Медуза: прыжок тигра - Чалкер Джек Лоуренс. Страница 44

– Шуга Фэллон, – представилась женщина, – директор станции. А вы, как я понимаю, Тарин Бул, хотя сомневаюсь, что это ваше подлинное имя.

– Верно, – устало произнес я. – Похоже, вы знаете о микроорганизмах Вардена гораздо больше, чем я предполагал.

– Исследования не прекращаются ни на секунду, – ослепительно улыбнулась она. – Вы будете потрясены, узнав о наших успехах. Пойдемте. Вы не ели несколько дней, так что начнем нашу беседу за обедом.

Я молча подчинился: невидимые путы исключали любое сопротивление – и к тому же я действительно ужасно проголодался.

Обед оказался вкусным и обильным, а продукты – свежими.

– Мы их сами выращиваем, – гордо пояснила Фэллон. – Постоянный персонал станции около двух тысяч человек и почти тысяча командированных. Отсюда мы управляем всей системой контроля; к нам поступает информация со всех уголков планеты, обрабатывается и через спутники направляется обратно. У нас работают специалисты со всех четырех планет Ромба – цвет науки.

Да, это не могло оставить равнодушным.

– Любопытно было бы взглянуть, – сухо произнес я.

– О, в дальнейшем – возможно, но сегодня вы увидите только несколько лабораторий. Мы весьма преуспели в кое-какой области.

– Что-нибудь связанное с психологией пришельцев?

– Увы, – засмеялась она, – об этом говорить еще рано. Вы прекрасно понимаете, что нам приходится быть крайне осмотрительными, пока работает ваш органический передатчик. Боюсь, какое-то время свобода ваших передвижений будет весьма ограниченна.

– Как вы о нем узнали? – спокойно поинтересовался я. Они действительно были отлично информированы, и скрывать уже известное не имело смысла.

– От ваших коллег. Может быть, вам интересно узнать, что на Лилит агент Конфедерации организовал убийство властителя планеты Марека Кригана. Властитель Харона Эола Мэтьюз тоже мертва, однако на Цербере ваш человек проиграл и, самое удивительное, перешел на нашу сторону, полностью отказавшись от всяких попыток уничтожить Лару.

Вот это новость! Итак, двое из четверых! Но, судя по всему, никто из них не выдал главного – что все мы являемся одним и тем же человеком. Меня поразило предательство агента на Цербере, хотя это вполне могла быть тактическая уловка. Раз он остался жив и, похоже, пользуется определенным влиянием, сбрасывать его со счетов рановато.

– Боюсь, дезертировать мне уже поздно, – полушутя-полусерьезно заметил я.

– Я тоже так думаю. Кроме того, решение, принятое под давлением, вряд ли можно считать искренним. Вам удалось сделать то, что до сих пор считали невозможным, и нам пришлось основательно пересмотреть всю концепцию системы контроля. Честно говоря, если бы вы не атаковали Альтавар на обратном пути, то остались бы на свободе и по-прежнему представляли для нас угрозу. Но даже после этого вы вполне могли избежать ловушки. Всему виной ваша ахиллесова пята – сентиментальность, которой начисто лишены ваши коллеги. Только из-за нее вы оказались здесь. Я задумчиво потянулся:

– А какой у меня был выбор? Влачить жизнь среди дикарей, не имея возможности даже на пушечный выстрел подойти к городам? Считайте, что я поставил эксперимент по проверке своей теории и доказал ее ошибочность. Просто я недооценил систему. Кстати, из чистого любопытства – а когда именно вы меня вычислили?

– Когда обнаружили пропажу нашего сотрудника на вокзале, – пояснил Шуга. – Но не представляли себе, где и как вас искать, пока в центральный компьютер не поступил запрос о Чинг Лу Кор. Поскольку офицеру-оператору это ни к чему, компьютер выставил "флаг", и с этого момента мы уже не спускали с вас глаз. В том, что это ВАШИХ рук дело, сомнений не возникало – немногие сочетают в себе такую волю и расчетливость. – Она ненадолго замолчала. – К тому же вы перевоплощались каждый час.

