Позолоченные латунные кости - Кук Глен Чарльз. Страница 13

— Превалирующая теория — это кто-то, неспособный установить связь между действиями и последствиями. Мы имеем дело с психом, Гаррет. С безбашенным психом.

Теперь шли гонки между Отделом и Стражей. Победитель будет иметь честь первого шанса на долгие, болезненные посиделки с тем, кто стоял за всеми этими смертями.

Загадочные люди в сером упали на улице на линии, тянущейся из-под окна Морли до того места, где раньше погиб часовой Белинды. Сила взрыва ударила их сзади, отшвырнув на дюжины ярдов над булыжной мостовой. Кровавый след говорил о том, что один прополз двадцать футов, прежде чем испустил дух. Остатки сломанной тележки и поджаренные трупы коз отмечали начало его короткого пути.

Пониже окна к кирпичной стене прилип кусок того, что навело меня на мысль о кальмарах. Не было ни щупалец, ничего подобного, это был всего лишь сырой кусок мяса с текстурой, напоминавшей о кальмарах.

— Большинству парней это напомнило улиток. Думаю, из-за корочки на кирпиче.

— Но раковины нет.

— Щупалец тоже нет.

— Верно. Мы знаем, что произошло?

— Мы в точности знаем, что произошло, минута за минутой.

— Тогда просвети меня. Будь так добр.

— Как и раньше, показалась тележка, запряженная козами. Как будто тот, кто ее пригнал — кем бы он ни был, — понятия не имел, что мы можем наблюдать.

— Но он был в компании двух головорезов.

— Тупость. Выходящая за все рамки самоуверенная тупость. У мисс Контагью имелся друг с Холма, который прятался в засаде и наблюдал, он был в том же месте, что и парень, которого размазало. Человек с Холма использовал скрывающие чары, не совсем эффективные. Преступник не сразу его заметил. А когда заметил, парень с Холма швырнул молнию.

— Из-за этого все и произошло?

— Да. Мисс Контагью использовала кого-то высшего класса.

— А где преступник?

— Удрал. Подойди сюда.

Барри провел меня мимо обломков тележки к пятну, напоминавшему свечную копоть пятнадцати футов в поперечнике. В центре был круг абсолютно нетронутых булыжников диаметром в ярд. Получилось черное кольцо толщиной в одну восьмую дюйма.

Маленькие отпечатки ног, пережившие все невзгоды, тянулись в сторону центра города.

— Это было отступление с боем. Тогда-то мы и потеряли наших парней. И солдата Отдела.

— Не ранеными, а убитыми.

— Угу.

— А колдун?

— Тот, что устроил взрыв? Он был слишком стар и толст, чтобы поспеть.

Высокие здания вокруг закрывали обзор, но я подумал, что, возможно, убийца двигался к Холму параллельно курсу отряда.

Я об этом не упомянул. Не было необходимости. Эту сторону вопроса уже тщательно изучали, не только краснофуражечники и Отдел, но и ключевые фигуры Холма. Им не нравилось, что поведение негодяя, скорее всего, навлечет на них еще больше враждебности, чем та, которой они уже наслаждались.

— Это загадка, сержант.

— Действительно. Дотс уже что-нибудь сказал?

Ха. Вот почему у меня был собственный экскурсовод из краснофуражечников.

— Пока нет. Но, поверь, у меня будет целая книга вопросов, когда он очнется.

— Если очнется?

— Он мой самый старый друг, сержант. Я обязан думать позитивно.

— На твоем месте я бы сделал все возможное, что-бы быть позитивным. После прошлой ночи множество людей вплоть до наследного принца захотят спросить Дотса, что же происходит.

Я сделал один из мысленных интуитивных прыжков, благодаря которым стал широко известен.

— Я побьюсь об заклад на золотую монету, что он не будет знать, что происходит.

— Он собирается молчать и попытаться справиться с этим в одиночку?

Морли мыслил именно так.

— Я не о том. Я имею в виду, что поставлю золотую монету: он знает о происходящем меньше меня или тебя.

— Но кто-то хочет его убить.

— Может быть. Но, может, некто, побывавший здесь, — не тот «некто», кто превратил его в подушечку для булавок. Может, этот «некто» хочет выяснить, что замышлял тот, первый «некто».

