Игра на минном поле - Тамоников Александр Александрович. Страница 34
– Лишь бы они не стали поспешными.
– В Администрации и Генштабе прекрасно понимают ситуацию и работают эффективно. Предложение Хатима передано через МИД в Администрацию. Конечно, я не могу предвидеть, какое решение примут там, но в принципе догадаться несложно.
– Москва пойдет на условия Хатима. С ума сойти, мы ведем переговоры с каким-то духом. Государство ведет переговоры с полевым командиром. Дожили.
– Что ж поделать, если американцы подложили нам такую свинью. Тут с чертом будешь договариваться.
Седов вздохнул:
– Я понял, когда ждать решение Центра?
– А ты не жди, Валера, ты работай.
– Мы работаем. Да толку от этой работы? Честное слово, было бы гораздо лучше, если бы отряд нацелили на штаб Мехсуда. Все сразу бы встало на свои места. Вот противник, вот мы, противника надо уничтожить, или он уничтожит нас. Все ясно, и никакой дипломатии и никаких игр. У меня здесь уже голова идет кругом от всей этой порнухи.
– Прекрати. То, что сейчас делает группа, не имеет цены.
– Конечно, Дмитрий Сергеевич, как же иначе? Вопрос личного характера разрешите?
Белоногов удивился:
– Какого? – Но продолжил: – Давай личного.
– У меня тут Грач, похоже, влюбился в сестру Ниврая.
– Этого еще ни хватало. И что, серьезно влюбился или так, просто увлекся?
– На этот раз, боюсь, слишком серьезно.
– Что ты хочешь от меня? Предупреждаю сразу: разрешить эвакуацию с посторонними лицами я не имею права.
– Да знаю, но не оставлять же здесь Грача?
– А он может остаться?
– Черт его знает. Может в принципе и остаться.
– Ну тогда вот что: ты мне о взаимоотношениях Грача и Наимы не говорил, следовательно, я ничего не запрещу, а то, что не запрещено… но ты сам все прекрасно понимаешь. Действуй, как считаешь нужным. Если мы справимся с поставленной задачей, тебе простят все. А если не справимся, то лишимся погон все вместе, от прапорщика до меня. Но Грач твой в любом случае будет вместе с девушкой.
– Я понял вас, Дмитрий Сергеевич.
В 17.00 на связь вышел капитан Озбек:
– Командир, Хатим вернулся в Ак-Табаз, с ним девушка лет семнадцати.
– Афруза?
– Да.
– Совсем юная.
– Для местных уже не юная. Мне слушать, как Хатим будет насиловать девушку?
– Слушать, Бек! Понимаю, что неприятно, но надо.
– Понял. Отбой.
Не прошло и десяти минут, как Лерой воскликнул:
– Включилась станция Хатима в Ак-Табазе.
– И где программа твоего гения?
– Разве я виноват, что Жан еще не успел ничего сделать?
– Ладно, извини. Перехватывай то, что сможешь перехватить.
– Бек услышит больше.
– Ты делай свое дело, Хакер, о Беке не думай.
Лерой склонился над аппаратурой.
Капитан Озбек также зафиксировал выход в эфир спутниковой станции Хатима. Он услышал:
– Это я! По-прежнему все идет по плану… Дипломаты передадут их в Москву… Не знаю, но, скорее всего, все будет хорошо.
На этом сеанс прослушивания закончился. Озбек тут же передал записанные слова Хатима на компьютер Лероя. Французский капитан доложил:
– Пришел доклад Озбека.
Седов наклонился к монитору:
– И это все?
– Как видите.
– Что удалось тебе?
– Только то, что Хатим вновь связывался с Джелалабадом.
– Надо срочно отправить текст этих разговоров в Москву. Сейчас понятно, что Хатим согласовывает свои действия по переговорам с Джемалом ад Дином.
– Но в тексте нет ни намека на переговоры.
– Да тут и без намеков все понятно.
