностью. Соответствующие примечания и комментарии на этот счет основываются на записях одного из сотрудников Мартина Бормана, который в 1935 г. вел в штабе заместителя фюрера в «Коричневом доме» в Мюнхене «Книгу ежедневных записей канцелярии Бормана». Бывший сотрудник Бормана предоставил эту книгу для изучения автору.
243
Имеется в виду день, когда ей исполнилось 23 года.
244
Жена личного адъютанта Гитлера Юлиуса Шауба.
245
Позже Гитлер, устав от ее настойчивых просьб, подарил ей скотчтерьера. Такс он не переносил, так как они обычно не только очень упрямы, но и непослушны, о чем было хорошо известно знатоку собак Гитлеру. Так, например, Генри Пиккер 5.5.1942 г. записал монолог Гитлера в ставке «Вольфсшанце» в Восточной Пруссии: «За обедом шеф (Гитлер. — Прим. автора) начал рассказывать о своей новой овчарке Белле, в которой ему все очень нравилось (за исключением имени. — Прим. автора). Во время прогулок она поначалу упрямилась… Теперь он настолько приучил ее… что она реагирует на окрик, причем без всякого проявления неохоты, чего он абсолютно не переносит». Кота Петера, которого Ева Браун приобрела себе, Гитлер сначала не любил, так как он не поддавался дрессировке подобно овчарке. Позднее, когда кот привык к Гитлеру, он не только ласкал его, но и проявлял «ревность», если он шел к другим людям.
246
Герта Остермайр, которую Ева Браун часто называет своей «лучшей подругой».
247
Сестра Евы. Ее муж, группенфюрер СС, заместитель Гитлера Герман Фегеляйн был по приказу Гитлера расстрелян незадолго до окончания войны по подозрению в намерении дезертировать (судя по положению вещей, подозрение было вполне обоснованным).
248
Сестра Евы Браун.
249
Подруга Евы Браун по имени Шарлотта.
250
Имеется в виду Герта Остермайр.
251
В конечном итоге Гитлер сделал и то, и другое. Он забрал Еву Браун из магазина Генриха Хоффмана и взял ее к себе личной «секретаршей» и «хозяйкой» резиденции «Бергхоф» в Берхтесгадене. В ее бывшем доме в Мюнхене находится в настоящее время офис одной из немецких фирм.
252
Адъютант Гитлера Брюкнер.
253
2 марта 1935 г. Гитлер после проведения праздника Саара (1 марта 1935) предпринял поездку по Саарской области.
254
Жена казначея НСДАП Франца Ксавера Шварца.
255
Любимый ресторан Гитлера в Мюнхене.
256
Директор заводов «Даймлер-Бенц».
257
Личный фотограф Гитлера Генрих Хоффман.
258
Часто употребляемое Гитлером выражение, которое порой шутливо пародировали его секретарши: «Одно из двух: или пойдет дождь, или будет хорошая погода».
259
Йозеф Геббельс. В его доме Гитлер в то время встречался с женщинами, с которыми его знакомил Геббельс (Ева Браун не знала об этом). Среди них была и дочь Лео Слезака певица Гретль Слезак.
260
У Гитлера была привычка из соображений безопасности сообщать окружающим о своих поездках лишь в последнюю минуту.
261
Очевидно, Ева Браун имеет в виду оперетту Иоганна Штрауса «Ночь в Венеции».