Наследие исполинов - Васильев Владимир Николаевич. Страница 47

Маримуца сознавал, что немного кривит душой: и Хемерсбрандта, и Рудовски несправедливо называть кабинетными крысами, невзирая на весьма долгий формальный мир в галактике. Опасности они понюхали, хотя не скажешь, что смотрели смерти непосредственно в глаза, на борту флагмана-то.

Но приказ от этого не становился легковыполнимым.

– Ч-черт, – выругался Маримуца и потянулся к переговорнику: – Арнольд!

– Да, лейтенант?

– Буди Раджабова, вводная свалилась. Думать будем.

– Есть!

Лейтенант Маримуца задумчиво почесал кончик носа и снова уставился на подрагивающие в видеокубе строки.

Хорошо хоть сроки исполнения в приказе оговорены не были. А значит, оставалось достаточно времени обсчитать сколь угодно точный и сложный прыжок, тем более что элитный икс-привод парламентерского бота первого азанни вполне позволял воистину фантастические вещи.

«Если Табаску окружает практически непроходимая блокада, – рассудил после недолгих размышлений Дариуш МаРимуца, – то прыгать нужно внутрь, в пределы блокируемого пространства. Непосредственно в атмосферу. Сложно, конечно, и рискованно. Но выполнимо.»

Стратегическая база Шатта-Унве

– На связи «Багута», Шатта! – пропел адъютант. Шат Унве, предводитель шат-тсуров, вынырнул из очередного приступа задумчивости.

– Что там?

Докладывал дежурный офицер с матки-монитора связи.

– Относительно парламентерского бота азанни, Шатта! Бот совершил посадку на третьей планете, хомо называют ее Ухта. Согласно вашему приказу, бот не трогали, только сканировали и перехватывали передачи. Передача с бота прошла одна – рапорт о прибытии. Ничего существенного, открытым текстом. В ответ четверть цикла назад прошла открытая аналитическая депеша о политической ситуации в галактике и довольно подробный отчет о нашем вторжении в систему Замххад, а также короткая кодированная сшивка, которую еще не расшифровали. Девять кораблей из оперативного резерва несли постоянную вахту на границах сферы Шат-Улота на случай, если бот стартует и попробует уйти в пульсацию. Одну двенадцатую цикла бот стартовал. Набрал высоту двадцать с половиной килоун и непосредственно из атмосферы ушел в пульсацию. По данным сканировщиков, расчетная финишная сфера располагается в атмосфере Табаски как раз над континентом, где прячутся искатели хомо, Шатта, а это небольшой по площади континент. Бот финиширует вот-вот. Если хомо на борту сразу же примутся маневрировать или задействуют элитные камуфляжные системы пика пирамид Азанни – мы можем их временно потерять. К сожалению, финишная сфера расположена вне активного фокуса орудий планетарного крейсера, прикрывающего ставку командующего вторжением Шата Урву, Точнехонько в мертвой зоне. Все это Унве выслушал не перебивая. В общем-то не произошло ничего катастрофического. Сам по себе парламентерский бот, даже если это бот лидера расы азанни, особой ценности не представлял. Да, конечно, он снабжен чрезвычайно дорогой и редкой аппаратурой; элитным икс-приводом, сверхточными по избирательности и разрешению системами наведения/ориентировки, камуфляжными модулями, каждый из которых дороже большинства обитаемых планет галактики. Дело не в этом. Лидера азанни на борту нет, а значит, бот – просто пустая золотая клетка, имеющая цену для нищего, но малоинтересная для богача. У Унве имелось несколько космических кораблей подобного класса. Еще один не помешает, тем более что он сам прыгнул в сферу надежной блокады флота Тсурры. С Табаски стартовать ему будет неизмеримо труднее; во всяком случае, поставить помехи в стартовую сферу бота для крейсеров подавления не составит никакого труда. Плохо другое.

Ничто материальное не может стоить дороже своевременной информации.

Унве с горечью и тревогой чувствовал, что не поспевает за событиями. Он не понимал смысла эволюции парламентерного бота. Не понимал их ни в чистом виде, ни в привязке к последним событиям на Табаске.

