Творящие любовь - Гулд Джудит. Страница 35

Шарлотт-Энн провела большим черепаховым гребнем по волосам и вдруг застыла, ее губы страдальчески искривились. А вдруг все сложится не так хорошо, как она думает? Что, если мать догадалась о ее планах? Может быть, именно поэтому она настаивала на совместном завтраке сегодня утром?

Шарлотт-Энн сбежала по изящно изогнутой, покрытой ковром лестнице, нервно перевязывая волосы синей шелковой лентой. Из столовой до нее доносились приглушенные голоса.

«Черт побери, — ругнулась она про себя, расстроенно поджимая губы. — Снова опоздала, а они, наверное, без меня не начинают завтрак».

Шарлотт-Энн сознавала, что чем дальше, тем больше времени тратит она каждое утро на то, чтобы одеться. А все из-за ее несносной школьной формы. Каждое утро девушка преисполнялась решимости придать платью более стильный вид и начинала экспериментировать перед зеркалом. Но не она в этом виновата, а школа Брерли. Элегантное здание на Восемьдесят третьей Восточной улице занимала самая лучшая в стране школа для девочек, но Шарлотт-Энн ненавидела ее. Еще больше ненависти она испытывала к скромным белым блузкам и темно-синим юбкам. Не ребенок же она, чтобы так одеваться. Шарлотт-Энн казалась себе более изысканной, если надевала белые короткие перчатки и перевязывала волосы лентой. Но что хуже всего, в школе учились только девочки. Как она стремилась к тому, чтобы сбросить с себя оковы этого заведения! Больше всего на свете ей хотелось сжечь ненавистную форму и переменить прическу.

Ну что ж, скоро она это сделает, пообещала Шарлотт-Энн самой себе. Очень, очень скоро. Ест все пойдет хорошо. Но если и нет, то представится и другая возможность.

Шарлотт-Энн замедлила свой бег и вошла в столовую медленно и грациозно.

Вся семья уже собралась за столом в дальнем конце комнаты и, как она и боялась, ждала ее. Элизабет-Энн, Регина, Ребекка, Заккес и Лэрри Хокстеттер повернулись, чтобы посмотреть на нее.

Шарлотт-Энн удивилась, увидев Лэрри, его она никак не ожидала увидеть. Семейные завтраки случались не так уж часто из-за все время меняющегося распорядка дня матери, но гости во время утренней трапезы появлялись и того реже. Она терялась в догадках из-за причин такого непривычного поворота событий.

— Доброе утро, — поздоровалась Шарлотт-Энн. Она постаралась, чтобы голос звучал ясно и весело. Девушка чмокнула мать в подставленную щеку, одарила Лэрри самой очаровательной из своих улыбок, проигнорировала сестер с братом и скользнула на свое место.

— Теперь все в сборе, — начала Элизабет-Энн, не наградив дочь хотя бы укоризненным взглядом, — и мы можем поговорить. Вам всем хорошо известно, что я никогда не принимала серьезных решений, касающихся вас, не посоветовавшись предварительно с вами. — Она сияла улыбкой, щеки ее чуть порозовели, и выглядела мать намного моложе своих тридцати шести лет. Но беспокойное движение рук выдавало ее необычное волнение.

Шарлотт-Энн мгновенно почувствовала, будто тяжелый груз свалился с ее плеч. Напрасно она волновалась. Этот разговор за завтраком не имел никакого отношения к ее планам. И она постаралась в благодарность сосредоточиться на том, что говорила мать.

— Как вы знаете, прошло почти полтора года с тех пор, как ваш отец… умер, — Элизабет-Энн осторожно подбирала слова, но ее голос все-таки дрожал.

Дети дружно кивнули, их лица вдруг стали торжественными. Элизабет-Энн бросила быстрый взгляд на Лэрри, успокаивающе держащего ее за руку, но его лицо оставалось бесстрастным.

— Наступил момент, — медленно проговорила Элизабет-Энн, — когда каждый из нас должен оглянуться назад. Мы должны взглянуть на наше прошлое, на данные нами обещания. Но мы не должны забывать и о настоящем, о том, как мы живем сейчас. Необходимо заглянуть и в будущее, подумать о том, что оно может принести нам. Вы знаете, что я очень любила вашего отца. И вы любили его. Я все еще люблю его. Но тем не менее его нет с нами. Это бесспорный факт. Мы все долго оплакивали его. Долгие годы мы жили одни еще при его жизни. Но теперь, несмотря на то что он навсегда останется в наших сердцах, мы должны посмотреть в будущее. Такова была и его последняя воля. — Она замолчала на мгновение, давая детям время осознать сказанное. Потом Элизабет-Энн улыбнулась и с надеждой обвела глазами всех сидящих за столом. — Мне кажется, что вы все любите Лэрри?

