Пираты «Грома» - Чалкер Джек Лоуренс. Страница 24

– Понятно. Поскольку она родила, бы множество детей, он засвидетельствовал бы свою мужественность, но при этом все дети были бы не от него, а от специально отобранных доноров. По приказу мужа и семейства она бы приняла это, независимо от своего желания.

– Ну, старикан предусмотрел и это. После первых же родов химизм ее тела и мозга начал бы изменяться. И беременность стала бы ее естественным состоянием. В каждом из нас – в вас, во мне, в Танцующей в Облаках, Вороне, во всех остальных – сочетаются мужское и женское начала. Во всех, кроме Хань. После родов ее тело само себя очищает от всех гормонов и биохимических блокаторов, связанных с мужским началом. Единственное, что может вызвать ее агрессию, – это угроза ребенку. Естественно, она остро реагирует на все мужское, даже на ту малую часть, что имеется у других женщин. Она непосредственна, покорна, жаждет наслаждения и не способна сдержать свою страсть. Она сделает буквально все, чего от нее захотят, и будет умолять, чтобы ее изнасиловали. Все остальное для нее будет безразлично до тех пор, пока она снова не забеременеет. Это восстановит гормональное равновесие и в определенном смысле вернет ее к норме. Кстати сказать, старик даже этого не предполагал. Судя по ее исходной генетической карте, она должна была постоянно оставаться такой, какая сейчас. Именно я до некоторой степени позволил ей хотя бы в процессе беременности обретать самоконтроль и силу воли. Таким образом, эксперимент мог продолжаться без утраты столь выдающегося ума.

– По-моему, это отвратительно, – твердо сказала Танцующая в Облаках. – И не пытайтесь выдать свои поступки за благодеяние.

– Несомненно, – неожиданно согласился Клейбен. – Впрочем, я и не пытаюсь. Я просто сделал то, что было в моих силах, но я не мог нарушить заложенный принцип. Хань – это своего рода колонизационная программа, воплощенная в одной-единственной женщине. Пилот это понимает. Я думаю, она тоже догадывается, но старается вытеснить эти догадки в подсознание, чтобы не сойти с ума. А нам необходимо, чтобы она была в своем уме. Не считая меня, она разбирается в машинном интеллекте лучше любого из наших современников. К несчастью, то, что легко было бы предпринять на Мельхиоре, сделать сейчас немыслимо сложно. Чем дольше Хань будет оставаться в этом животном состоянии, тем труднее ей будет справиться с собой, когда оно пройдет. Ее душевное равновесие может обеспечить лишь непрерывная беременность, а это значит, что скоро нам некуда будет девать детей. Им всем потребуется забота и внимание, а кто будет этим заниматься, когда у нас каждый человек на счету?

– Похоже, вы слишком много о ней знаете, – с подозрением сказал Козодой.

– Ну разумеется, нам же пришлось провести доскональные исследования, прежде чем вносить изменения, иначе мы могли бы навсегда потерять этот блестящий ум. Нам помогло то, что, зачиная ее, старик пользовался услугами Мельхиора. Я лично в этом не участвовал, но остались записи.

– Итак, величайшие умы человечества потратили уйму времени на то, чтобы настряпать чудовищ, – язвительно заметил Козодой, – и все эти чудовища сейчас собрались здесь. Не хотите ли добавить еще что-нибудь о себе и о других? В конце концов, мы все побывали на Мельхиоре.

Клейбен с трудом выдавил кривую усмешку.

– Ничего существенного. Разумеется, мы намеревались использовать ваших жен и сестер Чо в качестве сиделок при младенцах на ранних стадиях эксперимента и для этого предприняли кое-какую ментальную коррекцию, но она совершенно безвредна. Больше мне ничего не известно.

Козодой в сердцах хватил себя кулаком по колену.

– Черт побери! Нельзя же сидеть здесь сложа руки и гнить заживо! Нам пора двигаться! – Он вздохнул. – А мы вынуждены ждать Звездного Орла. Хотел бы я знать, чем он занимается столько времени.