– Что понятно, командир? Я, конечно, отправлю информацию в Центр, но уверен: это ничего не даст. Более того, предъяви сейчас Москва на основании этих переговоров обвинения в двойной игре, то первое – Мирза узнает, что кто-то активно его прослушивает, а значит, ведет и визуальное наблюдение. Что он предпримет в ответ? Естественно, попытается вычислить «наблюдателей». И это ему вполне по силам. Второе – все обвинения Хатим легко отклонит объяснениями, что вынужден играть с Джемалом, так как находится в его подчинении. И находится, пока Москва не заключит с ним договор. Времени, как вы сами сказали, у Москвы нет, и она примет объяснения Хатима. В результате наша работа станет бесполезной, а Мирза получит возможность действовать без оглядки. Группа, не выполнив задание, будет отозвана, а в случае же прокола с Хатимом все шишки достанутся нам. И это будет справедливо, ведь мы реально ничего не смогли сделать.
– И что ты предлагаешь?
– Ждать, командир. Развязка не за горами.
– Думаешь, Хатим допустит ошибку?
– Да! Нам бы только заполучить полные тексты его переговоров с Джемалом, хотя, возможно, и Бек что-то накопает.
Седов прошелся по штабному отсеку:
– Ждать, ждать, ждать. Надоело ждать, Хакер!
– Понимаю, но ничего иного предложить не могу.
Валерий закурил, чего не делал с момента вылета из Термеза, так как решил бросить курить.
– Вот и я не могу, и это бесит.
После ужина в 21.00 на связь вновь вышел генерал Белоногов:
– Седой! В Москве решено принять условия Хатима.
– Извините, что перебиваю, товарищ генерал, но в Администрации знают о переговорах Хатима с Джемалом ад Дином?
– По-твоему, я складирую ваши донесения в папку и отправляю в архив?
– Еще раз извините. И что, никого не насторожило данное обстоятельство?
– Валера! Руководству необходимо как можно быстрее решить вопрос о защите южных рубежей, войска западной коалиции планомерно покидают Афганистан, в Пакистане и в южных провинциях талибы также планомерно готовятся к реваншу. Скажу честно, даже мои и генерала Александрова доклады воспринимаются без должного внимания, так выслушиваются и… принимаются к сведению. Сейчас стоит вопрос, какие принимать меры. И на роль главы сил сопротивления в Москве готовы поставить кого угодно, лишь бы создать альянс.
Седов вздохнул:
– Понятно. А если Хатим окажется человеком Аль-Каиды, водившим за нос Кремль, то виноваты будем мы.
– Да, Валера, мы.
– Расклад лучше некуда. А почему не рассматривается вопрос прямого военного вступления наших вооруженных сил в противоборство с талибами?
– Да все рассматривается, Валера. Вплоть до нанесения по талибам ракетно-ядерного удара. Впрочем, генерал, предложивший это, отправлен в отставку.
– Это понятно, с ядерным ударом он явно переборщил. Только сумасшедший может предложить применение атомного оружия.
– Так, давай-ка ближе к теме. В субботу в Кабул прибудут помощник президента Соловьев, заместитель начальника Генерального штаба генерал Домбовский и генерал-майор Окулин. Хакеру в воскресенье по системе слежения вести машину, в которой поедут на встречу с Мирзой наши делегаты.
– Надеюсь, в посольстве не забудут пометить и машину Соловьева, и всех членов делегации.
– Не забудут. Соловьеву, Домбовскому и Окулину введут радиоактивный препарат, так что Хакер будет их видеть на расстоянии до двухсот километров. До Ак-Табаза гораздо меньшее расстояние.
– Духи не определят «маяки»?
– Нет!
– Мы были уверены, что у афганцев нет и современной аппаратуры.
– Так, Валера, все! Работай.
– Есть работать!
Седов отключил трубку, передал ее Лерою:
– Я отдыхать, если что, буди, твоя смена в 2.00.
– Понял. Только Грача предупредите о смене!
– Сам предупредишь. А если он что-нибудь вякнет против, то передай, что я могу после операции не принимать самостоятельных решений по Наиме, а сделать официальный запрос.
– Ну, так некрасиво, командир. Нехорошо так.
– Да? Ну тогда договаривайся с ним по-хорошему.
– Договорюсь.
Среда и четверг прошли без происшествий. Хатим находился в Ак-Табазе, наслаждаясь телом своей молоденькой наложницы. За двое суток он ни с кем не выходил на связь, о предстоящей встрече с российскими делегатами разговоров тоже не вел.
Рано утром в пятницу он выехал с охраной в Кабул на пятничную молитву, после которой до субботы не выезжал из своего городского дома.