Сын теней - Марильер Джульет. Страница 27

Я заставила себя держать его там, пока новый душераздирающий вопль эхом отдавался от стен нашего убежища. Наконец я отняла горячее железо и выпрямилась, слушая, как крик кузнеца переходит в стоны и всхлипы. Четверо мужчин вокруг меня ослабили хватку и медленно распрямились. Я, кажется, не могла больше двинуть и пальцем. Через некоторое время Альбатрос забрал у меня из рук кинжал и вышел, Пес начал тихонько собирать с земли вещи и бросать их в ведро, а Змей взял небольшую чашку с уксусом и после моего одобрительного кивка начал по несколько капель выдавливать его на распухшие губы Эвана.

— Не хочу даже интересоваться, где ты всему этому обучилась, — произнес Бран. — Ну, ты счастлива, что он вынужден был пройти через все это? Ты все еще уверена, что права?

Я посмотрела ему в лицо. Его жесткие черты и странный узор на них расплывались у меня перед глазами, перья, казалось, двигались в свете светильника. Я вдруг почувствовала неимоверную усталость.

— Я не изменила своего мнения, — слабо произнесла я. — Ты дал мне очень мало времени. Но я уверена, что права.

— Возможно, ты подрастеряешь свою уверенность, пока будешь жить с нами в лагере, — зловеще произнес он. — Когда хлебнешь хоть немного настоящей жизни, ты поймешь, что в расход можно пустить кого угодно. И исключений нет ни для опытного кузнеца, ни для сурового воина, ни для маленькой целительницы. Ты страдаешь, умираешь, и вскоре все забывают о тебе. А жизнь продолжается.

Я сглотнула. Казалось, каменные стены медленно надвигаются на меня.

— Меня будут искать, — прошептала я. — Мой дядя, мой брат, мой… меня уже ищут, и у них есть средства…

— Тебя не найдут. — Его тон не допускал никаких сомнений.

— А мои сопровождающие? — Я хваталась за соломинку, поскольку сильно подозревала, что все они мертвы. — Они ведь недалеко. Кто-то наверняка видел, что произошло… кто-нибудь последует…

Мой голос угас, и мне пришлось расставить для равновесия руки, поскольку перед глазами у меня закружились звезды.

— Прошу прощения, — пробормотала я, будто просила разрешения отлучиться у благородного собрания.

Неожиданно, сильная рука схватила меня за запястье, протащила к деревянному стулу и бесцеремонно толкнула на него.

— Змей, оставь пока все. Он все еще дышит, он справится. Достань для девушки чистую одежду, если найдешь хоть что-нибудь более-менее по размеру. Еще одеяло и воды для умывания. Ступай к костру, возьми себе поесть и принеси что-нибудь ей. Она и в нормальном-то состоянии мало на что годна, а от голодной и вовсе не будет проку. — Он снова повернулся ко мне. — Первое правило воина: только самые опытные могут сохранять эффективность без еды и питья. И приходит это только с опытом. Хочешь как следует выполнять свою работу, как следует готовься к ней.

Я слишком устала, чтобы отвечать.

— Сегодня тебя будут сторожить двое. Один — снаружи, другой — внутри, чтобы присматривать за кузнецом, пока ты спишь. Не слишком радуйся. Ты сама выбрала для себя эту работу и с завтрашнего дня будешь справляться с ней самостоятельно.

Он наконец-то ушел. Я закрыла глаза и провалилась в сон прямо там, где сидела. Кузнец на время затих.

— Да, и вот еще что.

Я рывком разлепила веки.

— Ты заслужила некоторое… уважение… среди моих людей. Следи, чтобы оно не переросло в нечто большее. Любой, кто нарушит наши правила, будет невероятно жестоко наказан. На твоей совести и без этого будет достаточный груз.

— Что такие как ты знают о совести? — пробормотала я, когда он развернулся на каблуках и вышел. Если он и слышал меня, то виду не подал.

Это было странное время. Существуют сказания о мужчинах и женщинах, которых Дивный Народ лунными ночами забирал к себе. Они путешествовали в Иной мир и жили там столь необыкновенной жизнью, что по возвращении едва могли отличить сон от яви. Крашеный и пестрая банда его последователей, конечно, были неимоверно далеки от призрачных обитателей Иного мира, но я среди них чувствовала себя совершенно оторванной от нормальной жизни. В это невозможно поверить, но там, в их тайном лагере, я совсем не думала о доме, о родителях и даже о том, как там справляется Ниав — одна в чужой стране, в постели с незнакомцем. Иногда я холодела от ужаса, вспоминая рассказ Эамона. Я прекрасно осознавала, в каком опасном положении нахожусь. Люди, посланные Лайамом меня охранять, скорее всего, были безжалостно убиты. Именно так эти бандиты подходили ко всему, что делали. Меня их правила, возможно, защитят, а может и нет. В конечном итоге моя жизнь зависит от того, выживет ли кузнец. Отец как-то сказал мне, что страх никогда не может помочь выиграть сражение. А потому я засучила рукава и сказала себе, что сейчас не время для истерик. От меня зависит жизнь человека. И, кстати, я должна кое-кому кое-что доказать и полна решимости сделать это.

В ту первую ночь и весь следующий день они следили за мной так тщательно, что мне казалось, у меня за спиной выросла вторая, хорошо вооруженная тень. Мне даже пришлось напомнить им, что у женщин существуют определенные телесные нужды, которые лучше всего отправлять в уединении. Мы пришли к компромиссу, я могла ненадолго удаляться из поля зрения охраны при условии, что не буду отсутствовать слишком долго и сразу вернусь туда, где с оружием в руках ждут Пес, Альбатрос или Змей. Я прекрасно понимала, что любая попытка к бегству совершенно бесполезна. Мне принесли еду, питье и ведро с водой для умывания. Меня одарили чьей-то чужой нижней рубахой, спускавшейся мне гораздо ниже колен, и огромной туникой с россыпью нашитых в беспорядке карманов. Я заплела волосы в тугую косу, чтобы не мешали, и принялась за работу. Аккуратно отмерила болеутоляющее. Составила смесь для курения — дым от нее должен помочь болезни покинуть тело. Приготовила сменные повязки для раны и компрессы, чтобы класть на лоб. Очень много времени я проводила, просто сидя у тюфяка и держа руку Эвана в своей, разговаривая с ним и напевая песенки, как больному ребенку.

Во вторую ночь меня даже допустили до костра, на котором готовилась пища. Пес вел меня через лагерь: то тут, то там среди кустов и деревьев ютились временные укрытия. Наконец мы пришли на расчищенное от зарослей место, где меж камней горел яркий бездымный костер. Вокруг сидело, стояло и лежало множество мужчин, они что-то ели из небольших мисок, из тех, что всегда найдутся у любого путешественника. Пахло тушеным кроликом. Я достаточно проголодалась, чтобы не привередничать, и взяла всунутую мне в руки миску. Стояла тишина, только сверчки стрекотали, да изредка у нас над головами перекликались, засыпая, птицы.

— Вот, — произнес Пес, протягивая мне небольшую, не слишком чистую костяную ложку.

Из темноты на меня смотрело множество глаз.

— Спасибо, — произнесла я, догадавшись, что удостоилась редкой привилегии.

Остальные использовали для еды пальцы, либо корки черствого хлеба. У костра не было слышно ни смеха, ни болтовни. Возможно, разговоры стихли при моем появлении. Даже чарки с элем передавались по кругу в полном молчании. Я доела, отказавшись от добавки. Мне предложили эля, и я взяла кружку.