Сталинградская Богородица - Шамбаров Валерий Евгеньевич. Страница 134

Хотя решение оказалось крайне неудачным. Острова имеют стратегическое значение. В ходе Русско-японской войны на них были устроены береговые батареи, наблюдательные пункты, маяки, метеостанции. Во Вторую мировую появились радиолокационные станции, аэродромы. Они держали под контролем дороги к советским берегам, с них можно было наносить удары по нашим портам. Наконец, по международному праву от принадлежности Курил зависит сам статус Охотского моря! Если острова русские, то и море считается внутренним. Если же нет, то море оказывается открытым для любых других стран. Все, кто хочет, могут ловить здесь рыбу. Могут добывать нефть, обнаруженную на шельфе. Могут вводить военные эскадры. Сталин четко осознал, какую промашку (или что иное) допустили дипломаты Александра II, и наметил исправить ее. Включил Курилы в список территорий, которые должны вернуться к России.

Еще одной областью, намеченной для присоединения к СССР, стал изрядный кусок Восточной Пруссии. Его рассматривали как гнездо агрессии, откуда нацеливались нападения на соседей еще со времен крестоносцев. Впрочем, и он был утраченной территорией! В Семилетнюю войну Кенигсберг отвоевали наши войска, была учреждена новая российская губерния. Сумасбродный Петр III не сохранил ее, вернул своему кумиру Фридриху Великому. Петр III отдал, а Сталин решил не отдавать, удержать.

Но в Потсдаме Иосиф Виссарионович причислил к союзникам Гитлера не только Японию, а еще и Турцию. Скрытую союзницу, не решившуюся на агрессию. Но ведь и она вела себя отнюдь не нейтрально! Точно так же, как Япония, концентрировала войска на границе, оттягивая на себя советские контингенты. Закрыла проливы Босфор и Дарданеллы для держав антигитлеровской коалиции. Хотя суда Германии, Италии, Румынии, Болгарии пропускала. Как уже отмечалось, Турция до осени 1944 г. снабжала нацистскую промышленность хромовой рудой. За эти враждебные акции Сталин требовал удовлетворения. А именно – в 1921 г. Ленин уступил туркам Карсский и Ардаганский округа, ранее принадлежавшие России. Сталин указал, что они должны быть возвращены. Кроме того, Турция должна пустить русских на Босфор, выделить где-нибудь рядом с проливом место для устройства военной базы (это был проект Николая II, он прорабатывался в Первую мировую) [13, 142].

На конференции подобные претензии вызывали споры. Но западным державам очень уж сильно требовалась помощь Советского Союза в войне с Японией. После боданий и пререканий большая часть предложений Сталина была принята. США и Англия категорически отвергли только требования, касающиеся Турции. Дружно взяли ее под покровительство, ни о каком привлечении к ответственности даже слышать не желали. А при этом запугивали и подзуживали турок, вовлекали в грядущий союз. Словом, возможность появления русских на Босфоре осталась для западных стран таким же кошмаром, как в царские времена.

Из присоединенной Восточной Пруссии Сталин отдал Мемель (Клайпеду) в состав Литвы, а остальная территория с Кенигсбергом вошла в Российскую Федерацию. Была учреждена новая область, она так и называлась Кенигсбергской. Только в марте 1946 г. город переименовали в Калининград, и область, соответственно, стала Калининградской. Между прочим, при всех передвижках и перекраиваниях границ национальные проблемы решались по-разному. Поляки в доставшихся им регионах взялись круто притеснять немцев. До таких масштабных зверств, как в Чехии, дело не доходило, но местные власти унижали их, ущемляли при решении любого вопроса. А хулиганы и распоясавшиеся мужики отыгрывались на вчерашних господах. Если немцев избили, ограбили, изнасиловали, найти защиту было невозможно. Полиция и суды в любом случае принимали сторону поляков. Немцев целенаправленно выживали, и они стали уезжать.

