Отступник - Янг Робин. Страница 54

Но тут Роберт отвлекся, услышав, что кто-то окликает его. Он выругался себе под нос, увидев, что к нему направляется Хэмфри де Боэн, полы мантии которого развевались на ветру. Роберт сухо кивнул в знак приветствия.

— Добрый день, сэр Хэмфри.

— Сэр Роберт, — отозвался граф, сопроводив свои слова столь же коротким кивком, — похоже, вы очень спешили покинуть парламент. — Он улыбнулся, но в его холодных зеленых глазах не было веселья. — Могу я поинтересоваться, куда это вы направляетесь?

Роберт повернулся к аббатству и зашагал дальше, решив, что не позволит сбить себя с пути.

— Помолиться, если вам так угодно, в усыпальнице Исповедника.

Хэмфри пристроился рядом.

— Святого покровителя Англии? — с невинным видом поинтересовался он.

— Моя супруга занедужила, — быстро нашелся Роберт. — Ничего серьезного, — добавил он, видя, что Хэмфри озабоченно нахмурился. — Но она попросила меня прочесть молитву за ее здоровье над мощами святого.

— Если не возражаете, я составлю вам компанию, — заявил Хэмфри. Это не было вопросом.

Роберт ничего не ответил, а лишь раздраженно фыркнул. После драки в Риттле он несколько раз виделся с Хэмфри, главным образом по настоянию их жен, но, хотя встречи эти обошлись без насилия, о возобновлении прежней дружбы и речи не шло. Было совершенно очевидно, что отнюдь не теплые чувства подталкивали Хэмфри искать его общества. Роберт подозревал, что граф попросту получил приказ не спускать с него глаз во время его пребывания здесь.

Король вернул Роберту его владения в Шотландии и освободил коменданта Эндрю Бойда, но при этом было ясно, что он не доверяет ему ни на грош. По крайней мере, Хэмфри более не расспрашивал его о стычке в Ирландии, и, поскольку дальнейших разговоров об этом не возникало, Роберт решил, что бывший друг передал королю его слова о том, что он не знает нападавшего, а Эдуард поверил ему. Но уже сам факт того, что вопрос был задан, лишь сильнее убедил его в том, что Адам был человеком короля.

Вдвоем с Хэмфри они вошли в увитую плющом арку ограды и зашагали к аббатству. Вокруг него сгрудились здания поменьше, включая водяную мельницу, колесо которой лениво пенило воды Тайберна. За нею тянулись луга и болота, а еще дальше на солнце, то и дело показывавшемся из-за туч, сталью отливала водная гладь.

Внутри их встретил запах ладана и растаявшего воска. Переступив порог, Роберт и Хэмфри направились к нефу. Вестминстерское аббатство, которому Исповедник завещал постоянный доход почти двести пятьдесят лет назад, было основательно перестроено отцом Эдуарда, королем Генрихом III, но еще не все восстановительные работы завершились. Здесь краски на полотнах поблекли от времени, камни под ногами вытерлись, а мраморные конечности ангелов и святых залоснились от бесчисленных прикосновений молящихся. Но когда они миновали хоры, направляясь к средокрестию, [35] интерьер изменился, и теперь со всех сторон их окружали яркие цвета.

Лучи света, проникающие сквозь рубиновые и сапфировые стекла окон, дробились и плясали на золотистых и ярко-красных стенах. Новый свод возносился над ними на сотню футов, теряясь в полумраке, а пол был выложен серпентином и порфиром, образующими сложные узоры, напоминая вымощенную драгоценными камнями дорожку. Краем глаза Роберт заметил фигуры монахов и паломников, бесшумно скользящих под лепными арочными сводами и в проходах между резными деревянными перегородками. На алтарях в часовнях трепетали огоньки свечей, потревоженные сквозняком, который они принесли с собой. Направляясь к резной и раскрашенной деревянной стене в самом сердце аббатства, они с Хэмфри подошли к усыпальнице Исповедника.