Плач младенца замолк, и внезапная тишина показалась оглушительной. Козодой взглянул на Танцующую в Облаках:

– Итак, есть Ворон, Нейджи и я. Когда она оправится, бросим жребий. Мне это не по душе, но обстоятельства исключительные.

Танцующая в Облаках кивнула:

– Понимаю. Но думаю, что не стоит включать в жеребьевку его. – Она намекала на Клейбена. Тот промолчал.

– А как насчет Сабатини, доктор? – добавил Козодой, чувствуя себя неловко. – Каков может быть результат?

– Не могу сказать с уверенностью. В принципе оно размножаться не может, но точно я не знаю, и мне бы не хотелось ставить такой эксперимент, если этого можно избежать.

– Значит, надо этого избежать. Любой ценой.

– Звездный Орел вызывает Пиратскую Берлогу.

– Наконец-то! – отозвался Козодой. – Мы уж думали, что ты о нас забыл – Да вы хоть понимаете, что это такое – полная перестройка корабля вне верфи? – обиделся пилот. – Все равно что самому себе вырезать аппендикс! "Гром", кстати, еще не совсем закончен, но "Молния" уже готова. А вы чем занимались все это время?

Козодой вкратце описал пилоту все новости, особенно то, что касалось Хань и Ривы Колль.

– Как себя чувствует Хань?

– Неплохо. Она выходит из физиологической стадии и вернется к норме через неделю или две. Но думаю, что было бы неразумно надолго разлучать ее с ребенком, во всяком случае первое время. А в остальном – нам жарко, мы устали и безумно скучаем. Здесь совершенно нечего делать.

– Понимаю. Я не тратил времени попусту и параллельно успел оценить ситуацию. На планете Халиначи, которая находится на расстоянии одного прыжка – не более чем шесть дней полета, – существует база флибустьеров. Я основываюсь только на результатах радиоперехвата, но, по-видимому, это один из официально дозволенных аванпостов. Совсем недавно поблизости от планеты появились два Вала, и есть признаки, что они высадились в поселке.

Это была неприятная неожиданность.

– Я думал, что флибустьеры не включены в общую систему.

– Им позволяют существовать только потому, что они изредка оказываются полезными Главной Системе и никогда не переходят ей дорогу. Однако большинство флибустьеров действительно любит Систему не больше нашего, У них просто нет выбора, как и у нас. Я надеялся, что Колль могла бы выйти на контакт с ними.

Козодой ненадолго задумался.

– Может быть, это сделает Нейджи? Посмотрим. – Он подозвал бывшего начальника Службы безопасности и того, кого теперь звали Сабатини. – Халиначи. Слышали когда-нибудь?

– Ну разумеется, – ответил Нейджи. – Он успел отпустить окладистую черную бороду и приобрел тот смуглый оттенок кожи, который Козодой имел от природы. – Я даже там бывал. Это одна из шести планет, где обе стороны встречаются, когда им что-то нужно друг от друга.

– Я примерно представляю себе, что люди могут попросить у Главной Системы, но понятия не имею, что они способны ей предложить?

Сабатини сплюнул:

– Глаза и уши. Человеческие тела, которые могут пройти там, куда машинам путь заказан. Флибустьеры контролируют контрабандную торговлю всем, чем Главная Система не позволяет торговать по обычным каналам. Она не желает тратить время на то, чтобы по-настоящему прикрыть эту торговлю, и поэтому старается ограничить ее такими вещами, которые не слишком раскачивают лодку. Как любые купцы, флибустьеры пользуются доверием некоторых высокопоставленных лиц в колониях. Они могут кое-что услышать, и они слушают. Иногда им случается услышать то, что может заинтересовать Главную Систему. Тогда они продают этот секрет в обмен на товары или услуги. Вам лучше меня известно, что Главную Систему можно обмануть – до определенной степени, и, чтобы взять реванш, она использует флибустьеров. Все очень просто.

– Довольно интересное оправдание человеческого существования, – заметил Козодой. – Итак, напрашивается вопрос. Не продадут ли они нас Главной Системе за некое вознаграждение?

– Весьма вероятно, – ответил Нейджи. – Во всяком случае, в список на продажу мы точно попадем.

– Черт возьми, но они же стоят вне Системы! Нейджи вздохнул: