Воины бури (ЛП) - Корнуэлл Бернард. Страница 60

Ответом послужило молчание. Я подметил облегчение на лицах многих сторонников Бриды, но, объявив Сигтрюгра королем при живом брате, я еще не сделал его этим самым королем. Каждый из сторонников Бриды думал о том же, гадая, кого из братьев поддержать.

— Встречайте вашего нового короля, — повторил я, угрожающе повысив голос, — Сигтрюгра Иварсона!

Мои люди закричали приветствия, и медленно, неохотно клич подхватили остальные. Сигтрюгр снял шлем и улыбался. Выслушав овации, он поднял руку, призывая к молчанию. Когда зал стих, он обратился к одной из слепых девочек, но говорил слишком тихо, чтобы я смог расслышать. Склонившись, он выслушал ответ ребенка и повернулся к волнующейся толпе.

— Клятвы будут принесены, — сказал он.

— Но сперва, — Сигтрюгр поднялся, — та тварь, что ослепила этих девочек и собиралась ослепить мою дочь, — он указал на раненого Фритьофа и, подойдя к краю помоста, обнажил меч. — Тот, кто ослепляет детей, — сказал он, спускаясь по каменным ступеням, — не мужчина.

Он подошел к Фритьофу, который в ужасе воззрился на него.

— Девочки кричали? — спросил его Сигтрюгр.

Фритьоф, который скорее испытывал боль, нежели был серьезно ранен, промолчал.

— Я задал тебе вопрос, — сказал Сигтрюгр, — девочки кричали, когда ты их ослепил?

— Да, — прошептал Фритьоф.

— Теперь слушайте, девочки! — воскликнул Сигтрюгр. — Слушайте как следует! Ибо это ваша месть!

Он дотронулся острием меча до лица Фритьофа, и мужчина в ужасе закричал.

Сигтрюгр замер, позволив крику отдаться эхом по залу, и трижды опустил меч. Двумя ударами он ослепил Фритьофа, третьим — перерезал ему горло. На пол хлынула кровь, смешавшись с мочой. Сигтрюгр смотрел, как умирает Фритьоф.

— Быстрей, чем заслуживал, — сокрушенно заметил он. ?Нагнувшись, он вытер клинок о плащ Фритьофа и вложил меч в ножны. Вместо него зять обнажил сакс и кивнул Ситрику, охраняющему Бриду.

— Пусть встанет.

Ситрик отошел в сторону. Брида помедлила, а затем внезапно вскочила на ноги и бросилась на Сигтрюгра, намереваясь выхватить у него сакс. Но зять без видимых усилий удержал её от себя на расстоянии вытянутой руки.

— Ты хотела ослепить мою дочь, — сурово сказал он.

— Я бы наградила ее мудростью!

Сигтрюгр держал ее левой рукой, а правой поднял сакс, но вмешалась Стиорра. Она дотронулась до его правой руки.

— Она моя.

Сигтрюгр помедлил и кивнул.

— Она твоя.

— Дай ей меч, — промолвила Стиорра. Она по-прежнему держала Осиное Жало.

— Дать ей меч? — нахмурился Сигтрюгр.

— Отдай его ей, — приказала Стиорра. — Выясним, кого любят боги. Дочь Утреда или её.

Сигтрюгр протянул Бриде рукоять сакса.

— Посмотрим, кого любят боги.

Брида загнанно озиралась по сторонам в поисках отсутствующего сочувствия. Мгновение она не обращала внимания на протянутый сакс, потом внезапно выхватила его из руки Сигтрюгра и молниеносно направила меч зятю в живот, но тот презрительно отбил лезвие в сторону правой рукой. Редко когда у сакса заостренное лезвие, им колют, а не режут. Так что клинок не оставил следа на запястье Сигтрюгра.

— Она твоя, — повторил он Стиорре.

И моя первая любовь умерла. Умерла некрасиво, поскольку в дочери моей кипела злоба. Стиорра унаследовала от матери красоту, выглядела спокойной и изящной, но под её прелестью таилась сталь. Мне довелось видеть, как она с радостью на лице убила священника. Эту же радость я заметил, когда она насмерть зарубила Бриду. Она могла покончить с ней быстро, но предпочла убить её медленно, превратив в скулящее, пропитанное кровью и мочой месиво, прежде чем одним взмахом перерезать горло.

Так Сигтрюгр Иварсон, Сигтрюгр Одноглазый, стал королем Эофервика.

Большая часть жителей Эофервика присягнула Рагналлу, но теперь почти все преклонили колени перед его братом, сцепили руки поверх его ладоней. И вновь я заметил на их лицах облегчение. Захваченных христиан, которых держали для следующей массовой бойни Бриды, освободили.

