Изгнанники у Колодца Душ - Чалкер Джек Лоуренс. Страница 43

– Привет! – сказала она, заметив, что Мавра с Ренаром проснулись, и показала им вылепленный из грязи пирожок. – Видите, что я сделала?

Взглянув на солнце, Мавра поняла, что они двигались примерно на восток, но сколько они прошли и под каким углом, она не знала.

Женщина крепко задумалась о судьбе пары, которая теперь оказалась на ее попечении: Ренар уже подошел к последней черте, за которой начинается слабоумие, что же касается Никки, то девушка погибала прямо на глазах. Если она не хочет потерять над ними контроль, необходимо срочно что-то предпринять.

Мавра поставила больных прямо перед собой и заговорила, тщательно подбирая слова, чтобы Ренар и Никки могли уследить за ходом ее мысли.

– Никки, ты ничего не помнишь о себе, за исключением того, что тебя зовут Никки. Поняла?

– Угу, – ответила девушка.

– Ты – маленькая девочка, а я – твоя мама. Ты любишь свою маму и всегда делаешь то, что она говорит, ясно?

– Угу, – согласилась девушка. Затем Мавра обратилась к Ренару:

– Ренар, ты ничего не помнишь о том, кто ты и кто мы. Ты знаешь только то, что тебя зовут Ренар. Хорошо?

– Ладно, – ответил охранник.

– Ты – Ренар. Тебе пять лет, и ты – мой сын. Я – твоя мама, ты любишь свою маму и всегда ее слушаешься. Понял?

Его голос сразу смягчился и стал более детским.

– Да, мама, – чуть взволнованно ответил он.

– Молодец, – одобрила Мавра. – А теперь вот что. Никки – твоя сестра. Понял? Ты любишь свою сестру и обязан ей помогать.

Женщина снова повернулась к Никки.

– Никки, Ренар – твой старший брат, и ты его очень любишь. Если у тебя возникнут трудности, ты позволишь ему тебе помочь.

– Угу, – откликнулась та совсем по-детски. Мавра испытала некоторое удовлетворение. В свое время она уже проделала нечто подобное, хотя и при совсем иных обстоятельствах: ей удалось убедить директора художественного музея, что он – ее сын и должен открыть для нее хранилище, предварительно отключив систему защиты. Желая порадовать мамочку, старикашка даже собственноручно нагрузил ее тележку.

Мавра довольно усмехнулась, но тут же вспомнила, что теперь у нее двое великовозрастных детей и что она должна достойно сыграть свою роль.

– Ну, дети, нам пора, – сказала она ласково. Никки огорчилась.

– Ах, пжалста, мама! Можно мы еще немного поиглаем?

– Не сейчас, – чуть строже ответила Мавра. – Мы должны идти. Возьмите маму за руку.

Они шли довольно долго. Несмотря на гипнотическое внушение, управлять Никки и Ренаром было нелегко. Девушка и охранник прыгали, играли, не слушались, и женщине пришлось напрячь всю свою волю, чтобы заставить их повиноваться.

В душе Мавры нарастало беспокойство. Ей стало чудиться, что они идут в неверном направлении, – горы все не показывались, и конца этой удивительной стране не было видно. Но неожиданно ландшафт стал холмистым, появились скалы, состоящие большей частью из вулканических пород, вероятно, предгорья.

И тут перед ними внезапно возникли горы. Они не были ни страшные, ни высоченные, смотреть на них оказалось невыразимо приятно. Горы мягкими зелеными складками поднимались примерно на восемьсот метров над тем местом, где стояли люди, и были иссечены многочисленными разломами, в которых ручьи и ледники прорыли себе причудливые проходы. Чтобы взобраться на ближайшую и самую низкую гору, предстояло преодолеть около трехсот метров, но склон выглядел довольно пологим, и, кроме того, на его скалистых обнажениях можно было отдохнуть или укрыться. "Если нам повезет, мы поднимемся на вершину еще до наступления темноты", – подумала Мавра.

Однако на склонах гор виднелось множество овец. Это ей не понравилось: там, где паслись овцы, должен находиться хотя бы один одноглазый пастух. Женщина подумала, не подождать ли до темноты, но отказалась от этой мысли, так как драгоценное время было на исходе. Она испытующе поглядела на своих спутников, пытаясь определить, удастся ли ей уговорить их подождать, пока она сходит на разведку, но вспомнила, что они могут заснуть. После этого контроль над ними восстановить уже не удастся.

