Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – «смотр сил» - Назаров Михаил Викторович. Страница 53
Свид.: Так точно...
Замысловский: Вас спрашивали: зачем было уехать в Москву троим. Скажите, ведь в Москве вы ожидали денежную получку.
Свид.: Так точно... Мы думали получить рублей 500–600...
Замысловский: Не бывает ли в вашем деле так, что если одного отправить продавать вещи, то он все деньги получит и прокутит.
Свид.: Да, прокутит, проиграет в карты...
Карабчевский: И Рудзинский, и вы, и Латышев... сознались в этой краже, все трое?
Свид.: Рудзинский еще в первый раз сознался у жандармского полковника [Иванова]...
{73} Очная ставка [Сингаевского и Махалина]…
{74} ...Председатель (обращаясь к Сингаевскому): Вы удостоверяете, что когда вы разговаривали с Караевым, этого молодого человека не было.
Сингаевский: Не было.
Прокурор (обращаясь к Махалину): Когда вы спрашивали, как же это вы нечисто сделали, так он прибавил: «это сделала министерская голова Рудзинского».
Махалин: Я спрашивал... Он сказал, что «это сделала министерская голова Рудзинского».
Прокурор (обращаясь к Сингаевскому): Была сказана такая фраза вами: «Это сделала министерская голова Рудзинского»?
Сингаевский: На такой вопрос я не умею ответить. (Смех).
Замысловский: Скажите, Сингаевский, – не спрашивали вы в тюрьме, что это за люди: Махалин, Караев?
Свид.: Я слышал о Караеве... что он бомбист...
Карабчевский: Вы говорите, Сингаевский, что таких слов: "министерская голова" не можете знать, а "провокаторов" вы хорошо знаете; что значит политика, анархист, это вы тоже знаете?
Свид.: Да.
Карабчевский: Затем, вы никогда не слыхали в тюрьме разговора "на мокрую и сухую".
Сингаевский: В преступном мiре это не употребляется.
Карабчевский: Затем "шмары", это вы тоже не знаете?
Сингаевский: Это каждый знает...
Замысловский: Я хочу спросить, такого нет выражения в тюрьме, что мокрое дело {75} и сухое дело?
Свид.: Может быть, такое и есть между политическими...
Показание Рудзинского
Председатель: Расскажите, что вы знаете по делу об убийстве мальчика Ющинского?
Свидетель: Мне ничего неизвестно...
Прокурор: Когда вы сознались в краже в магазине Адамовича, это тогда, когда вас следователь допрашивал?
Свид.: Когда допрашивал подполковник Иванов.
Прокурор: Вы почему сознались, потому, что боялись, что вас пришьют к делу Ющинского?
Свид.: …Чтобы меня к делу Ющинского не привлекли.
Прокурор: Когда вы [первоначально] хотели совершить эту кражу у Адамовича?..
Свид.: В пятницу, 11-го марта [1911 г.]...
Прокурор: Почему вам не удалось?
Свид.: Потому что электрический фонарь испортился... А на следующий день совершили кражу.
Прокурор: Утром или вечером?
Свид.: Вечером.
Прокурор А днем что делали?
Свид.: А днем я ходил смотреть магазин, а потом встретился с Сингаевским...
{76} ...Прокурор: Вы Веру Чеберяк[ову] знаете, видели?
Свид.: Нет, не видел. И не бывал, и не видел...
Прокурор: Чем вы занимались в Киеве?
Свид.: Раньше работал... Поденно.
Прокурор: Отчего вы стали кражами заниматься?..
Свид.: Увольняли с работы...
{77} Грузенберг: Не случалось ли вам бывать в том доме, где живет Чеберяк[ова]?
Свид.: Нет, не случалось.
Грузенберг: Так что и не бывали, и в лицо не знали?
Свид.: Узнал после того, как меня с ней ставили на очную ставку в жандармском управлении. Я ее не знаю, она меня не знает [105].
{79} ...Грузенберг: Вы говорите, год целый пробыли в военно-фельдшерской школе?
Свид.: Да.
Грузенберг: И остались на второй год...
Замысловский: А вот, как резать животных – это вам показывали в военно-фельдшерской школе?
Свид.: Нет, там этому не учат.
Замысловский: А только рассказывают?
Свид.: Рассказывают, как животные составлены.
Замысловский: И только?
Свид.: Да.
Замысловский: На операции какие-нибудь водили вас?
Свид.: Нет. На операции водят только с третьего и четвертого классов.
Замысловский: Так что, например, о хирургии вы и понятия не имеете?
Свид.: Не имею понятия...
{80} ...Передопрос Сингаевского
Карабчевский: ...Где вы смолоду учились?
Свид.: Я не учился.
Карабчевский: Совсем не учились?
Свид.: Нет, я учился, но туп к грамоте...
Председатель: ...А писать можете?
Свид.: Только фамилию…
Председатель: А читать можете?
Свид.: Нет, по слогам только могу прочесть...
Шмаков: ...А я вот о чем вас спрошу – анатомию вы знаете, учились анатомии?
Свид.: Не знаю…
[Опущены показания вора Н. Мандзелевского, которого с 9 до вечера 13 марта продержали в участке под арестом, и его очная ставка с Е. Дьяконовой. Показания парикмахера Швачко, который, находясь под арестом в участке, якобы ночью слышал разговор Рудзинского с другим вором о том, что Андрюша должен был участвовать в ограблении Софийского собора и что воры «пришили байстрюка» – о чем решил сообщить в "Киевскую мысль" Бразулю; очные ставки Швачко с Красовским, Рудзинским, Бразулем, допрос Кириченко. Результаты их показаний отражены в других местах Стенографического отчета.– Ред.]