— Больше никакого насилия, — наказал я Онарру Гормсону.?Он, как и остальные жители, присягнул Сигтрюгру, хотя горстка воинов отказалась отрекаться от клятвы Рагналлу. Одним из них оказался Скопти Альсвартсон, тот самый, что захватил троих священников и приволок их в Эофервик на потеху Бриде. Он оказался упрямым норвежцем, закаленным воином с хищным лицом и длинными волосами до пояса, заплетенными в косицы. За собой он вел тридцать восемь человек, корабельную команду. Рагналл отвел ему земли к югу от города.

— Я уже принес клятву, — дерзко заявил он мне.

— Отцу Рагналла, Ивару.

— И его сыну.

— Ивар приказал тебе принести ту клятву, — ответил я.

— Я принес её добровольно, — твердил он.

Я не стал бы убивать человека за то, что тот отказывался отречься от своей клятвы. Сторонников Бриды освободила от обязательств её смерть. Большинство из них были сбиты с толку стечением обстоятельств, столь круто изменивших их жизнь. Часть сбежала, вне всякого сомнения направившись к мрачной крепости Дунхолм. Настанет день, когда нам придется выгнать их оттуда сталью, но большинство присягнуло Сигтрюгру. Немногие, не больше десятка, прокляли нас за её гибель и приняли собственную смерть. Среди них оказался и Бринкэтил, пытавшийся ударить мою дочь и осыпавший меня оскорблениями. Он-то был готов присягнуть, но сделав меня своим врагом, принял смерть. Скопти Альсвартсон не проклинал нас и не задирал. Он просто заявил, что сохранит верность Рагналлу.

— Делайте со мной что хотите, только дайте умереть как мужчине.

— Я отобрал твой меч? — поинтересовался я, и он покачал головой. — Оставь его себе, но пообещай кое-что.

— Пообещать? — он с опаской взглянул на меня.

— Что не покинешь город без моего позволения.

— И когда это будет?

— Скоро, очень скоро, — ответил я.

Он кивнул.

— И я смогу пойти к ярлу Рагналлу?

— Можешь делать всё, что хочешь, но только когда я тебя отпущу.

Он мгновение поразмыслил и снова кивнул.

— Обещаю.

Я плюнул на свою ладонь и протянул ему руку. Он плюнул на свою, и мы пожали руки.

Орвар нашел свою жену. Мы нашли всех заложников. Их держали в заточении в монастыре. Хоть они и уверяли, что с ними обращались хорошо, некоторые не удержались от вздоха облегчения, когда Сигтрюггр поведал им о смерти Бриды.

— Мужья скольких из вас служат моему брату? — спросил он, и восемь женщин подняли руки.

Их мужья находились далеко на юге, на службе у Рагналла, где разоряли и насиловали, грабили и жгли.

— Мы скоро пойдем на юг, и вы пойдете вместе с нами, — пообещал Сигтрюгр.

— Но ваши дети должны остаться здесь, — настоял я. — Они будут в безопасности.

— Будут в безопасности, — повторил Сигтрюгр. Восемь женщин возмутились, но Сигтрюгр прервал их протесты.

— Вы отправитесь с нами, но не ваши дети, — заявил он.

Теперь мы располагали семью сотнями воинов, хотя несмотря на клятвы, на их верность полагаться было нельзя. Я понимал, что многие последовали за Сигтрюгром, чтобы избежать неприятностей. Возможно, они разбегутся по своим усадьбам при первой же возможности. Горожане по-прежнему жили в страхе, опасаясь мести Рагналла или того, что Брида, будучи ведьмой, не умерла, и нам пришлось провезти её тело по городу. Мы уложил труп на телегу, вслед за которой волочился черный стяг. Отвезли на берег реки к югу от города, где сожгли тело. Той ночью мы устроили пир, изжарили целиком трех быков на громадных кострах из крестов Бриды. Четыре человека погибли, затеяв свару за выпивку, но то была малая цена. Большинство довольствовались тем, что слушали песни, пили и гонялись за шлюхами Эофервика.

И пока они распевали, напивались и кувыркались со шлюхами, я написал письмо.

Альфред настоял на том, чтобы я выучился читать и писать, чего я никогда не хотел. Мальчишкой мне хотелось изучать верховую езду, искусство владения мечом и щитом, но наставники колотили меня, пока я не смог читать их нудные сказки о скучных людях, которые проповедовали тюленям, тупикам и лососю. Я мог к тому же писать, хотя и неразборчиво. Мне не хватило терпения выводить буквы в ту ночь, вместо этого я нацарапал их затупившимся пером поперек листа, но решил, что слова можно разобрать.