Приговор подпишем сами - Байкалов Альберт. Страница 52

– Что вы по этому поводу думаете? – спросил Антона Смирнов, когда он в очередной раз вошел в кабинет заведующего.

– Мои люди осмотрели прилегающую к лагерю территорию. – Филиппов сел на диван. – В окрестностях организовывали не только пейнтбол и лыжи. Здесь проводили стрельбы из огнестрельного оружия, занятия по минно-взрывному делу. Имеется полоса препятствий, по своей сложности не уступающая специальным, для тренировки диверсионных групп. Есть автодром. Я вообще предлагаю вам рассмотреть вопрос о размещении здесь тренировочной базы для своих подразделений. Все оборудовано по последнему слову техники. Руководство «Рифа» вложило сюда большие деньги.

– И это под самым носом… – полковник в сердцах ударил по столу кулаком. – Участкового уволю!

– Он здесь ни при чем, – попытался успокоить Смирнова Антон. – Глушь. До ближайшего села не один десяток километров. Мой человек, который взял киллера, потратил на дорогу почти два часа.

– Знаю, – кивнул милиционер. – Что планируешь делать?

– Ума не приложу, – честно признался Антон. – Насколько я понимаю, угрозы для жизни Кузнецова больше нет. Заберу его в Москву, помогу убыть на опознание.

– С киллером что? – милиционер перевел взгляд на Грязнова.

– Допрашивают, – пожал плечами оперативник. – Наверное, ФСБ заберет.

– Не наверное, а точно, – подтвердил Антон. – Мне интересно, как сейчас поступит этот самый Леон и его помощники…

– Возможно, попытаются выехать за границу, – предположил Смирнов.

– Я думаю, они не знают о нашем визите, – стал рассуждать Антон. – Леон считает, что Дрон – человек его давнего врага и конкурента по бизнесу Рябого. Думаю, сейчас между ними начнется выяснение отношений.

Шум в коридоре заставил всех замолчать. В дверь заглянул перепуганный сержант:

– Разрешите?

– Что случилось? – Смирнов соскочил со своего места.

– Киллер… – Сержант шагнул через порог.

– Что? – в один голос спросили Смирнов и Антон.

Сержант испуганно развел руками:

– Его на время посадили в обезьянник.

– В какой? – Смирнов вышел из-за стола.

– Ну, в «уазике», сзади. Даже наручники не сняли…

– Я что, из тебя все клещами должен тянуть? – упавшим голосом спросил полковник.

– Он умер.

– С чего это вдруг? – Антон бросился к выходу.

У открытых задних дверей милицейского «УАЗа» стояли несколько сотрудников в штатском. Рядом, на носилках, лежал Серый. Наручники с него уже были сняты.

Филиппов заглянул в машину. Весь пол был залит кровью.

– И что? – раздался сзади голос запыхавшегося Смирнова.

– Язык откусил, – пояснил стоявший у «Скорой» врач.

– Как это? – Полковник, часто моргая, снял фуражку, вытер со лба платком пот и удивленно посмотрел на Антона. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Понимаю, – с досадой проговорил Филиппов. – Распространенный в прошлом в Японии способ. Воин, если руки его связаны, откусывает себе язык. А чтобы скрывать этот факт от врага как можно дольше, сглатывает его и пьет собственную кровь.

– Ну, е-мое… – проговорил Смирнов вдруг охрипшим голосом.

– Теперь и Леона, судя по всему, брать нет никаких оснований, – констатировал подошедший сзади Дрон.

Работы в лагере велись целый день. После обеда сюда съехалась вся городская власть и представители областного отдела образования. Полетели и первые головы. Так, лишилась своего кресла помощник мэра по работе с молодежью.

Спецназовцы после осмотра территории вдоволь накупались в протекавшей неподалеку речке и вернулись в город. Пока Дрон сдавал в гостинице номер, Антон отправился в ГУВД попрощаться со Смирновым и Грязновым. Особой надобности в этом не было. Они не успели сдружиться, и их ничто пока не объединяло. Но Филиппова не покидало чувство вины за происшедшее, словно он, а не Леон организовал под носом у городских властей лагерь по подготовке бандитов и прикрыл его существование детским учреждением.

Оба милиционера как раз направлялись к автостоянке.

