История Руси - Кожинов Вадим Валерьянович. Страница 121

Как уже говорилось, летописные сведения, согласно которым Ольга к моменту гибели мужа была уже на шестом десятке лет, заведомо неверны; ей, по всей вероятности, было менее тридцати лет, о чем особенно весомо свидетельствует ее чрезвычайно энергичная деятельность,- поход на древлян, путешествие, или, скорее всего, два путешествия (в 946 и в середине 950-х годов) в далекий (более тысячи верст) Константинополь, поездка (кстати, также более тысячи верст по прямой от Киева до Ладоги) и преобразования в Северной Руси, создание своей мощной укрепленной ставки - Вышгорода и т. д.

Ольга продолжала политическую линию Игоря, стремясь всемерно укреплять и расширять союз с Византийской империей. Она прибыла в Константинополь с внушительным (более ста пятидесяти человек) посольством и, несмотря на то, что в ее взаимоотношениях с императором Константином Багрянородным имелись определенные трения и противоречия, союз был достаточно прочным.

До недавнего времени полагали, что путешествие Ольги в Константинополь состоялось сравнительно поздно - в 957 году, то есть через двенадцать лет после начала ее правления. Но, начиная с 1981 года, один из виднейших современных историков Византии и ее отношений с Русью, Г. Г. Литаврин, в целом цикле исследований41 основательно доказывает, что Ольга отправилась в Константинополь вскоре же после гибели Игоря (конец 944 или начало 945-го) - в начале лета 946 года.

Эту точку зрения поддержал ряд видных историков. Вместе с тем ее оспорил в нескольких статьях А. В. Назаренко42, оговорив, правда, что он не опровергает вывод Г. Г. Литаврина, а лишь выражает определенные сомнения, опираясь при этом на различные детали исторических источников.

Можно согласиться с тем, что вывод Г. Г. Литаврина не обладает стопроцентной достоверностью, но, если исходить из общей исторической ситуации того времени, он все же гораздо более достоверен, чем датировка посольства Ольги 957-м годом.

Во-первых, предшествующий византийский император Роман Лакапин, заключивший летом 944 года договор с Игорем, был 16 декабря того же года отстранен от власти, и примерно тогда же погиб его "содоговорник" Игорь. Естественно, что и Ольга, и занявший место Романа император Константин Багрянородный должны были не откладывая осуществить подтверждение заключенного их предшественниками договора.

Далее, точно известно, что уже в 949 году большой отряд русских воинов участвовал в войне Константина Багрянородного с арабами, а это, надо полагать, подразумевало состоявшееся ранее "перезаключение" договора 944 года (где военная помощь Руси была предусмотрена). В византийской хронике Скилицы, между прочим, сказано, что "жена... русского архонта (то есть князя Игоря.- В. К.), когда умер ее муж, прибыла в Константинополь"; естественно полагать, что приезд Ольги имел место непосредственно после гибели Игоря, а не почти полтора десятилетия спустя.

Наконец, уже в 954 году (то есть опять-таки до 957 года) Русь предстает в арабских источниках в качестве самого важного союзника Византии. Так, знаменитый арабский поэт ал-Мутаннаби (915-965) непосредственно после первой - неудачной - битвы византийцев (совместно с русскими) и арабов у крепости ал-Хадас 30 октября 954 года писал, что напрасно, мол, "ар-Рум и ар-Рус" (то есть Русь и Византия - Ромейское царство) надеются победить арабское войско. В. М. Бейлис заметил по этому поводу: "Здесь впервые мы видим употребление рядом терминов "Рус" и "Рум" (впоследствии это часто встречается в восточной литературе при изображении двух мощных военных сил, являющихся наиболее опасными врагами мусульман)"43.

Поскольку эти сведения относятся к 954 году, естественно заключить, что приезд Ольги в Константинополь состоялся не в 957-м, а еще в 946 году, ибо едва ли то военное единство Византии и Руси, о котором свидетельствуют арабские источники, сложилось без прямых переговоров Ольги и Константина Багрянородного.

В составленном при непосредственном участии Константина трактате "О церемониях" так рассказано о первом приеме Ольги: "...когда василевс (император Константин) с августой (императрицей Еленой) и его багрянородными детьми уселись... была позвана архонтисса (княгиня Ольга). Сев по повелению василевса, она беседовала с ним, сколько пожелала. В тот же самый день состоялся клиторий (торжественный обед)... Архонтисса, наклонив немного голову, села к апокопту (императорскому столу)".

Видный историк Византии и Руси, эмигрант Г. А. Острогорский (1902-1976) писал о цитируемом тексте: "Значение этих подробностей станет ясно, если иметь в виду исключительную важность, приписывающуюся им правилами византийского церемониала. Право сидеть в присутствии императора считалось чрезвычайной привилегией... По общему правилу каждый, предстающий перед императором... падал перед ним ниц..." Ольга же "ограничилась тем, что слегка наклонила голову", а "после официальных приемов... встречалась с императором Константином Багрянородным и императрицей Еленой, можно почти сказать, запросто"44.

При этом необходимо учитывать, что Константин вовсе не был "русофилом"; известный историк А. Н. Сахаров, автор труда "Дипломатия Древней Руси", справедливо говорит (исходя из рассуждений Константина в его трактате "Об управлении Империей"), что император являл собой, напротив, "русофоба"45. В то же время А. Н. Сахаров всецело соглашается с процитированными суждениями Г. А. Острогорского.

Чем же объясняются высокие почести, оказанные Ольге? А. Н. Сахаров дает вполне убедительный ответ на этот вопрос: "Русь была нужна (вернее, необходима.- В. К.) Византии как противовес в борьбе с Хазарией... а также как поставщик союзных войск в противоборстве с арабами" (там же, с. 273).

Отношения Византийской империи с Хазарским каганатом в 940-950-х годах действительно были крайне враждебными: так, в своем трактате "Об управлении империей" (948-952 гг.) Константин, характеризуя соседствующие с Империей государства и народы, главу о Каганате озаглавил весьма выразительно: "О Хазарин, как нужно и чьими силами воевать с нею"46,- то есть Каганат представал в ею мировосприятии в качестве врага, как говорится, по определению.