Тогда Мавра решила рискнуть. Взяв Никки с Ренаром за руки и предупредив, что они должны молчать, она бросилась бежать к спасительному обнажению пород так быстро, как только могла.

Оно оказалось дальше, чем она рассчитывала, и когда «дети» подбежали к какой-то мирно пасущейся овце, ей было трудно их удержать. Даже испытывая огромное нервное напряжение и пытаясь обнаружить малейшие признаки опасности, женщина не смогла не подумать о том, как удивительно, что здесь оказалось животное, столь обычное в ее части Вселенной.

Скальное обнажение было уже близко, и, оторвав своих подопечных от овцы, Мавра заставила их бежать еще быстрее. Осталось совсем немного…

И тут раздалось ужасающее рычание. Прямо перед ними возникла массивная фигура, за ней другая. Целых две! Огромный самец и огромная самка либо поджидали их, притаившись за скалами, либо занимались здесь каким-то делом. Впрочем, это не имело значения.

Никки завизжала, и все трое бросились врассыпную. Однако циклопы, оправившись от первоначального изумления, отреагировали молниеносно. Самка схватила Никки и кинула ее, будто спелый фрукт, своему спутнику.

Самец бросился за Маврой. И хотя женщина бежала очень быстро – ее десять шагов были равны двум шагам гигантского циклопа, – через какие-то несколько секунд она оказалась в его руках.

Ренар был уже довольно далеко, когда услышал крик Мавры. Он обернулся, чтобы посмотреть, что случилось, и этого было достаточно: огромная тварь схватила его поперек туловища, не обращая внимания на то, что он изо всех сил дубасил ее кулаками. Циклоп повернулся, держа человека в руках, словно большую куклу, и присоединился к своей подруге.

Циклопы отнесли их в маленький лагерь – временное пристанище местных пастухов. Там стояла грубо сработанная деревянная односкатная хижина, в которой лежали огромные соломенные циновки, покрытые шерстяными одеялами. Недалеко от входа они увидели яму с раскаленными углями, над которой был укреплен железный вертел с насаженной на него тушей только что убитой овцы. Рядом стояла одна из тех деревянных повозок, которые они так часто видели издалека. В нее-то их всех и бросили.

Мавра осмотрелась. Борта повозки, достигающие в высоту метров трех, воняли какой-то дрянью. На полу валялись клочки сена и даже остатки растения, похожего на перекати-поле. Никки плакала, скорчившись в углу, Ренар вел себя ненамного лучше.

Женщина пригляделась более внимательно. Неровные доски, выпирающие из бортов, – прекрасная опора для ног, в ее вымазанных грязью сапогах оставалось несколько хитроумных устройств, – она вполне могла бы удрать.

Мавра обернулась и посмотрела на своих спутников. Она-то могла бы, но они – никогда. Яд, спрятанный в ее ногтях, потерял силу: она испробовала его на двух циклопах, и они даже не заметили царапин. Возможно, их организмы оказались к нему невосприимчивы, а может быть, масса этих чудовищ была так велика, что для достижения успеха требовались дозы, которыми она просто не располагала. Впрочем, какая разница! Это был крах ее главной миссии. Впервые Мавра Чанг потерпела неудачу.

Она поглядела в щель между досками. Самка спорила с самцом, в этом не было сомнений. Они вопили и рычали, размахивая руками; некоторые их жесты Мавра поняла.

В конце концов самец уступил и ушел в хижину; через несколько секунд он вернулся, держа в руках какую-то раму. У Мавры возникло ощущение, что все пропало, и оно тут же подтвердилось. Циклоп подошел к повозке и, бросив на пленников плотоядный взгляд, со стуком накрыл ее тяжелой решеткой. Довольно фыркнув, он удалился. Вскоре Мавра услышала громкое чавканье.

Она взглянула наверх. Ячейки решетки оказались слишком малы, чтобы через них смог пролезть человек; сама же решетка была отлита из чугуна, так что поднять ее не получится.

Мавра уселась на пол и стала размышлять, как надо поступить, чтобы их не съели.