– Нас – в мэрию, на разбор полетов, – пояснил Смирнов.

Неожиданно Антона больно толкнули в плечо. Прямо перед Смирновым возник рыжеволосый очкарик с микрофоном в руках:

– Товарищ полковник, что вы можете сказать…

– Без комментариев, – отмахнулся Смирнов от журналиста и поморщился.

– …по поводу того, что в области в открытую действуют лагеря подготовки молодого пополнения для ОПГ, – наседал очкарик.

– Никакого молодого пополнения для криминальных структур в нашей области не готовили, – зло ответил Смирнов.

– А пресс-конференция будет? – почти выкрикнул журналист, но его оттеснил Грязнов.

– Вот достали, – покачал головой Смирнов. – Нам поручено сейчас с детьми разбираться. Почти все из неблагополучных семей.

– Хорошо, хоть остальное Москва забирает, – подал голос Грязнов. – Ну, давай, разведчик, – он толкнул кулаком Антона в плечо. – Будешь в наших краях, заезжай. Места сам видел, есть где отдохнуть.

В полночь Антон остановил машину у ворот дачи Родимова и выключил фары.

– Что, приехали? – раздался сзади заспанный голос Дрона. – Не понял, – он заметался на сиденье. – Ты куда меня привез?

Филиппов про себя улыбнулся. Василий не знал, что Родимов приказал после окончания операции ехать к нему на дачу, и теперь с удивлением созерцал единственный фонарь, свет которого путался в ветвях огромной сосны.

– Выходи, – Антон достал из замка зажигания ключи. – Сейчас тебе шеф мозги будет промывать.

– Это его дача? – догадался Дрон и выбрался из машины.

Из-за забора послышались шаги, скрипнула калитка.

– Машину во двор будешь ставить? – раздался голос хозяина дачи.

– Зачем? – подходя к генералу, спросил Антон. – Кому она здесь нужна?

Над входом стоящего в глубине двора деревянного дома Родимова горел свет. Они молча прошли по выложенной плиткой дорожке, плавно огибавшей нетронутые сосны, и поднялись по скрипучим ступенькам крыльца. Посреди просторной веранды стоял круглый стол.

– Садитесь, – на фоне домашней обстановки генерал в майке и шортах выглядел не совсем обычно.

Дрон улыбнулся.

– Зря щеришься, Вася, – заметив это, проворчал Родимов. – Наград за свои подвиги не жди. Все они – результаты твоего разгильдяйства.

– Федор Павлович, не вступись бы я за ту женщину в кафе, мы так бы и не узнали, что задумали злодеи из «Рифа», – попытался оправдаться Дрон.

– Они бы тебя другим способом похитили, – заверил Родимов. – А так, ты нарушил приказ не вмешиваться ни в какие выяснения отношений в общественных местах. Не для того государство в твою подготовку деньги налогоплательщиков вкладывало, чтобы какой-то алкаш обломком бутылки порешил. Как следствие, утеряно секретное оборудование. Что ты на это скажешь?

– Он заблокирован, – догадавшись, что речь идет о сотовом телефоне, попытался оправдаться Дрон.

– А ты не подумал, что если преступники вплотную им займутся, то твоя версия о том, что ты человек Рябого, рассыплется? – прищурился Родимов.

– Это их версия, – напомнил Дрон. – Я лишь ею воспользовался. А что, это еще актуально?

– Актуально, – подтвердил генерал и перевел взгляд на Филиппова. – Сейчас все расскажу, а пока усаживайтесь.

С этими словами Родимов скрылся в доме. Антон с Василием сели за стол. Дрон тут же заглянул под салфетки, которыми были накрыты стоящие здесь тарелки, и потер руки:

– Пирожки!

– Сиди уж, – вздохнул Антон.

Генерал появился с чайником в руках. Филиппов еще из лагеря обстоятельно доложил по телефону обо всем происшедшем, поэтому Родимов был в курсе всех последних событий.

– Ты говорил, что Кузнецова везешь с собой, – закончив разливать чай по чашкам, генерал сел рядом с Антоном.

– Он переночует у Джина, – Филиппов взял пирожок, надкусил, обжигаясь ароматным напитком, сделал глоток из чашки.

– Почему вид такой расстроенный? – Генерал бросил взгляд на Дорофеева, который с аппетитом поглощал домашнее печенье.