В советской Кенигсбергской-Калининградской области ничего подобного не наблюдалось. Здесь не было ни депортаций, ни бесчинств. Сюда направляли русских переселенцев, но с немцами они находили общий язык. Вместе работали, заново отстраивали порушенные города. Только в 1948 г. правительство Германии обратилось с просьбой переселить соплеменников к ним, пополнить население своей страны, слишком уж поредевшее. Советское правительство согласилось. Кенигсбергских немцев постепенно и без каких бы то ни было эксцессов стали вывозить на запад. Никаких жалоб с их стороны не зафиксировано. Даже пропагандисты холодной войны не наскребли никаких «зверств».

Впрочем, это будет позже. А в Потсдаме готовились перелистнуть последнюю страницу Второй мировой войны. США, Англия и СССР выработали Потсдамскую декларацию, требующую от Японии безоговорочной капитуляции.

К декларации присоединились Китай, Франция. Правда, Советский Союз еще не поставил своей подписи. Намеревался поставить ее через несколько дней, когда сам вступит в войну. Но даже в этом отношении единства между союзниками уже не было. Военные аспекты все теснее переплетались с соображениями послевоенной политики.

В те же самые дни, когда «Большая тройка» изображала вежливые реверансы друг другу, на американском полигоне в штате Алабама была взорвана первая в мире ядерная бомба. Трумэну доложили об успешных испытаниях условной телеграммой: «Ребенок родился здоровым». Он не преминул сразу же показать, какой козырь у него появился. Высказал Сталину – отныне в распоряжении США имеется оружие неслыханной разрушительной силы. Американские и британские политики в своих мемуарах не скрывали, зачем было сделано такое предупреждение. Припугнуть русских. Но Сталин отреагировал весьма спокойно. Трумэн даже растерялся. Предполагал – советский лидер не понял, о чем идет речь. Хотя имеются свидетельства – он понял. Поручил Берии и Курчатову ускорить ядерные разработки [13, 54].

Но американцы не ограничились словесными предупреждениями. Обретенную мощь надлежало продемонстрировать воочию, на весь мир. Трумэн отдал приказ о ядерных бомбардировках Японии. Кроме устройства, взорванного в Алабаме, в данное время имелось лишь две готовых бомбы. При выборе целей для ударов военные объекты сразу же были отброшены. Вдруг промахнешься? Рассудили, что надо достичь максимального психологического эффекта. Откровенно ставилась задача: «Первое применение оружия должно быть достаточно значительным для международного признания его важности». Чтобы весь мир содрогнулся перед ядерной дубинкой!

Столица Японии, Токио, для таких задумок не годилась. Ее уже сожгли обычными бомбами. Для ядерной сперва наметили древнюю столицу, Киото. Но военный министр США Стимсон в молодости провел там медовый месяц, и ему стало жалко своих воспоминаний. Киото он вычеркнул. На первое место в списке целей вышла Хиросима. Ночью 6 августа с аэродрома на острове Тиниан взлетела группа самолетов В-29, один из них нес ядерное устройство. Другие должны были вести фото– и киносъемку. Японские радары засекли самолеты, была объявлена воздушная тревога. Но вскоре разобрались, что группа маленькая. Сочли, что летят разведчики, и тревогу отменили. У японцев уже было очень худо с горючим, не хватало истребителей. На перехват отдельных самолетов и небольших групп они не вылетали. А в 8.15 атомная бомба была сброшена над центром Хиросимы. Мощность взрыва составила 13–18 килотонн тротилового эквивалента. Территорию 11 квадратных километров захлестнул сплошной огненный смерч. Город исчез. Над морем пожара и смерти взвихрился чудовищный гриб, поднявший в небеса тучи пыли.

9 августа опять разразился ад. Ядерный гриб в несколько километров вздыбился над городом и портом Нагасаки. В Хиросиме в момент взрыва и ближайшее время после катастрофы погибло около 100 тыс. человек, в Нагасаки около 70 тыс. Хотя позже стало открываться, что ужас и смерть вовсе не ушли. Они только затаились. Люди были поражены радиоактивным излучением и не знали этого. Они дышали зараженной пылью, пили зараженную воду. К концу года скончались еще 120–140 тыс. Даже сами американцы еще не представляли, насколько опасно их новейшее оружие. После войны они расположили в этих городах крупные гарнизоны, в Хиросиме 40 тыс. солдат, в Нагасаки – 27 тыс. Они тоже стали умирать, повезли по домам лучевую болезнь…