Ядовитый полигон - Самаров Сергей Васильевич. Страница 39

На наш звонок к калитке вышел мужчина средних лет, естественно, бородатый, потому что в селе, кажется, все носили бороды, даже юнцы. Он поговорил о чем-то с Абумуслимом Маналовичем на родном, не понятном мне языке и, не пригласив во двор, вернулся в дом. Я легко определил у мужчины на поясе, под распахнутой курткой, что-то большое и тяжелое. Это был не простой пистолет. Скорее всего, пистолет-пулемет, модель которого определить под одеждой было невозможно, хотя на мгновение мелькнувшая перед глазами при повороте тела рукоятка походила на рукоятку чешского «скорпиона».

– ?Охранник? – спросил я у Абумуслима Маналовича.

– ?Охранник, – подтвердил старик. – Из тех четверых, кто остался с Пехлеваном. Чем-то они насторожены. Видишь, за окнами…

Вооруженного человека за окном третьего этажа и двух людей за окнами второго я заметил на подходе к дому, еще только догадываясь, что это именно тот дом, в который мы идем. Но я видел вооруженных людей и за окнами других домов, мимо которых мы проходили. За нами следили, нас провожали настороженными взглядами. Жители села предполагали, что поединком на поляне дело не ограничится и будет какое-то продолжение, хотя и не могли знать, какое именно. Что ж, можно сказать, что нюх их не подвел. Продолжение уже приближалось, и не самое радужное. Хотя снегопад был на нашей стороне и тормозил передвижение отряда подполковника Лагуна. Его бойцы не имели достаточной подготовки для быстрого передвижения даже в нормальную погоду. На заваленной же снегом тропе им придется много раз останавливаться и отдыхать, выжимая свои бушлаты от обильного пота. С пути они вряд ли собьются, поскольку конфигурация скал в этой местности сама формирует тропу и дает направление движения. Поэтому и нам следовало поторопиться и подготовиться. Всякая задержка раздражала.

Мы с Абумуслимом Маналовичем ждали возле калитки, и я уже намеревался было еще раз позвонить, поскольку как победитель я должен иметь возможность навестить своего пленника в любой момент. Но дверь в доме вдруг открылась, а через несколько секунд распахнулась и калитка. Теперь вышли уже два человека. Одного я узнал. Это был один из родственников, что спрашивал разрешения отнести Пехлевана в дом. Вторым был охранник, что выходил по нашему звонку.

– ?Извини, – сказал хозяин дома, приложив руку к груди. – Я не предупредил охрану, что тебя можно запускать сразу.

Только после этого он повернулся к моему спутнику, наклоном головы повторил свои извинения и посторонился, пропуская нас в дом. Охранник смотрел мрачно и недоверчиво, но руку к моему пистолету-пулемету не протянул.

Мы вошли в дом.

– ?Я велел приготовить чай, – сообщил хозяин.

– ?Извини, – возразил я, – может быть, я нарушаю ваши обычаи, но сложилась опасная для всех обстановка, в том числе и для жителей села, поэтому я хотел бы сразу переговорить с Пехлеваном.

Хозяин что-то сказал моему спутнику – видимо, задал вопрос; тот ответил коротко и сердито. И мы все вместе пошли в конец коридора, где была распахнута дверь в угловую комнату. Пехлеван не лежал, как я предполагал, а сидел за столом, мрачно глядя на трубку мобильника. Или только что с кем-то поговорил, или ждал звонка. Поднял на меня красные, воспаленные глаза. Узнать Пехлевана было сложно. Мое колено постаралось на славу, и нос бывшего бандитского командира расплылся во все лицо. Похоже, одним переломом дело не обошлось. Но мне показалось некорректным пристально рассматривать Шахмардана Саламовича. И я только коротко поприветствовал его:

– ?Здравствуй еще раз, Пехлеван.

– ?Еще раз здравствуй, Самовар, – ответил он.

Я не обиделся на кличку, как и он не обиделся на свою. Я с детства привык, что меня так зовут. Не дразнят, а именно зовут, хотя внешне я на самовар походил мало и даже привычки сопеть не имел. А вот Пехлеван сопел, как настоящий самовар. Видимо, дышать ртом ему мешало сломанное ребро, потому что дыхание ртом обычно бывает глубоким. А носом он нормально дышать вообще не мог, потому и пыхтел при разговоре.

