К решающим битвам - Мартиросян Арсен Беникович. Страница 54

Комментарий А. Б. Мартиросяна. Попутно К. Быков справедливо отмечает следующее обстоятельство: «Стыдно об этом говорить, но за период с июня 1941-го по март 1942 года советское командование так и не узнало, из скольких же танков, по штату, состоит немецкая танковая дивизия» [87]. Но ещё более справедливо было бы не употреблять безликий термин «советское командование», а использовать более точное выражение — «командование ЮЗН и ЮЗФ». Это, во-первых. Во-вторых, ещё более справедливо было бы точно указать, что это прежде всего тот самый Тимошенко, бывший нарком обороны и первый главнокомандующий во время войны. И уж совсем справедливо было бы указать, что все данные о составе немецких танковых дивизий славное ГРУ представило ещё до войны! Да и в ходе войны тоже мух на потолке не считало! Но разве любителю «безграмотных сценариев вступления в войну» кровью и потом многих разведчиков добытая разведывательная информация указ?! Он ведь и после войны никак в толк-то не мог взять, каким образом мы выиграли войну! [88]

«Когда 13 мая по войскам нашей северной группировки ударили немецкие танки и когда вопреки ожиданию оказалось, что удар наносит не одна, а две танковые дивизии, то есть не 250–500 танков, как неверно полагали, но к чему приготовились, а 500–1000 танков, то нервы у советского командования должны были дрогнуть и оно должно было запретить, по крайней мере, до выяснения обстановки, ввод в бой двух танковых корпусов на участке южной ударной группы… Обе танковые дивизии мог бы ополовинить 22-й танковый корпус 38-й армии, если бы он реально существовал, а не был разбросан бригадами по стрелковым дивизиям. Вторую половину немецких танков могла бы добить советская авиация, которая утратила господство в воздухе только 18 мая…

Фактически находящиеся в полуокружении (в оперативном „мешке“), советские танковые корпуса не были введены в бой из-за отсутствия авиационного прикрытия, так как вся авиация, которая должна была обеспечивать южную ударную группировку, была брошена на помощь северной группировке. Второй причиной не введения в бой корпусов стала ошибка „партизанской разведки“, на основе данных которой советское командование полагало, что немецкие танки находятся… на правом фланге перешедшей в наступление 6-й армии Городнянского…» [89].

С подлинным знанием сути произошедшей трагедии К. Быков отмечает, что «Харьковское сражение было проиграно в большой степени из-за плохой разведки» (очевидно не грех было бы чуточку «отшлифовать» концовку — «из-за плохой организации командованием ЮЗН и ЮЗФ разведывательной деятельности на фронте», так будет точнее. — A.M.). Об этом «свидетельствуют и данные о количестве разведывательной авиации у противоборствующих сторон. Согласно таблице, приведенной Бегуновым, Литвинчуком и Сутуловым (ВИЖ, № 1, 1990. — А.М.) со ссылкой на малодоступный 5-й выпуск Сборника военно-исторических материалов за 1951 год, Юго-Западный фронт имел в своем распоряжении только 10 самолетов-разведчиков против 90 немецких самолетов-разведчиков. Другими словами, немцы имели девятикратное преимущество по слежению за нашими подвижными войсками со всеми вытекающими отсюда последствиями…» [90].

Проще говоря, Тимошенко и Хрущев полезли в очередное лобовое наступление, толком не зная, какие силы противника перед ними и даже не контролируя его действия. А ведь как «славно» набрехали Сталину! Причем полезли точно так же, как тот же Тимошенко действовал ещё летом 1941 г.! Если ещё проще, то попросту спроецировали механизм трагедии 22 июня на ситуацию ЮЗН весной 1942 г.!