У меня был мозговой штурм.

Мои умозаключения базировались на том факте, что на Морли напали без помощи колдовства.

— Возможно, имела место ошибка в опознании личности. Или кто-то считает, что Морли знает то, чего он на самом деле не знает. Я мог бы выдвигать версии целый день. Это чистой воды теоретизирование.

— Действовал псих.

Вероятно.

Несомненно.

В духе открытого сотрудничества я начал выспрашивать у Берри насчет преступлений, которые могли иметь связь со случившимся здесь. Релвей упоминал о глубоком интересе к схожим чертам подобных мерзких происшествий.

Мне не дали долго этим заниматься. Обнаружив, что не может открыть окно, чтобы мне прокричать, мисс Ти начала колотить по стеклу, привлекая мое внимание. Она энергично поманила меня, и я сказал:

— Мне надо идти, сержант. Спасибо за все.

21

Мисс Ти не дала мне шанса спросить, что случилось.

— Я не говорила тебе, что остаток дня ты можешь отдыхать, а я тебя прикрою.

— Краснофуражечники устроили мне турне по высшему разряду. Я никогда еще не видел их такими серьезными. Может, позже здесь появится сам принц Руперт.

Она не хотела расставаться со своим раздражением, но все же рассталась. Визит наследного принца значил очень многое.

— Понятно.

— А наш личный принц говорил что-нибудь, пока меня не было?

Дотс снова крепко спал.

— Он сделал мне предложение. Двухчасового незарегистрированного брака. После того, как снова встанет на ноги. Я подумаю об этом.

— Еще один признак того, что он поправляется.

Мисс Ти бросила на меня сердитый взгляд и проворчала что-то; сдается, Морли вряд ли счел бы ее слова подкупающими.

Потом она отлучилась в поисках более важных дел. Мисс Ти не забрала с собой поднос с завтраком, и я налил себе холодного чая, снова поставил свою раскладушку, устроился на ней, взял сборник Салвейшена и попытался перечесть «Несчастную любовь».

Название говорило обо всем. В эту тему вдыхали жизнь в большинстве постановок в театрах Танфера. В данной пьесе имелись автобиографические элементы. Главная героиня, вместо того чтобы быть обычной малодушной розой, походила на любовницу Салвейшена, Торнаду.

Просмотрев несколько страниц, я спросил вслух:

— Во что ты вляпался на сей раз?

Судя по всему, во что-то крупное. И это не вписывалось в обычную схему. Морли не сделал бы ничего такого, что привлекло бы внимание принца Руперта.

Оставалось подумать о нападении на меня и на Тинни.

Мы тоже сознательно ни во что не впутывались.

Я вернулся к чтению пьесы. Мне нужно было прояснить мысли.

Закончив читать первую сцену третьего акта, я огляделся по сторонам и обнаружил, что Морли смотрит на меня, и не очень весело.

— Какого черта ты натворил?

Со слабой улыбкой он тихо скрежещуще прохрипел:

— Воды!

Я накапал ему в рот воды. Напившись, он снова уснул, ничего не сказав и не ответив ни на какие вопросы.

Краш принесла обед и забрала остатки завтрака.

— Мне нужна еще вода и нужно вынести ночной горшок, — сказал я.

— А мне нужна алмазная диадема.

Несмотря на ее вызывающее поведение, все мои просьбы были быстро выполнены.

Морли проснулся, выпил воды, не изрек ничего мудрого и снова уснул.

За час до ужина вернулся лекарь, вырядившийся в свой лучший траурный наряд. Я не стал спрашивать, почему Дети одеваются подобным образом, — не настолько уж меня интересовал этот вопрос. Я становился пресыщенным. И расстроенным.

Большим сюрпризом было то, что лекаря сопровождала знакомая мне с прошлого года Виндвокер. [3] Неистовый Прилив Света.

Она тоже удивилась при виде меня. И слегка смутилась, полагаю, потому что потупила большие красивые фиалковые глаза.

Я вежливо поздоровался с колдуном, про себя проделывая дурацкие расчеты в попытке связать с помощью слова «свет» видного деятеля с Холма с лекарем из культа. Но у меня недостаточно развито было параноидальное воображение.