{91} Показание Пимоненко [домовладелицы по [Верхне-]Юрковской улице]
...Грузенберг: Не помните, не было около водоразборного крана разговора мальчиков насчет прутиков? Вы этого не показывали судебному следователю?
Свидетельница: Да, я показывала.
Грузенберг: Вам рассказывал ночной сторож?
Свид.: Да, он рассказывал о том, что 12 марта [1911 г.] Андрюша Ющинский шел к Чеберяковым рано утром, и они пошли гулять – Женя, Андрюша и этот мальчик. Там они вырезали себе по прутику, и у Андрюши оказался лучший прутик, прямее. Тогда Женя говорит – поменяемся, ты мне дай свой. А если ты не дашь, то я скажу твоей матери, что ты вместо классов приходишь к нам. Тогда Андрюша отвечает – а я тогда скажу, что к вам воры ходят и краденые вещи приносят, и что к вам принесли несгораемую кассу [106]. Женя с этим мальчиком побежали домой [107] и Женя стал рассказывать матери о том, что говорил Андрюша. В это время у Чеберяковой сидели какие-то два господина. Она, выслушав своего сына, обратилась к господину и говорит, – что с ним делать? А тот отвечает: его надо совсем убрать [108]. В это время этот [третий] мальчик будто бы стоял около открытой двери и он слышал это, испугался и убежал [109].
Председатель: Что мальчик слышал [у Чеберяковых], это все вам сторож рассказывал?..
Карабчевский: Кто этот ночной сторож, он жив или умер?
Свид.: Я его не знаю.
Карабчевский: Так что вы, когда столкнулись с агентом Выграновым, все это рассказали и отсюда пошел слух?
Свид.: Да...
Прокурор: Вы знаете имя этого сторожа?
Свид.: Не знаю.
Прокурор: Он пришел и рассказал, или вы его спросили, не слышал ли он чего интересного?
Свид.: Я говорю, что такой случай был, что ночной сторож слышал...
Прокурор: И вот он вам рассказывал, что водопроводчик [110] слышал от какого-то мальчика рассказ об этих "прутиках"?
105
Итак, оба вора (третий умер) – якобы убийцы Ющинского – в квартире Чеберяк (якобы, место убийства) не бывали, а один из них ее даже и не знал в лицо. Следствием не было установлено ничего, что могло бы опровергнуть эти утверждения Сингаевского и Рудзинского. Защита даже не пыталась их показаний поколебать, очевидно, зная, что "убийство ворами на квартире Чеберяк" – не что иное, как довольно неуклюжая выдумка с единственной целью отвести подозрение от евреев. – И.Г.
106
Эпизод явно выдуман взрослыми с точки зрения предполагаемой ими "мальчишеской" психологии: ничтожный повод ("прутик") – и сразу столь серьезные угрозы обоих! Кроме того: "ночной сторож" мог подслушать ссору на улице, но откуда он мог знать, что Андрюша пришел к Чеберяковым рано утром и как они оказались на улице рядом с ним, сторожем: не наблюдал же он с раннего утра за домом Чеберяковых? Сочинители этой истории, зная из выкраденных ими следственных материалов (см. "Воспоминания" Маховера) о найденной у Чеберяковых "несгораемой кассе" (не обязательно, однако, украденной – это установлено не было), немедленно снабдили подученную ими лжесвидетельницу "правдоподобной" деталью; однако об Андрюше было установлено с полной достоверностью, что в дом к Чеберяковым он вообще не заходил, а следовательно, о кассе не мог иметь понятия. – И.Г.
107
Это уже подправленное показание: полицейскому Кириченко та же Пимоненко сначала показала (см. ранее с. 240, 242), что Женя пошел домой, а те (то есть Андрюша и "третий мальчик") остались на улице, и тогда, разумеется, никто не мог бы знать, что Женя делал дальше и говорил ли он что-либо матери. – И.Г.
108
Два "господина" – воры из "шайки Чеберяк", решают убить ребенка (за что грозило 20 лет каторги), чтобы не открылось хранение краденого (за что в худшем случае грозило полгода тюрьмы) – возможно ли такое в преступной среде? Все это якобы происходило в день убийства, 12 марта 1911 года. Известно, что Андрюша позавтракал дома в 6 часов утра и был убит (установлено по остаткам пищи в желудке) между 9 и 10 часами утра. На дорогу на Лукьяновку из Слободки (8 верст) ему нужно было не менее полутора часов: ранее половины восьмого он не мог быть у дома Чеберяковых. Пока к нему вышел Женя, пока они куда-то пошли, пока вырезали "прутики", пока "ссорились", а Женя потом вернулся домой – не могло пройти менее часа. Значит, по этой версии самому Андрюше надо было сразу прийти к Чеберяковым (это после "ссоры"-то!), чтобы его именно там убили. – И.Г.
109
Сочинители этой истории пропустили одну необходимую деталь: "третий мальчик", испугавшись и убежав от Чеберяков, непременно должен был вернуться к водозаборному крану и доложить о слышанном (а сторож непременно должен был там его дожидаться!) – иначе о разговоре Веры Чеберяковой с двумя "господами" никто не мог бы знать. Удивительно, что об этом напоминает адвокат защиты Бейлиса. – И.Г.
110
Непонятно, почему после предыдущих ответов неожиданно возникает еще одно передаточное звено: оказывается, сторож слышал не от "третьего мальчика", а от "водопроводчика". – Ред.