Комментарий. Речь идёт о том, что летом 1941 г. под «доблестным командованием» Тимошенко, как главнокомандующего Западным направлением, Западный фронт подвергся повторному жутчайшему разгрому. В ходе продолжавшейся с 10 по 30 июля 1941 г. Смоленской операции имевший чуть ли не абсолютное превосходство над гитлеровцами Западный фронт под общим «бравым командованием» Тимошенко потерпел ещё более умопомрачительное поражение и разгром, параметры которых просто потрясают своей чудовищной, нет, не бездарностью, а именно преступностью командования. Наши потери многократно превосходили потери вермахта:

— в живой силе — 1: 10, ибо у гитлеровцев 50 тыс. чел., у нас же 500 тыс. чел.;

— в танках — 1: 9, ибо у гитлеровцев эти потери составили 220 единиц, у нас же 2000;

— в артиллерии — 1: 14, ибо у противника эти потери составили 1 тыс. единиц, у нас же 14 тыс. единиц;

— в авиации — 1: 15,33, ибо люфтваффе потерял 150 самолётов, наши же 2300 самолётов.

Сталин в прямом смысле слова был вне себя от гнева и, как вы понимаете, более чем заслуженно снял Тимошенко с этого поста. А действительно, как же надо было командовать наиважнейшей стратегической оборонительной операцией, чтобы дать окаянным супостатам возможность устроить такой погром? Нынче у нас принято твердить, что-де бездарные у нас были полководцы в начале войны. Но это не так, совсем не так. Тимошенко ещё до начала Смоленской операции вполне сознательно устраивал на этом направлении локальные контрблицкриги: 4 июля по его личному приказу 1400 танков без прикрытия с воздуха и без взаимодействия с пехотой ринулись в контрнаступление против всего-то ста немецких танков! И что? А ничего — при абсолютном превосходстве в танках и артиллерии едва смог остановить супостатов! А громадное количество техники было потеряно, в том числе и в болотах. 5 июля — то же самое: по личному приказу Тимошенко 21-я армия наносила контрудар под Жлобином, дабы прикрыть Могилевское направление. И что же? А то же самое — контрудар наносился без прикрытия с воздуха, ну и результат соответствующий: супостаты тщательно выбомбили все это контрнаступление! Громадное количество людей погибло… 6 июля по личному приказу Тимошенко (и во исполнение указания Ставки Главного Командования, где Сталин ещё не был Верховным — это произойдет только с 10 июля) 20-я армия предприняла очередное контрнаступление. И что же, по-вашему, получилось? Да опять-таки то же самое — встречным ударом окаянные супостаты смяли наши мехкорпуса. И опять-таки, большая часть наших танков утопла в болотах…

Ну и как прикажете расценивать подобное, если оно уже тогда носило явно системный характер, но именно тот системный характер, который только на бездарность ничего нового в стратегическом опыте вермахта не видевшего Тимошенко не спишешь. Тут явно о другом следует думать — ведь с маниакальным упрямством, фактически же получается, что умышленно, делались одни и те же грубейшие ошибки, приводившие к ещё более тяжелым последствиям! И всякий раз, обратите внимание, без прикрытия с воздуха, без взаимодействия с пехотой, без тщательного учёта действий противника! И всякий же раз танки тонут в болотах… Как будто специально?! Что, Тимошенко ничего не знал о современной на тот момент войне, что поступал только так, как поступал?! Он что, вообще ничего не соображал, что специально загонял танки в болота, чтобы потом оправдываться подобной «объективной» причиной?! А ведь, напоминаю об этом вновь, до 10 июля 1941 г. Тимошенко был не только наркомом обороны СССР, но и председателем Ставки Главного Командования, то есть первым на войне Главнокомандующим! Что же прикажете думать обо всем этом, если оно носило столь явно злостно системный характер? Соответственно и выходит, что и второй жутчайший разгром Западного фронта был не только явно не случаен, но и закономерен, как, впрочем, и первый, устроенный Павловым! Разве не так? Хуже того. Как же теперь прикажете расценивать ситуацию с Харьковской операцией, если все это повторилось один к одному?! С той лишь разницей, что таких болот там не было, чтобы сотнями танки топить…