Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Френч Джон. Страница 54

— Да, верно. И я приношу тебе свои извинения. Ты был прав, Саул, и я сожалею.

— Не обращай внимания.

Люций положил руку на броню Тарвица и остановил его.

— Нет, это неправильно. Я настроен серьезно поговорить. Ты всегда такой замкнутый, Саул. Я знаю, я частенько подшучиваю над этим. Извини. Надеюсь, мы остались друзьями.

— Конечно.

— Твой непреклонный характер — прекрасное достоинство, — продолжал Люций. — Я иногда бываю навязчивым, особенно когда заведусь. Я знаю, это мой большой недостаток. Может быть, ты мог бы помочь мне от него избавиться. Я способен перенять у тебя что-то хорошее.

В голосе Люция появились интонации маленького мальчика, за что Тарвиц и любил своего приятеля.

— Кроме того, — добавил Люций, — ты спас мне жизнь. Я еще так и не поблагодарил тебя за это.

— Нет, не поблагодарил. Но в этом нет необходимости, брат.

— Значит, все как прежде, а?

Идущие впереди солдаты остановились и ждали, пока их командиры закончат свои личные разговоры по закрытому вокс-каналу. Двое приятелей поторопились к ним присоединиться.

Эйдолон сам подобрал людей для этого задания. С Тарвицем кроме Люция отправились Балли, Ферост, Лодоротон и Тукис. Все они были из группы Тарвица. Эйдолон как будто хотел наказать всех, кто был с ним, и Тарвиц переживал, что из-за его опалы людям приходится страдать.

Кроме того, Тарвиц подозревал, что их наказывают не за растрату взрывчатки. Причина крылась в неудачах самого Эйдолона и в том, что их группа после высадки десанта достигла большего, чем все остальные.

Они подошли к остаткам деревьев и начали разбирать кучи раскаленных белых осколков. Сломанные шипы, местами почерневшие от огня, торчали, словно рога матерого оленя.

— Что мы тут делаем? — спросил Тукис.

Тарвиц со вздохом опустился на колени и стал разгребать известняковые завалы латной рукавицей.

— Выполняем приказ, — ответил он.

Так они проработали час или два. Наступило что-то вроде ночи, и, как только свет на небе погас, температура резко упала. Появились звезды, редкие далекие разряды молний вспыхивали за травяным лесом, обступившим поляну.

Из центра известковой кучи исходил сильный жар, и от этого холодный воздух заметно мерцал. Просеивая пыльные обломки, кусок за куском, они обнаружили две погнутые нагрудные пластины, обе от доспехов Кровавых Ангелов, и еще фуражку армейского образца.

— Может, этого достаточно? — спросил Лодоротон.

— Продолжайте поиски! — приказал Тарвиц.

Он посмотрел на противоположный край поляны, где был разбит лагерь Эйдолона.

— Еще часок, а потом закончим.

Люций отыскал шлем одного из Кровавых Ангелов. В нем еще держался осколок черепа. Тукис обнаружил нагрудную пластину доспехов Детей Императора.

— Это тоже возьмем с собой, — сказал Тарвиц.

А потом Ферост нашел нечто такое, что едва не стоило ему жизни.

Это был один из крылатых мегарахнидов, обгоревший, засыпанный обломками, но еще живой. Едва Ферост отодвинул большой кусок известняка, как бескрылое и побитое чудовище ринулось на него и ударило окостеневшим гребнем.

Ферост пошатнулся, упал и съехал на спине со склона груды обломков. Мегарахнид, волоча исковерканное туловище, ринулся за ним, и обгоревшие остатки крыльев бессильно задергались.

Тарвиц поспешил на выручку и добил ужасное насекомое своим мечом. Мегарахнид был настолько близок к смерти, что хитиновая оболочка треснула, словно картон, под лезвием меча и из-под нее вытекла слабая струйка ихора.

— Ты в порядке? — спросил Тарвиц.

— Он застал меня врасплох, — засмеялся над своей оплошностью Ферост.

— Внимательнее смотрите себе под ноги, — предупредил Тарвиц всех остальных.

— Вы слышите? — вдруг воскликнул Люций.

Стало совсем темно и тихо, как настоящей ночью.

