Путь в Обитель Бога (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич. Страница 70

— Молод, — сказал он, когда мы с Генкой сбросили рюкзаки на землю, и продемонстрировал нам рог. — Жаль, не успел подрасти.

— Тем нежнее будет мясо.

Прямо в лагере, на стволе одного из окружавших скалы деревьев, пригвождённый к нему дротиком Бобела, висел бормотун.

— Тоже молод, — прокомментировал Орекс. — Иначе не вылез бы сюда. Наверно, почуял Бобела и хотел его взять наверняка.

Судя по расположению дротика, Бобел пустил его через просвет между скал, за которыми засел после нашего ухода.

Под деревом, привязанная за лодыжку ремённой верёвкой, сидела девушка в лохмотьях. При нашем появлении она дёрнулась, пытаясь убежать, но короткая верёвка, завязанная простым узлом, не пустила, а как узел развязать, она, конечно, ни за что не догадалась бы. Слишком много дней прошло с тех пор, когда у неё в голове родилась последняя самостоятельная мысль. Чтобы так изорвать одежду о колючки в Бродяжьем лесу, требовалось не меньше месяца.

Бобел, сидя неподалёку, угрюмо посматривал на девчонку, продолжая заниматься своим делом — готовил для нового дротика древко из стебля додхарского бамбука. Отрезанный хвост бормотуна валялся рядом.

— Не хочу тебе указывать, дружище, — сказал я, — в нашей компании как бы нет командиров, но что ты собираешься с ней делать?

Бобел посмотрел на меня.

— Не знаю. Я не знаю, но давай возьмём её с собой.

— С собой — куда? Она же как ребёнок, хоть и взрослая. Ничего не понимает.

— Просто — возьмём с собой. Я поухаживаю за ней. Если мы оставим её здесь, она будет бродить по зарослям, пока её не найдёт другой бормотун и не присоединит к своему стаду. А потом яйцеголовые из неё сделают наяду какую-нибудь. Посмотри, какая красивая. Давай возьмём.

Девушка, и вправду, была красива. Это угадывалось несмотря на перепачканное лицо, спутанные волосы и корочку засохшей грязи вокруг рта. Сейчас она сидела, скорчившись у основания ствола, однако нетрудно было определить, что роста она небольшого. Стройная, но не худая, волосы светлые, пепельные, если только оттенок был настоящим, а не стал таким из-за долгой разлуки её головы с водой и куском мыла. Что касается своего обещания позаботиться о девушке, то Бобел уже начал — рядом с ней, на листьях гигантского банана лежала горка съедобных почек трёх разновидностей, ну и сами бананы в количестве, достаточном для прокорма трёх таких девчонок в течение недели. Нет, точно у Бобела когда-то была дочь. С Ликой вечно нянчится, а теперь ещё это…

— Где ты нашёл бананы? — поинтересовался я.

— Прямо за скалами вырос молодой куст, — ответил Бобел. — Главных побегов он ещё не дал, усы тоже только выпустил, но уже плодоносит. Я не стал собирать все, раз он так близко. Когда будем уходить, возьмём их свежими. Так как же, Элф?

Мне было не с руки говорить о неуместной жалости после инцидента с русалкой, живой свидетель которому стоял сейчас здесь же. Но следовало помнить, что мы возьмём на себя опеку зверёныша. Девчонка будет постоянно пытаться сбежать, может начать бесноваться и кричать в самый неподходящий момент, когда чужие рядом, и выдать нас. Для неё требуется вода и пища, но это, пожалуй, второстепенное. Сколько такая съест-то…

— Ведь с нами Имхотеп, — решил добить меня Бобел. — Он сможет её вылечить. Она снова станет человеком. Как я.

Однако я помнил, что его самого Имхотеп привёл в божеский вид далеко не сразу, а до момента, когда Бобела стало можно назвать человеком, прошёл почти год. Не земной, а по новому счёту.

Подойдя к пленнице, я присел возле неё на корточки. Она попыталась отодвинуться, вжалась в ствол дерева и зашипела как голодная кошка, у которой пытаются отнять кусочек мяса.

Не обращая внимания на такую недружелюбную реакцию, я взял почку из приготовленной Бобелом горки, очистил от кожуры и протянул девчонке, надеясь, что сумею вовремя отдёрнуть руку, если ей вздумается меня укусить. Она, недоверчиво глядя на меня исподлобья, завозила ногами по земле, пытаясь отодвинуться ещё дальше, а когда это оказалось невозможным, испуганно заскулила, завертев головой в поисках пути для бегства. Не желая слишком сильно её пугать, я не спеша съел почку сам, причмокивая от удовольствия, потом очистил ещё одну и снова протянул ей. Ноздри девушки нервно задёргались, ловя запах хорошо знакомой пищи, а также и мой. То, что я не набросился на неё сразу, пытаясь сожрать, несколько её успокоило, и наконец она потянулась вперёд, пытаясь взять почку — не руками, а ртом. Несколько нерешительных попыток, следом быстрый змеиный выпад — и вот она уже впилась в злосчастную почку зубами, выдернула её у меня из пальцев и торопливо проглотила, почти не разжевав, урча и давясь.