– Я вполне мог уйти, если бы не проспал больше, чем планировал. По-видимому, это меня и погубило. Крошечная оплошность в длинной цепочке удач оказалась роковой.

– Именно поэтому система всегда одерживает верх. Общество может позволить себе сотни промашек, но для его противника первая тотчас станет последней.

– Погибшие властители вряд ли согласились бы с вами.

Она пропустила мою промашку мимо ушей:

– Режимы на планетах Ромба сильно отличаются от нашего, но везде развиваются только те социальные формы, которые оптимально соответствуют конкретной планете.

– Меня поражает другое, – пояснил я. – Это удивительно скучный мир, населенный настоящими человекообразными овцами – существами без целей, без честолюбия, без воли, наконец. А правящая элита наслаждается рабами, низведенными до положения комнатных собачек – такого не было даже в смутные времена человечества.

Похоже, она нисколько не обиделась. Но ответила уклончиво, и впервые за время разговора я не понял, на что она намекает.

– Развейте мои старые сомнения – вы, Тарин Бул, или кто-то там еще. Я прекрасно понимаю, что силой из вас ничего не вытянешь, но мне бы очень хотелось выяснить один вопрос.

– Прошу вас.

– ПОЧЕМУ???

– Что почему? – несколько смутился я.

– Неужели вы действительно настолько наивны или у вас какая-то личная причина выполнить ту миссию, ради которой вас сюда послали?

– Я же сказал, что нахожу эту политическую систему на редкость отвратительной.

– Да ну? Ведь цивилизованные миры точно такие же стада овечек, специально разводимых для счастливой жизни, посвятивших себя выбранной еще до рождения специальности, и напрочь лишенные амбиций или воображения. Выглядят они посимпатичнее, согласна, но на Медузе слишком суровый климат для существ с тонкой кожей. То, с чем вы столкнулись, всего лишь местная версия цивилизованной планеты. И знаете почему? Да потому, что такой стиль управления оптимален: подавляющее большинство людей и впрямь животные, которым все равно кому подчиняться, лишь бы получить взамен теплое стойло и регулярную кормежку. История свидетельствует об одном: как только люди обретают полную свободу, они тотчас стремятся обменять ее на безопасность – так было всегда, И они получают желаемое от людей со стальной волву, знающих, что делать, людей, для которых личная власть превыше всего.

– Конфедерация не подсматривает за своими согражданами в ванных комнатах, – неуверенно возразил я.

– Только потому, что необходимость в этом отпала. Уже несколько столетий благодаря современной биотехнологии рождаются совершенно одинаковые, как на конвейере, люди, и любое отклонение от нормы осталось в далеком прошлом. От своих изгоев Конфедерация отгородилась барьером, как мы от дикарей, – правда, не энергетическим, но не менее надежным пространственным – в десятки и тысячи световых лет. Изредка встречающихся неординарных личностей, вроде вас, либо немедленно уничтожают, либо ссылают сюда, но в самых верхних эшелонах власти немало таких, как вы. Мы тоже выросли там, Бул, и прекрасно знаем ту систему. Мы рождены для того, чтобы править, и это не только наше мнение. Так считает Конфедерация, иначе она не ссылала бы нас сюда.

Я открыл было рот, чтобы достойно парировать, но спустя некоторое время закрыл. В ее рассуждениях непременно должно быть слабое звено, но нащупать его почему-то не удавалось. Впрочем, даже если и согласиться с ее доводами, это ничего не меняет.

– Разделить подобную точку зрения – значит признать, что система прогнила насквозь, будь то здесь или в Конфедерации.

– Вы действительно очень наивны. И Медуза, и Конфедерация дают людям то, чего они сами жаждут, – мир, достаток, экономическое и социальное равенство и, самое главное, БЕЗОПАСНОСТЬ. Все возможные альтернативы приводят только к новым лишениям. До сих пор вы не видели в Конфедерации никаких изъянов лишь потому, что принадлежали не к бессловесному большинству, а к представителям реальной власти, и здесь вас раздражало лишь то, что вас хотят превратить в такую же овцу. А вот если бы вы стали правительственным чиновником, пусть даже офицером-наблюдателем, то почувствовали бы себя точно так же, как дома.