Полночь у Колодца Душ - Чалкер Джек Лоуренс. Страница 34

– Вы ждёте двойника, – сказал врач. – Для беспокойства нет никаких оснований. Это просто замечательно. Удивляет лишь то, что это произошло так быстро.

Вардия была потрясена. Она часто встречала двойников, но мысль о том, что это может случиться и с ней, никогда не приходила ей в голову.

– А как это скажется на работе? – спросила она с тревогой.

– Никак, – ответил врач. – Вы будете расти подобно клетке, начинающей процесс деления. Новая «вы» постепенно обретёт форму, вырастая из вашей спины. Этот процесс вызовет у вас лёгкое головокружение и небольшую слабость, а ближе к концу станет причиной довольно серьёзной дезориентации.

– Сколько длится этот процесс?

– Четыре недели, если придерживаться нормального графика. Если же вам захочется выращивать его днём и ночью, тогда дней десять.

Вардия решила покончить с этим как можно скорее. Её наставник легко предоставил ей отпуск, и, выбрав тихое место подальше от Центра и поближе к реке, она вкоренилась.

Ночью, естественно, никаких проблем не возникало, но днём, когда она могла использовать корневые усики по собственному желанию, ей становилось тоскливо. За исключением раннего утра и короткого времени перед самыми сумерками, девушка оставалась в лагере совсем одна или же была окружена бесчувственными чиллианами, отсыпающимися после круглосуточной работы.

Она знала, что на третий день ей потребуется вода и что придётся вытащить корни, чтобы добраться до реки. Выяснилось, что сделать это довольно трудно. У неё было такое чувство, будто она весит целую тонну, а сохранять равновесие оказалось настоящей проблемой. Она потрогала свою спину и нащупала там какое-то новообразование. Впрочем, это не имело для неё никакого значения.

Выйдя на берег, Вардия увидела умиау. Она уже сталкивалась с ними в Центре, но они всегда быстро проскальзывали мимо, торопясь по своим делам, рассмотреть эти существа не было никакой возможности.

Умиау лежала, вытянувшись, на песке и спала, Своей нижней частью она напоминала рыбу; серебристо-синяя чешуя переходила в плоский раздвоенный хвостовой плавник. Выше талии тело было светло-голубым, но сверкающая чешуя исчезла, открывая гладкую, обманчиво грубую кожу. Сразу под линией перехода было видно огромное влагалище.

Умиау имела две большие и очень крепкие груди. У неё было женское лицо, которое, живи она в мире Бразила, сочли бы красивым, несмотря на волосы, похожие на серебристую фольгу, и толстые синие губы. Её уши, обычно скрытые под волосами, были похожи на крошечные раковины и располагались по краям головы; нос имел что-то вроде кожистых заслонок, которые при дыхании втягивались и выпячивались; Вардия предположила, что они препятствуют попаданию в лёгкие воды. Длинные мускулистые руки заканчивались кистями с длинными тонкими пальцами, все они, включая большой, были соединены перепонками.

Войдя в воду, чтобы напиться, Вардия заметила других умиау, расположившихся вдоль отмелей; некоторые из них грациозно плавали поверху или под водой. Глубина реки у отмелей была невелика, но на середине достигала почти двух метров. На суше умиау были неуклюжи, передвигались на руках или, как в Центре, используя электрические коляски. Но, плавая в прозрачной воде, в своей родной стихии, они были прекрасны.

Большинство их, подобно той, что спала поблизости, носили браслеты из разноцветных кораллов, ожерелья и крошечные серёжки. Ещё в бытность свою человеком Вардия никогда не понимала прелести ювелирных изделий, не понимала она этого и теперь.

Все умиау казались ей на одно лицо, отличали их только размеры. Девушку заинтересовало, почему здесь скопились умиау лишь женского пола.

Утолив жажду, Вардия медленно двинулась к берегу. Её шатало во все стороны, и она прилагала массу усилий, чтобы не упасть.

Шум, который она производила, разбудил спящую.

– Эй, привет! – сказала русалка приятным, музыкальным голосом. Умиау, работающие в Центре, прекрасно знали чиллианский язык.

– Простите, что разбудила вас, – застенчиво сказала Вардия.