Но прежде чем они приблизились к ней, внимание Роберта привлек трон на каменном пьедестале, задрапированный ярко-алым ковром. Трон был расписан изображениями короля в окружении птиц и цветов. Сиденье покоилось на огромном основании. Роберт мгновенно догадался, что это и есть коронационный трон Эдуарда, и сбился с шага от неожиданности. Именно в этом основании и был заточен Камень Судьбы. В окружающей тишине собственное дыхание показалось ему невероятно громким и хриплым, и каждая жилка в его теле затрепетала от нестерпимого желания разрубить дубовое сиденье мечом и освободить камень из узилища.

— Роберт.

С усилием отведя взгляд от трона, он увидел, что на него смотрит Хэмфри. Не говоря ни слова, Роберт заставил себя двинуться дальше, огибая резную деревянную перегородку.

Усыпальница Исповедника, выполненная итальянским каменотесом, лежала на огромном каменном фундаменте, по которому наверх карабкались ступени, исчезая в нише. Здесь, склонив головы, стояли на коленях три фигуры. Судя по их пропыленным и испачканным одеждам, все они были паломниками. Над ними покоились мощи святого в позолоченной раке, над которой нависал балдахин, искусно расписанный сюжетами на библейские темы. Роберт шагнул вперед, и на него обрушились воспоминания.

Вот он стоит в окружении Рыцарей Дракона, только что принятый в орден, едва успев вернуться с войны в Уэльсе, и смотрит, как король Эдуард возлагает Корону Артура на алтарь перед усыпальницей. Корона, сорванная с головы Мадога ап Лльюэллина и восстановленная золотых дел мастерами короля, легла рядом с куртаной и простой шкатулкой, отливавшей черным в пламени свечей. Шкатулкой с пророчеством.

Алтарь стоял на своем месте, задрапированный тканью, но, если не считать пары серебряных подсвечников, он был пуст. Роберт обернулся к Хэмфри:

— Я думал, реликвии по-прежнему хранятся здесь.

Хэмфри, и без того державшийся настороже, преисполнился подозрений.

Роберт постарался изобразить раздражение.

— Я спрашиваю из чистого любопытства, Хэмфри. Не забывай, это я помог королю завладеть тремя талисманами из четырех. В том, что они оказались вместе, я сыграл не меньшую роль, чем ты.

Помолчав, Хэмфри все-таки ответил:

— Реликвии находятся под охраной в Тауэре. Сюда их приносят только для проведения каких-либо церемоний.

Разочарование навалилось Роберту на плечи. Он столько ждал этого момента, а предмета, который он искал, попросту не оказалось на месте. Джеймс Стюарт был прав — он может и не найти доказательств того, что Эдуард приказал убить Александра. Но если он сумеет доказать, что само пророчество — ложь, то разоблачение вполне способно привести к отчуждению между королем и его людьми, которых он привязал к себе его властью. Без их поддержки Эдуард не сможет продолжать войну. Роберт понимал, что искушает судьбу, но все равно предпринял последнюю попытку:

— Ты когда-нибудь видел оригинал пророчества, которое король обнаружил в Нефине?

Хэмфри замкнулся, подобно моллюску в раковине.

— Я полагал, ты пришел сюда молиться о здоровье своей жены?

Спустя мгновение Роберт кивнул. Пройдя мимо паломников, он подошел к усыпальнице и преклонил колени на ступенях. Но стоило ему закрыть глаза, как перед его внутренним взором появился коронационный трон Эдуарда. Камень был осколком Шотландии, погребенным в сердце Англии. Совсем как он сам. Если он пробудет здесь достаточно долго, то, с Божьей помощью, осколок сможет повредить тело, в котором заточен.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

1303–1304 годы

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Раскинув крылья, в небе кружил орел, удаляясь на юг от своего гнезда на скалистых утесах возле Эдинбурга в сторону темного массива Селкиркского леса. Под ним дорога и река, словно две змеи, извивались между засыпанных снегом холмов. По дороге ехал отряд всадников — единственное движущееся пятно посреди белого безмолвия.