— Контакт можно считать установленным, — бодро сказал за моей спиной Ждан.

— Что скажешь? — оглянулся я к нему. Обижать Бобела прямым отказом мне не хотелось, но я не мог не думать обо всех трудностях похода совместно с привязанным сейчас к дереву диким глупышом. Оставалось рассчитывать на благоразумие Тотигая и Орекса, которые могли проголосовать против. На Генкино благоразумие полагаться не приходилось, но обойти его я не мог, раз уж ранее мы его самого приняли в отряд.

— Конечно, нужно её забрать отсюда! — всё так же бодро выдал он ожидаемый ответ. — Нельзя её бросать в таком состоянии!

— Балбес, — устало сказал я. — А тащить её неизвестно куда в таком состоянии можно? Тотигай, твоё слово.

Но Тотигай только фыркнул и отвернулся. Огорчать Бобела он тоже не желал, и мудро решил свалить всю ответственность на меня. Орекс ни фыркать, ни отворачиваться не стал. Он весело посмотрел мне в глаза, тряхнул косичками и пожал плечами — поступай как знаешь. Тоже мне, друзья… Не задумываясь кинутся на дракона или сотню ибогалов, а вот когда человек попадает в действительно серьёзную переделку, помощи от них не дождёшься. Имхотепа с нами не было, да и будь он, я уже знал, что скажет этот хитромудрый старикашка. Примерно следующее: «Она должна была попасть к яйцеголовым. Почему ты не хочешь позволить ей попасть к яйцеголовым, Элф?» — ни словом не помянув ни Генку, ни двух додхарских предателей, всегда готовых бросить меня на произвол судьбы перед необходимостью ответственного шага. И вообще, что прикажете делать, если в то время, когда тебя целой толпой вынуждают этот шаг совершить, одичавшая девчонка-несмышлёныш тычется тебе носом в пальцы, сообразив, что отчищенные почки намного вкуснее, чем вместе с кожурой?

Я повернулся к ней и стал показывать, как нужно чистить. Две штуки очистил сам, третью сунул ей в ладони. Она ещё вздрагивала, когда я касался её рук, но больше не шипела.

— Чтоб вам всем провалиться, — сказал я через плечо. — Ладно, берём её, но после не жалуйтесь.

— Только милосердный войдёт… — начал было Тотигай, но я рыкнул в его сторону не хуже чем кербер в период Брачных боёв, и он умолк, на всякий случай спрятавшись за спиной Бобела.

Конечно, как только мы закрыли совещание, тут же появился Имхотеп. Не удивился бы, узнав, что он прятался за деревом и дожидался, пока я влипну в эту историю.

Орекс поднял было арбалет, но тут же опустил его и почтительно поклонился. Поклонился, заметьте себе, вдвое ниже, чем перед Собранием свободных князей Херекуша, где мы однажды вместе с ним оказались.

— Да приветствует тебя Предвечный Нук, доблестный Орекс, — сказал Имхотеп.

— Да приветствует он и тебя, достопочтенный Имхотеп, — ответил нукуман.

— Тебе предстоит почётная работа, Воин Бога, — не стараясь скрыть злорадство в голосе, сказал я Орексу. — Нашу новую спутницу нужно одеть, потому что тряпьё, которое на ней ещё есть, свалится с неё прежде, чем мы научим её ходить на двух ногах. В половине дня пути отсюда, возле ибогальского корабля недавно умер трофейщик, добывший в городе обувь и вещи как раз нужного размера. Найди свою лошадь и привези шмотки сюда. Тотигай тебя с удовольствием проводит. Правда, Тотигай?

Тотигай в ответ громко засопел.

— Бобел закоптит мясо, — продолжал распоряжаться я. А что? Наибольшая ответственность предполагает наивысшие полномочия, как было написано в одной из прочитанных мною книг. — Ждан отправится в лес за растительным пропитанием для всего отряда… Молчи, Генка! Своё последнее желание ты уже высказал — только что. Если я когда-нибудь задумаю тебя убить, то даже сигарету выкурить перед смертью не позволю. Сдери шкуру с убитого бормотуна и накинь на плечи. Пока она свежая, никакой другой бормотун к тебе и на выстрел не подлетит. А девчонку я перепоручаю твоим заботам, Имхотеп. Лучше никто не справится.