История Руси - Кожинов Вадим Валерьянович. Страница 168

* * *

В истории можно обнаружить поистине удивительные соответствия и переклички. Как показано выше, одним из виднейших деятелей эпохи Куликовской битвы был москвич итальянского происхождения Захарий Тютчев. А наиболее глубокое понимание сущности Крымской войны 1850-х годов высказал его прямой потомок (в пятнадцатом поколении) Федор Тютчев, который затем в качестве главного советника министра иностранных дел А. М. Горчакова сыграл самую весомую роль в дипломатическом преодолении тяжких последствий этой войны; все это подробно освещено в моей книге "Тютчев" (1988, 2-е изд.1994).

Как ни странно (и как ни прискорбно), преобладающее большинство русских людей не имеет верного представления о Крымской войне, которая была атакой на Россию объединившихся сил Запада и Востока. Авторитетный - и, надо признать, весьма объективный - английский историк Алан Тэйлор писал об этой войне через сто лет после нее, в 1954 году:

"Крымская война... стоила жизни почти полумиллиона (! - В. К.) человек, и общее число потерь превысило потери, понесенные в результате любой войны из тех, что велись на протяжении ста лет после Венского конгресса (то есть на протяжении 1815-1914 годов.- В. К.)... Из пяти вторжений в Россию, совершенных в современную эпоху - вторжение Наполеона в 1812 году, Англии и Франции (разумеется, совместно с Турецкой империей.- В. К.) в 1854 году, Германии - в 1916-1918 гг., держав Антанты - в 1919-1920 гг., Гитлера - в 1941 г.- это было, безусловно, самое успешное. После 1856 года Россия оказывала на европейские дела меньше влияния, чем в любой период..." (Тэйлор А. Дж. П. Борьба за господство в Европе.- М., 1958, с. 120.- Курсив мой.- В. К.)

То, что Тэйлор сформулировал в 1950-х годах, Тютчев высказал еще в 1850-х, и он глубоко и остро воспринимал вроде бы неожиданный и даже несообразный союз христианских стран Запада с мусульманской Турцией против христианских же России и славянских народов, выразив свое отношение к этому союзу, в частности, в саркастическом и гневном стихотворении под названием "Современное":

Флаги веют на Босфоре,

Пушки празднично гремят,

Небо ясно, блещет море,

И ликует Цареград.

И недаром он ликует:

На волшебных берегах

Ныне весело пирует

Благодушный падишах.

Угощает он на славу

Милых западных друзей

И свою бы всю державу

Заложил для них, ей-ей...

Пушек гром и мусикия!

Здесь Европы всей привал,

Здесь все силы мировые

Свой справляют карнавал...

Как в роскошной этой раме

Дивных гор и двух морей

Веселится об исламе

Христианский съезд князей!

И конца нет их приветам,

Обнимает брата брат...

О, каким отрадным светом

Звезды Запада горят!..

Только там, где тени бродят

По долинам и горам

И куда уж не доходят

Эти клики, этот гам,

Только там, где тени бродят,

Там, в ночи, из свежих ран

Кровью медленно исходят

Миллионы христиан...15

Уместно обратиться здесь и к творчеству выдающегося современного поэта Юрия Кузнецова, который, пожалуй, более чем кто-либо продолжает тютчевские традиции. В 1986 году он создал стихотворение "Петрарка", имеющее прямое отношение к обсуждаемым проблемам. В главе "Византийское и монгольское "наследства" в судьбе России" было показано, что "великий гуманист" Франческо Петрарка (1304-1374) яро призывал генуэзцев громить "малодушных гречишек" и вообще "выкорчевать" их "позорную империю" - Византию. В другом своем послании в Геную, отправленном незадолго до Куликовской битвы, он писал о массе привезенных генуэзцами из "Скифии" (то есть, в частности, из Руси) рабов как об отвратных "недочеловеках"; Петрарку возмущал не сам факт работорговли, но обилие на улицах Генуи "люда" со "скифскими чертами".

В поэтическом мире стихотворения Юрия Кузнецова "гуманист" XIV века Петрарка "перенесен" в 8-ю итальянскую армию, которая в конце 1942 года пришла на Дон и вскоре была полностью разгромлена недалеко от Куликова поля, куда в 1380 году также заявились соплеменники Петрарки (их в Мамаевом войске было, очевидно, немного, но их политическая роль была первостепенной). Вот это подлинно гуманистическое стихотворение, предваренное эпиграфом:

ПЕТРАРКА

И вот непривычная, но уже нескончаемая вереница подневольного люда того и другого пола омрачает этот прекраснейший город скифскими чертами лица и беспорядочным разбродом, словно мутный поток чистейшую реку; не будь они своим покупателям милее, чем мне, не радуй они их глаз больше, чем мой, не теснилось бы бесславное племя по здешним узким переулкам, не печалило бы неприятными встречами приезжих, привыкших к лучшим картинам, но в глубине своей Скифии вместе с худою и бледною Нуждой среди каменистого поля, где ее (Нужду) поместил Назон, зубами и ногтями рвало бы скудные растения. Впрочем, об этом довольно.

Петрарка. Из письма Гвидо Сетте,

архиепископу Генуи. 1367 г. Венеция

Так писал он за несколько лет

До священной грозы Куликова.

Как бы он поступил - не секрет,

Будь дана ему власть, а не слово.

Так писал он заветным стилом,

Так глядел он на нашего брата.

Поросли б эти встречи быльем,

Что его омрачали когда-то.

Как-никак шесть веков пронеслось

Над небесным и каменным сводом.

Но в душе гуманиста возрос

Смутный страх перед скифским разбродом.

Как магнит потянул горизонт,

Где чужие горят Палестины.

Он попал на Воронежский фронт

И бежал за дворы и овины.

В сорок третьем на лютом ветру

Итальянцы шатались как тени,

Обдирая ногтями кору

Из-под снега со скудных растений.

Он бродил по тылам, словно дух,

И жевал прошлогодние листья.

Он выпрашивал хлеб у старух

Он узнал эти скифские лица.

И никто от порога не гнал,

Хлеб и кров разделяя с поэтом.

Слишком поздно других он узнал.

Но узнал. И довольно об этом.

Выше приводились суждения из "ранних" сочинений выдающегося английского историософа Арнольда Тойнби, в которых он "оправдывал" завоевание Западом восточноевропейских земель, не входивших в пределы православной цивилизации и по сути дела "замалчивал" факты мощной западной агрессии в отношении самой этой цивилизации - то есть прежде всего Руси-России.