Мент - Константинов Андрей Дмитриевич. Страница 36

…Но заглядывали в душу серые Настины глаза. И звучал Настин голос:

— Я верю в тебя, капитан.

Зверев сунул в рот сигарету, прикурил, закрываясь от ветра, и пошел в сторону метро.

На месте встречи он появился минут за десять до оговоренного времени и успел здорово замерзнуть до появления Лысого. Авторитет приехал на изрядно заляпанной девятке. Стекла — по моде — круто тонированы. Черный автомобиль казался пустым и довольно зловещим, кроваво светились задние габариты. Зверев усмехнулся — больно уж показушно выглядел весь этот крутой бандитский шик. Еще более крутым в среде братков считалась езда без номерных знаков… У Лысого знаки были.

Девятка затормозила у тротуара, мигнула светом, обозначая себя, но Сашка уже был рядом. Он распахнул дверцу и заглянул внутрь. Виталий приехал один. В принципе, об этом не договаривались, сам догадался. Сашка быстро нырнул внутрь. Здорово… Здорово… Рукопожатие. В салоне было тепло, уютно, пахло хорошим табаком. Играла музыка, и зеленовато светилась шкала приборов. Дождь, ветер, холод остались за бортом. Лысый молчал, с интересом поглядывал на Сашку. Сашка тоже молчал, согреваясь, вживаясь в уютное тепло автомобиля, настраиваясь на разговор.

«Я несла свою Беду по весеннему по льду», — пела Марина Влади. Светофоры на Большом проспекте переключались в режим нерегулируемый перекресток. Виталий кашлянул и негромко произнес:

— У тебя что-то случилось?

— Нет. Хочу предложить тебе дело. Лысый повернул голову. Еще не поздно было остановиться. Но звучал Настин голос, и Наетины глаза заглядывали в душу… Обломился лед — душа оборвалася…

— Дело серьезное. Тысяч на двести, — сказал Сашка.

— Деревянных?

— Нет, Виталий, зеленых.

— Я слушаю.

И капитан уголовного розыска Александр Зверев изложил криминальному авторитету Виталию Мальцеву историю спиртового кидка. И предложил войти в долю. Лысый согласился сразу.

Светофоры мигали, таяли снежинки на лобовом стекле. И Беда с того вот дня ищет по свету меня.

Преступный сговор состоялся.

Преступный сговор состоялся, процесс пошел. Мальцев и Зверев распределили обязанности. Чтобы провести операцию красиво, требовалось собрать довольно много информации… А вот сколько отпущено на это времени, они не знали. Лысый и его люди взялись за разработку клиента: его образ жизни, распорядок дня, привычки, маршруты, круг общения, связи в криминальном мире и т.д. Зверев взял на себя отработку версии ареста груза. Как обычно, дело оказалось значительно сложнее, чем могло показаться при поверхностном взгляде.

Если бы Зверев поднимал тему официально, ему было бы значительно легче. Но ему приходилось скрывать свой интерес. Это сильно все осложняло. Кроме того, его никто не освобождал от основной работы. Тем не менее он сумел выяснить, что на станции Мга никакого спирта арестовано не было. Более того, там не проводилось в последнее время никаких спецмероприятий. Он проверил это по сводкам и не поленился лично съездить во Мгу, потолковать с местными операми под благовидным предлогом. Потом он прихватил Алика Седого, который контролировал весь водочный левак в районе Сенной, и выяснил, что перебоев с самопальной водкой не было. Он побывал на лакокрасочном, выяснил истинную причину ареста Кошмана. Он два дня пил с операми БХСС, курирующими лакокрасочный, и выяснил даже номера накладных, по которым поступил на завод спирт. Он наметил еще ряд мероприятий, но тут произошло то, что должно было произойти. Позвонила Настя и сказала, что в воскресенье Тихорецкий планирует начать атаку на Джабраилова. Времени осталось в обрез.

В тот же вечер Зверев встретился с Лысым. На этот раз встреча произошла в кафе. Виталий сделал отчет о проделанной работе. Его бойцы времени даром не теряли. Они вполне профессионально провели разработку господина Джабраилова. Выяснили, что заместитель Кошмана отнюдь не заурядный барыга. В криминальных кругах широкой известности не имел, но это говорило скорее о ловкости и осторожности Джабраилова, нежели о его незначительности. Другие факты тоже подтверждали эту характеристику. Передвигался по городу Джабраилов на служебной «Волге» с водителем и помощником. По виду, комплекции и манере держаться помощник больше походил на телохранителя. Да и водитель был крепкий мужик, с внимательным взглядом. Сам Магомед Джабраилов тоже выглядел представительно: высокий, седой, с орденскими планками и университетским ромбом на груди, он производил впечатление этакого Генерального конструктора. Или директора. Или засекреченного ядерщика. В общем, усредненный советский киноштамп — Еременко-старший с кавказским колоритом.

— Только значка депутата Верховного Совета не хватает, — сказал Зверев, разглядывая фото Джабраилова, выходящего из черной «Волги». Сашка тоже провел свою проверку и знал, что орденские планки и университетский ромб — все это блеф. Не было у водочного короля ни наград, ни высшего образования. А вот судимость была. В семьдесят восьмом году Генеральный конструктор получил восемь лет по ст. 93.1 [14] в Ростове, отбывал в Коми. Как Джабраилов с такой статьей сумел стать заместителем директора завода — загадка. Однако стал.

— Он себе таких значков вагон купить может, — безразлично ответил Лысый и продолжил свой рассказ. Каждое утро водочный король выходит из дому в восемь сорок пять. Предварительно наверх поднимается помощник. Вооружен он или нет, люди Лысого сказать не могут. Дверь в квартире сталинского дома на Благодатной стальная, замки индивидуальной работы. Помощник поднимается, звонит и только после этого выходит Магомед с девочкой лет тринадцати. Худенькая, застенчивая, черноглазая и черноволосая.

— Дочка? — спросил Сашка.

— Не знаю, — сухо ответил Виталий, — по возрасту скорее уж внучка. А вообще-то… не знаю. В квартире замечены всего три человека: сам, старуха — очевидно, мать. И девочка.

Дальше Лысый рассказал, что девочку завозят по дороге в школу. И — на завод. Наблюдение на территории лакокрасочного практически невозможно. Маршруты и контакты Магомеда вне завода частично отслежены, в том числе — поездки в Гатчину и во Всеволожск. А вообще-то Джабраиловы живут весьма замкнуто. За три дня наблюдения не отмечено никаких гостей. Окна в квартире почти всегда плотно зашторены. Удалось разглядеть только часть кухни. На звонки типа Ленэнерго дверь не открывают. Из школы девочку забирает и провожает до дому женщина лет сорока пяти, славянской внешности. Она же ежедневно доставляет продукты. В квартире долго не задерживается — час, час с небольшим — и уходит всегда до возвращения хозяина. А тот приезжает около восемнадцати тридцати, плюс-минус несколько минут. «Волга» заруливает во двор и останавливается около подъезда. Помощник сопровождает Магомеда до квартиры. Все три вечера Джабраилов из дому более не выходил.