Дети утвердительно кивнули.

— Я говорила вам, что сегодня мы с Лэрри отправляемся в Нью-Джерси, чтобы купить еще недвижимость. Но у нас есть и другие планы, более важные. Как только все бумаги будут подписаны, мы собираемся поехать в Элктон, штат Мэриленд. Это не так далеко, и гражданские браки заключаются там очень быстро и с минимальной суетой. — Она помолчала и тихо добавила: — Мы с Лэрри решили пожениться.

Упоминание о свадьбе было настолько неожиданным, словно гром среди ясного неба. Рука Регины дрогнула, и она опрокинула на белоснежную льняную скатерть свой стакан с апельсиновым соком.

Шарлотт-Энн будто окаменела — кусок тоста в одной руке и нож для масла в другой. Двигались только ее светлые глаза, переходя с одного лица на другое. Все молчали.

Ее мать смотрела на Лэрри, они обменивались обнадеживающими улыбками, подбадривая друг друга.

Регина широко открыла рот, с ужасом разглядывая желтое пятно на столе.

Ребекка так и не отняла от губ чашку с горячим шоколадом.

Тишину нарушил семилетний Заккес.

— Ты теперь будешь нашим новым папой? — спросил он Лэрри своим звонким голоском.

Чары были разрушены, все сразу зашевелились. Ребекка опустила чашку, а Регина поставила стакан и начала вытирать лужу салфеткой.

— Мне эта мысль нравится, — ответил мальчику Лэрри, — но все зависит от тебя и твоих сестер.

— Я давно рассказала Лэрри, — нерешительно вмешалась Элизабет-Энн, — что мы всегда обсуждаем важные решения, если они касаются всех нас. Нам хотелось услышать, что вы об этом думаете.

— Да, — возбужденно закричал Заккес, — я согласен!

— Регина?

Регина перестала заниматься пятном и посмотрела через стол на мать. Девушке уже исполнилось восемнадцать, и большую часть дня, да и вечера тоже, она проводила в Колумбийском университете, погруженная в свои занятия. Регина надеялась когда-нибудь стать педиатром. Она понимала — и даже слишком хорошо, — что ее собственная жизнь еще только начиналась, и хотя мать и оставалась неотъемлемой частью этой жизни, но все-таки не была сосредоточена только на дочери. Им обеим, и матери, и дочери, пришло время строить собственную жизнь, отдельно друг от друга. Регина ясно это понимала. Когда-то все птенцы вылетают из родительского гнезда, чтобы построить свое собственное. Скоро и с ней случится то же самое. Она давно лелеяла надежду, что на долю ее матери выпадет еще один шанс полюбить, и в этот раз она будет счастливее. И если новость о грядущей свадьбе поразила ее, то только потому, что показалась слишком хорошей, чтобы оказаться правдой. Это было бы исполнением ее молитв.

Регина торжественно кивнула и сдвинула брови в поисках нужных слов.

— Благословляю вас обоих, — хрипло сказала она, потом вскочила, порывисто обняла мать и поцеловала Лэрри.

— Спасибо, дорогая. Мы ценим это, и я, и Лэрри, — когда Элизабет-Энн говорила, глаза ее блестели от слез. Она перевела взгляд: — Бекки?

— Мне, конечно, не хватает папы, — медленно произнесла четырнадцатилетняя Ребекка, постукивая пальцем по подбородку. — Но я знаю, что никто не в силах вернуть его. — Она опустила взгляд на свой горячий шоколад, словно ответ таился где-то в темной глубине чашки. — Ты права, мама. Жизнь продолжается. — Девочка кивнула и посмотрела матери в глаза. — Я — за.

Элизабет-Энн облегченно вздохнула и тепло улыбнулась младшей дочери. Потом перевела взгляд дальше и спросила:

— Шарлотт-Энн?

Услышав свое имя, та вскинула подбородок. Пока шел разговор, Шарлотт-Энн в уме оценивала, каким образом неожиданные новости повлияют на ее собственные отлично разработанные планы на будущее. Как и Регина, она уже поняла, что начинается ее собственная жизнь. Но в отличие от сестры Шарлотт-Энн смотрела намного дальше и считала, что ее судьба будет очень далека от скучной орбиты материнской жизни. Пока свадьба никак не мешает исполнению ее замыслов — а Шарлотт-Энн уверена в этом, — она согласна. Поразмыслив, она пришла к выводу, что в действительности это лучшее, что могло произойти. Ее мать очень занята, и у нее оставалось очень мало времени для семьи. А теперь, после свадьбы, хлопот у нее появится еще больше, чем всегда. Так что планы Шарлотт-Энн станут реальностью еще быстрее, на это можно надеяться. Она потратит еще меньше времени на их осуществление.