– Ничего страшного, – ответила умиау и зевнула. – Мне не следовало бы засыпать на берегу. Солнце сушит, и через несколько часов у меня могла бы начаться лихорадка. – Тут она заметила, что происходит с Вардией. – Готовитесь к удвоению?

– Д-да, – в замешательстве ответила Вардия. – В первый раз. Это ужасно.

– Сочувствую, – сказала русалка. – В этом цикле я отдала яйцо, но в следующем получу его. Вардия решила ненадолго вкорениться на берегу.

– Я вас не понимаю, – нерешительно произнесла она. – Вы что, женщина? Умиау рассмеялась.

– Такая же, как и вы, – ответила она. – Мы – гермафродиты. В первый год мы формируем яйцо. Затем передаём его тому, кто не сделал этого из-за отсутствия спермы или задержки в развитии. После этого весь цикл повторяется.

– Значит, вы не можете воздерживаться? – простодушно спросила Вардия. Умиау снова рассмеялась:

– Конечно, можем, но некоторые не в состоянии, если только их не стерилизовать. А когда тебе очень приспичит, дружок, зачем же воздерживаться!

– Значит, это приятно? – продолжала демонстрировать свою невинность Вардия.

– Невероятно, – ответила умиау со знанием дела.

– Я хочу, чтобы это поскорее кончилось, – надула губы Вардия. – В этом состоянии я такая беспомощная.

– Я бы не беспокоилась по этому поводу, – сказала умиау. – В вашей очень долгой жизни деление случается всего два-три раза. – Внезапно русалка взглянула на солнце. – О, уже поздно. Беседовать с вами очень приятно, но мне пора. Не тревожьтесь, всё будет в порядке. Появление двойника – это прекрасно.

И, не сказав больше ни слова, она скользнула в воду и уплыла.

Следующие несколько дней были в основном надоевшим повторением предыдущих, хотя Вардии удавалось время от времени перекинуться словом с другими умиау.

На девятый день, снова почувствовав потребность в воде, она обнаружила, что у неё нарушена координация движений. Ей казалось, что каждому шагу вперёд противодействует двойник, почти полностью сформировавшийся у неё на спине, а каждая её мысль двоится. Чтобы добраться до воды, а затем выйти на берег, Вардии потребовалось сконцентрировать все свои силы.

Некоторое время она лежала на земле, растерянная и беспомощная. И тут она снова заметила удивительный факт: каждая мысль эхом отдавалась в её мозгу.

"Я я вижу вижу в в обоих обоих направлениях направлениях", – билось у неё в голове.

Вардия понимала, что подняться на ноги – выше её сил, и большую часть дня прождала помощи. Двойное зрение очень мешало ей, так как в глазах все двоилось.

Она попыталась повернуть голову, но поняла, что для этого придётся зарыть голову в песок. Наконец за час или два до захода солнца появились её собратья. Они помогли ей встать и отвели на место вкоренения.

Самым тяжёлым оказался десятый день. Она не могла ясно мыслить, не могла двигаться, все звуки в её голове двоились.

Она ощущала себя глубоко несчастной, и ей казалось, что так будет продолжаться вечно.

На одиннадцатый день неожиданно наступило облегчение. Вардия почувствовала, что её половина таинственным образом отделилась от неё. Все тут же вернулось в обычное состояние, но она ощущала такую ужасную слабость, что выключилась среди бела дня.

Двенадцатый день начался нормально. Она вытащила корни и неуверенно шагнула.

– Это уже на что-то похоже, – громко сказала она, чувствуя лёгкость во всём теле и наслаждаясь восстановившейся координацией движений.

В этот самый миг кто-то за её спиной произнёс те же самые слова! Две Вардии повернулись друг к другу одним и тем же движением.

– Значит, ты – мой двойник, – сказали они одновременно.

– Не я, а ты! – заявили обе.

"А может быть, всё же я?" – подумала каждая.

Дублировано было всё. Даже память и индивидуальность. "Вот почему все двойники говорят и делают одно и то же, – поняли они обе. – Узнаем ли мы когда-нибудь, кто есть кто?" Но имело ли это значение? Ведь они вышли из одного и того же тела.