Княгиня Ольга - Антонов Александр Ильич. Страница 42

И только теперь Богомил понял, что хитрая Ольга — как же он забыл об этом — устроила воинам Свенельда ловушку. Он хотел было бежать к амбару, но, повернувшись, увидел пред собой суровые лица воинов. И один из них сказал:

— Иди, отец, иди за великой княгинею.

Ольга ждала верховного жреца.

— Теперь скажу тебе, Богомил, вот ты один предо мной, оскорбленной тобою принародно. Ждешь ли ты от меня милости? Повторишь ли то, что кричал на площади при моих воинах? Не молчи. Молчание тебе же в урон.

Богомил зло сверкнул глазами. Страха в груди у него не было. Сказал медленно, громко:

— Я отлучаю тебя от веры отцов, назарянка!

— Вольно тебе бушевать, но в державе свою волю проявляют государи, но не их подданные.

— Надо мной один государь — мироправитель Перун! За мною же вся языческая Русь. Бойся, назарянка, моего гнева. Я преемник Перуновой власти на земле!

— Полно мнить в себе несусветное. Ты всего лишь хранитель богов и, ежели дашь слово тихо и исправно служить при них, прослужишь столько, на сколько у тебя хватит сил. А по — иному и не быть. Моею властью ты будешь отлучен от богов. Поправший великокняжескую власть заслуживает суровой кары. Ты попрал мою власть, ты задумал убить святого отца, несущего благо моему народу.

— Я исполняю волю совета старейшин! Ими осужден Григорий. И ты забыла, что старейшины выше тебя. Они выражают волю народа.

— Сие мне ведомо. Но я знаю, что они простят мое движение к новой вере. Простят! — И было это сказано с таким убеждением, что Богомил поверил. Он хотел все-таки возразить, но Ольга остановила его:

— Слушай, хранитель богов, последнее. Ноне же в ночь я покидаю Берестово. Воины Сфагела будут сидеть под стражей три дня. Ты тоже посидишь в избе тиуна Романа, сколько мне нужно. Там тебя отпустят, и ты вернешься в Киев. У тебя есть время подумать и прийти ко мне с покаянием.

Княгиня Ольга и Павла ушли. Богомил остался в окружении воинов. Он сделал попытку идти следом за княгиней, но воины удержали его и под руки повели в дом тиуна Романа.

На Берестово опускалась последняя предрождественская ночь.

Глава семнадцатая

ОПАЛЫ НЕ БУДЕТ

Великая княгиня покидала Берестово умиротворенная. Она не пролила крови и никому не позволила этого свершить. Заблудшие овцы наказаны. Три дня сидения воинов и жрецов в холодном амбаре пойдет им впрок Да и Богомил остынет от своей ярости, разгулявшейся в нем, словно в диком звере. Ведомо Ольге, какую расправу он учинил бы над отцом Григорием, попади тот в его руки. Жертвенный камень в Берестове есть. Подручные жрецы — каты при Богомиле. И дай Богомилу волю, пасть бы невинному священнику жертвою язычников.

Перед тем как уехать из села, Ольга позвала к себе тиуна Романа и наказала ему:

— Ты здесь старший над всеми. Мои десять воинов во главе с Дамором тебе в помощь. Все оружие воинов Сфагела раздай берестовским мужикам, дабы смогли защитить себя и дома от всяких татей. Воинов выпускай на третий день по десять человек, отдавай коней и выпроваживай из села в Киев. Правь моим именем усердно, но по чести и совести.

— Все исполню, матушка княгиня, как велено, — откланялся Роман.

— И славно. Можно и в путь.

Вскоре из Берестова вытянулась вереница саней и легкой рысью, по накатанной дороге, кони ушли на Киев. В середине вереницы в одних санях сидели княгиня Ольга и боярыня Павла, а те, что шли за ними, занимал священник Григорий. Ольга знала, что ночь — не лучшее время быть в пути, тем более, когда воинов в охране немного. Но события в Киеве заставили Ольгу поступиться покоем и безопасностью и отправиться в путь ночной порой. Там, в Киеве, решалась, может быть, судьба ее сына Святослава, ее судьба.