– ?Про самочувствие тебя спрашивать не буду, поскольку догадываюсь, каково твое состояние. Да и некогда нам. Подполковник Лагун получил приказ уничтожить и тебя, и меня и почти всем своим отрядом выдвигается в сторону села.

– ?Я предполагал это, – сказал Пехлеван, показывая мне телефон. – И потому обзвонил всех, кто может встать на мою защиту. Ты тоже, вижу, пришел за защитой?

Я улыбнулся его самоуверенности, но ответил твердо:

– ?Ты забыл, наверное, что являешься моим пленником и что в данный момент я обязан защищать тебя, а не ты меня. Я только пришел за твоими людьми. Из тебя сейчас плохой командир. Я хочу возглавить твой отряд и местное ополчение и достойно встретить подполковника. Много ты собрал людей?

– ?Несколько человек обещали прийти сразу, несмотря на снегопад. Это из ближнего к нам села. Они все хорошо вооружены. Есть даже пулемет и гранатомет. Нужно дополнительно собрать всех местных, хотя мне сказали, что они от меня ушли, и я не уверен, что они мне подчинятся.

– ?Местных сейчас собирает Илдар, – сообщил я. – Сколько у тебя человек?

Он не ответил на вопрос. Только сам спросил:

– ?Ты не боишься возглавить, как вы нас называете, бандитов?

– ?Не боюсь.

– ?Хотя после того, как я тебя так подставил, тебе уже терять нечего.

– ?Подставил меня не ты, а подполковник Лагун с твоей помощью. Лагун преследовал свои цели. Но сам же и нарвался на неприятности. Для него сейчас единственный путь к спасению – это уничтожить меня, тебя и всех, кто знает о его делах. А о его делах знает уже, кажется, все село. Значит, он и его уничтожит. Жителей то есть… В противном случае дело обернется для него трагедией. Сводный отряд спецназа ГРУ уже ждет команды на уничтожение отряда подполковника Лагуна, и тот это знает. Причем даже знает то, каким будет этот приказ.

– ?Каким?

– ?С обязательным устным дополнением: пленных не брать. Есть в нашей современной военной действительности такая формулировка, когда требуется не оставлять следов…

– ?Нас тоже в этом случае будут уничтожать? – по-своему понял Пехлеван то, что я сказал. – И тебя, и меня?

– ?Ты знаешь, чем занимался здесь отряд подполковника в действительности? – на всякий случай спросил я, хотя и предположить не мог, что Лагун откровенничал с такой одиозной личностью, как Пехлеван.

Командир банды поднял на меня взгляд своих красных, налитых кровью глаз.

– ?Чем он занимается здесь, знаешь? – повторил я свой вопрос. – Я не ограбление ювелира имею в виду. С этим пусть следственный комитет разбирается, и он же пусть ищет и ловит жену ювелира. Я говорю про задачу, с которой прибыл на Кавказ отряд Лагуна.

– ?Я не знаю такой задачи. Знаю только, что против него выдвигали обвинения жители села. Ты знаешь, какие обвинения?

– ?Я слышал, что он испытывал на домашнем скоте какие-то химикаты. Но пока это обвинение бездоказательно. А о самом задании знает только сам Лагун и бойцы его отряда. Да и то, думаю, не все.

– ?Полтора Коляна знает точно, – сказал Пехлеван.

– ?Уже ничего не скажет. Я убил его еще вчера.

– ?Жалко, – вздохнул Пехлеван.

– ?Полтора Коляна жалко?

– ?Нет. Жалко, что ты убил его. Я сам мечтал сделать это. Не люблю негодяев.

– ?Их никто не любит. Но если ты ничего не знаешь об основной задаче отряда Лагуна, то можешь спать спокойно. Ты не подлежишь ликвидации. Если только сам Лагун не захочет тебя ликвидировать… Так сколько у тебя человек?

– ?Сейчас четверо. Это все, что осталось от моего отряда. Еще двенадцать человек в селе.

– ?Если бы ты вчера не послал к Лагуну двенадцать человек, сейчас он был бы для тебя безопасен.

Пехлеван промолчал и даже взгляд опустил. Он чувствовал за собой вину, и Лагуну, подумалось мне, пришлось приложить немалые усилия, чтобы заставить Пехлевана обречь на гибель своих людей. Однако рычаг давления подполковника на Нажмутдинова был мне неизвестен, иначе я и сам бы не замедлил им воспользоваться.