Если посылка бота азанни и людьми как-то связана с охотой на искателей, зачем было совершать посадку на Ухте? Простительная потеря темпа, времени и фактора внезапности. Если у бота была какая-то миссия на самой Ухте… неужели выполнили ее так скоро?

– «Багута!» – сказал Унве, временно отвлекаясь от раздумий.

– Здесь, Шатта!

– Обследовать место посадки бота на Ухте. Пропальпировать каждый квадратный сантиун! Обнюхать и просканировать все! Я должен понять – что хомо делали в снегах? Немедленно! По выполнении – доложить, приоритет – единица!

– Есть, Шатта!

Дежурный с матки-монитора уже выпевал что-то в служебный селектор.

Унве снова задумался.

Итак, цель миссии хомо с бота азанни (настоящего, кстати, судя по точности прыжка; перехваченные ранее автоматы были просто упрощенными копиями, без элитной аппаратуры) находится на Табаске, и не где-нибудь, а недалеко от места, где потерялись искатели. Те самые искатели, которые обладают наиболее ценной информацией в галактике. Простейшее предположение – азанни и хомо попытаются вывезти искателей на парламентерском боте.

Но беда этого предположения в том, что оно слишком уж просто и очевидно. Да и не объясняет последних событий на Табаске. Что, понимаешь, за туристы, которые ни с того ни с сего вдруг дают отпор лучшим десантникам самого Унве? В десанте полсотни жертв, а урон туристов – пара-тройка раненых! Бред ведь! Получается, никакие это не туристы. Но тогда что же, у хомо заранее отработанные методы эвакуации удачливых искателей в метрополию? В принципе, стандартную операцию отработать можно. И даже осуществить – один раз. Но ведь искатели доминанты Земли уже несколько раз перехватывались иными расами, вместе с находками. И тогда ничего похожего на происходящее теперь на Табаске не просматривалось.

Не вязалось происходящее в единую схему, не складывалась мозаика в четкую и понятную картинку. Напрасно Унве вновь и вновь возвращался к началу и пытался реконструировать уже случившиеся события и предугадать еще не произошедшие. Давно прерван сеанс связи с флотом «Багута», давно отпущен дежурный адъютант, давно даны необходимые распоряжения.

А мысленные конструкции лидера шат-тсуров все равно рассыпались от малейшего логического нажима.

Впервые с начала войны за мобильность Шат Унве осознал, что теряет инициативу.

И это было плохо. Очень-очень плохо.

Ударный флот «Багута». Десантное соединение «Меченый корпус»

После команды ротного «Марш!» первая волна растянутых цепью десантников прошла всего ун сто-сто пятьдесят. Потом сразу две дюжины замедлились и встали, а по рядам прокатилась команда «Стой».

Десант прекратил движение. Дюжинный Шат Умбасар резво побежал вдоль цепи к месту заминки; туда же трусили ротный и командир соседней дюжины.

– Птичья пожива… – пробормотал кто-то из десантников и потрясение уркнул.

Умбасар едва не споткнулся о труп. И тоже встал, присматриваясь.

Десантник из «Сизых». Искалечен, экзоскелет поврежден в нескольких местах, передужье и череп проломлены. Трава около тела потемнела от лимфы. Рядом валяется биопарализатор и сорванный с пояса подсумок. В двух шагах дальше – еще один убитый. Дальше – еще… «Меченых» высадили точно в месте стычки с отрядом хомо.

Это Умбасар понял сразу.

Ротный уже вызывал из резерва похоронную команду. Его помощник принялся разгонять сбежавшихся дюжинных назад к своим дюжинам. Смерть братков-«Сизых» еще не повод задерживать операцию.

«Исамарова жуть, – подумал Шат Умбасар. – Но мы отомстим за вас, шатта… Отомстим или сами вот точно так же поляжем в зеленую инопланетную траву. – Но тут же спохватился: – Поляжем? Еще чего! Отступать перед горсткой хомо? Отомстим! Покрошим их в салат, а кого не покрошим – захватим живьем!»