Включив усиление акустической системы в шлемах, все услышали громкое чириканье, привлекшее внимание Люция. На краю травяного леса свет звезд блеснул на металлизированных фигурах.

— Они возвращаются, — сказал Люций, оборачиваясь к Тарвицу.

— Тарвиц — основной партии, — передал он по вокс-связи. — Противник замечен на опушке леса.

— Мы видим их, капитан, — мгновенно отозвался Эйдолон. — Удерживайте вашу позицию, пока мы…

Связь оборвалась, словно кто-то выключил передатчик.

— Надо отступать, — сказал Люций.

— Да, — согласился Тарвиц.

От внезапного грохота и света все вздрогнули. Основной отряд, находившийся на расстоянии полукилометра, открыл огонь.

Через открытое пространство им были хорошо видны яркие в ночной темноте вспышки выстрелов, а грохот болтеров сливался в один оглушительный гул. В прерывистом свете выстрелов было заметно, как мелькали цинково-серые тела воинов-мегарахнидов.

Лагерь Эйдолона атаковали.

— Бежим! — крикнул Люций.

— Куда? — спросил его Тарвиц. — Подожди и оглянись!

Все шестеро забрались в углубление на одном из склонов развалин. От края леса к ним приближались мегарахниды, их серые тела были бы незаметны в темноте, если бы не случайные отблески звездных лучей и отдаленные зарницы молний. К кургану из обломков деревьев двигались сотни врагов, марширующих стройными, аккуратными шеренгами. На фоне общей массы были заметны и незнакомые до сих пор особи — более крупные существа. Еще одна разновидность мегарахнидов.

Группа Тарвица спустилась с известкового холма и стала отступать на открытое место. Все шестеро низко пригибались к самой земле. Справа от них не утихал шум яростной битвы в лагере Эйдолона.

— Что они делают? — спросил Балли.

— Смотри, — прошептал Тарвиц.

Колонны мегарахнидов стали подниматься по склону холма. Воины, вооруженные четырьмя конечностями-мечами, отделились и встали на страже вокруг основания. Остальные забрались наверх и стали с нечеловеческой скоростью и эффективностью разбирать завалы. До сих пор Тарвицу приходилось видеть действия воинов-мегарахнидов, как пеших, так и летающих, но таких, с лопатообразными конечностями вместо лезвий, он еще не встречал. С поразительной четкостью они начали разбирать обломки и уносить мелкие куски в заросли травяного леса. Вскоре от кургана обломков до кромки леса протянулись длинные движущиеся цепочки носильщиков. Более крупные особи, которых Тарвиц тоже видел впервые, приступили к работе. Это были могучие существа с короткими, толстыми ногами и непропорционально раздутым брюшком. Их движения были намного медленнее, чем у воинов. Непомерно большими, устрашающими челюстями тяжеловесы стали разгрызать и заглатывать отдельные куски известняка. Мелкие мегарахниды замельтешили между громоздкими фигурами; удивительно осторожными и плавными движениями верхних конечностей они стали сматывать выползающие из брюшных отверстий тяжеловесов нити белого вещества. Этот волокнистый, быстро застывающий материал уносили на быстро расчищаемую площадку и соединяли в одно целое.

— Они восстанавливают деревья, — шепнул Балли.

Зрелище было поразительным. Громоздкие создания, ткачи, перерабатывали обломки разрушенных Тарвицем деревьев и превращали их в новый строительный материал, похожий на густеющий цемент. Мелкие юркие строители забирали полученную массу и укладывали из нее основание нового сооружения на площадке, расчищенной их собратьями.

Через каких-нибудь десять минут большая часть площадки была полностью освобождена от мусора, и на ней стали расти стволы трех новых деревьев. Юркие строители на своих лопатках приносили все новые порции белого вещества, затем срыгивали на него собственную влагу и перемешивали, словно цемент. Их сплющенные и закругленные по краям верхние конечности двигались совершенно так же, как мастерки каменщиков.

Шум битвы за спинами не затихал, и Люций нетерпеливо оглянулся на вспышки выстрелов.

— Надо возвращаться, — прошептал он. — Лорду Эйдолону нужна наша помощь.

— Если он не сможет отбить нападение без нашей шестерки, — сказал Тарвиц, — то и мы ничем ему не поможем. Я свалил эти деревья и не могу видеть, как их строят заново. Кто со мной?