В отличие от княгини Ольги, отцу Григорию эта ночь принесла страдания. Впервые за многие годы в эту торжественную ночь он был вне храма, к тому же в окружении язычников. Умиротворяло одно: впереди ехала дорогая ему женщина. И она уже стояла на пороге нового мира — Христовой веры. Теперь сие было очевидно. И это примиряло Григория с дорогой, с морозной ночью в пустынной степи. И он читал по памяти Евангелие от Матфея, читал для Ольги, словно она сидела радом с ним. Да так оно и вышло. Как остановились уже на рассвете в селении, лежащем на полпути, Ольга отправила Павлу в сани Григория, его же позвала в свои. Лишь только уселся он перед нею, княгиня спросила:

— Ведаю, отец Григорий, что сегодня у христиан большой праздник, но какой?

— Так оно и есть. Великий праздник, матушка княгиня. Рождество Христово.

— Поведай мне о нем.

— Боюсь, матушка княгиня. Как бы до Киева ты вовсе не стала невестой Спасителя нашего.

— А назарянкой я не стану? Так назвал меня Богомил, да с гневом. Что сие есть, назарянка?

— Не сомневайся, матушка, лишь Богомил сделал сие слово ругательным. Назареями в первые века христианства иудеи звали истинных детей Спасителя.

— Вон как! Да что же так зло твердил сие слово Богомил? На?за — реи!

— И полно, дочь моя, забудем о злом демоне.

— Верно, святой отец, — с легким сердцем согласилась Ольга. — Говори же о Рождестве Христовом. Откуда оно и что?

За слюдяным оконцем саней лежала холмистая степь, укрытая белыми снегами. Низко над окоемом светило солнце, искрились диамантами склоны холмов. Кони бежали ровно, поскрипывали полозья саней по снегу, цокот копыт доносился слабо, и в этой рождественской благости тихо звучал голос отца Григория. Потом он не раз вспомнит эти часы, проведенные с княгиней в теплых санях лицом к лицу, кое озарялось солнечными бликами и казалось Григорию родным и близким.

— Рождество Иисуса Христа было так. Десять веков назад в городе Назарете Галилейском жила Дева Мария. И был послан туда от Бога Ангел Гавриил. Дева Мария в ту пору была обручена мужу, именем Иосиф, плотнику из дома Давидова. Ангел вошел к Марии и сказал: «Радуйся, Благодатная! Господь с тобою; благословенна ты между женами». Она же, увидевши его, смутилась от слов его и размышляла, что бы это было за приветствие. И сказал ей Ангел: «Не бойся, Мария, ибо ты обрела благодать от Бога; и вот зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя Иисус». Мария же сказала Ангелу: «Как будет это, когда я мужа не знаю?» Ангел сказал ей в ответ: «Дух Святый найдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя, посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим, ибо у Бога не остается бессильным никакое слово». Тогда Мария сказала: «Се, раба Господня; да будет мне по слову твоему». И отошел от нее Ангел.

Вскоре же Иосиф и Мария стали мужем и женой. Но прежде чем сочетаться, Иосиф узнал, что она имеет во чреве от Духа Святого дитя. Иосиф, будучи праведен и не желая огласить ее, хотел тайно отпустить Марию к родителям. Но когда он помыслил это, явился к нему во сне Ангел Господень Гавриил и сказал: «Иосиф, сын Давидов, не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в ней есть от Духа Святаго. Родит же Сына и наречет Ему имя Иисус. Он спасет людей своих от грехов их».

В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. И пошли все записываться. И Иосиф пошел из Галилеи в город Давидова рода, называемый Вифлеем. Когда же они были там с Марией, ей пришло время родить. Да рожать Марии негде было, и они пришли в овечий хлев, и там Мария родила Сына, спеленала Его и положила в ясли. Той порой прилетел на землю Ангел Господень Гавриил и предстал в поле пред пастухами и сказал им: «Не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям, ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, который есть Христос Господь. И вот вам знак: вы найдете младенца в пеленах, лежащего в яслях». И внезапно явилось с Ангелом многочисленное воинство небесное, славящее Бога и взывающее: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение.

Княгиня Ольга сидела зачарованная рассказом отца Григория. И лицо ее было таким же отроческим, как в ту далекую пору, когда они сидели на берегу речки Ужи, протекающей близ деревни Выбутино, а Егорша рассказывал Прекрасе древние сказки.