Пятый пункт. Межнациональные противоречия в России - Кожинов Вадим Валерьянович. Страница 30

А, скажем, в 1928 году Сталин в связи с 10-летием Красной Армии произнес директивную речь, безоговорочно утверждавшую, что эта новая армия не имеет ничего общего со «старой», которая, в частности, «воспитывалась в духе великодержавничества», между тем как Красная Армия «воспитывается… в духе интернационализма… поэтому она… является армией рабочих всех стран».

Последнее суждение было явно безосновательным. Красная Армия победила в Гражданской — классовой — войне на территории России, однако когда летом 1920 года начались военные действия на территории другой страны (кстати, весьма небольшой в сравнении с РСФСР) — восстановленной в 1918-м Польши, — Красная Армия потерпела столь сокрушительное поражение, что пришлось отдать Польше (до 1939 года) обширные западные территории Украины и Белоруссии. Ибо против Красной Армии воевал польский народ в целом, включая рабочих.

А через тринадцать лет после цитированной сталинской речи в страну вторглась армия, состоявшая в значительной мере именно из рабочих Германии, Австрии, Венгрии, Финляндии и других стран, — армия, которую обеспечивали всем необходимым рабочие почти всей вошедшей в Третий рейх Европы. Но к этому времени армия СССР была уже совсем не той, о которой Сталин говорил в 1928 году; она представала как наследница дореволюционной армии России.

В период с 1935-го по 1941 год восстановились российские офицерские и генеральские звания, было утверждено воинское величие Александра Невского, Петра Первого, Суворова, Кутузова и т. п. В 1942 году, незадолго до начала нашего наступления под Сталинградом, подвергся окончательному упразднению институт «военных комиссаров», являвший собой основу Красной Армии, а в январе 1943-го были восстановлены долго считавшиеся чем-то заведомо «враждебным» погоны…

Могут возразить, что речь идет, в частности, о «формальных» изменениях, но, конечно же, они не могли осуществиться без изменения самого «содержания»: армия из некой «интернациональной» превращалась в армию великой державы (хотя не столь давно, в 1928-м, Сталин клеймил «старую» армию именно за ее «великодержавничество»), И нет никаких оснований сомневаться в том, что победа 1945 года была бы невозможной без тех коренных и многосторонних изменений, которые осуществлялись в армии страны с середины 1930-х годов.

Обратимся теперь к другой проблеме — научно-техническому развитию страны. 30 ноября 1932 года были опубликованы следующие суждения Сталина о России: «…наша страна была исключительно отсталой… Мы следим за САСШ (США. — В. К.), так как эта страна стоит высоко в научном и техническом отношении. Мы бы хотели, чтобы люди Америки были нашими учителями в области науки и техники, а мы их учениками».

Перенесемся сразу же на тринадцать с лишним лет вперед. 9 февраля 1946 года Сталин заявил: «… особое внимание будет обращено… на широкое строительство всякого рода научно-исследовательских институтов, могущих дать возможность науке развернуть свои силы. Я не сомневаюсь, что если окажем должную помощь нашим ученым, они сумеют не только догнать, но и превзойти в ближайшее время достижения науки за пределами нашей страны».

«Прогноз» оказался до удивления верным: всего восемь лет спустя, в 1954 году, в СССР начала работать первая в мировой истории атомная электростанция и создан первый реактивный пассажирский лайнер «Ту-104», в 1957-м вышел на орбиту первый искусственный спутник Земли, в 1961-м состоялся первый полет человека в космос.

Есть все основания полагать, что цитируемые суждения Сталина (из его речи 9 февраля 1946 года) были порождены письмами (от 25 ноября 1945-го и 2 января 1946-го) одного из виднейших тогдашних ученых, П. Л. Капицы (см. его изданную в 1989 году книгу «Письма о науке»). Тот факт, что эти письма произвели громадное впечатление на Сталина, вполне очевиден: Капица, начиная с 1937 года, отправил вождю более десятка писем, но только после двух последних впервые получил ответное послание, в котором было сказано: «В письмах много поучительного» (понятно, что в устах «Великого Учителя» эти слова имели чрезвычайно весомое значение).

Петр Леонидович в двух своих письмах говорил прежде всего о вреднейшей недооценке отечественной науки и техники, отмечая, в частности, что после 1934 года в Академии наук было создано всего лишь два научно-исследовательских института (ср. цитату из сталинской речи, произнесенной 9 февраля 1946 года, — в ней есть несомненный «отклик» на это место письма). Притом ученый не «побоялся» написать о причинах сей недооценки: «Это у нас старая история, пережитки революции», хотя счел нужным тут же констатировать: «Война в значительной мере сгладила эту ненормальность». (Целесообразно в связи с этим сообщить, что Капица писал Сталину еще в декабре 1936 — январе 1937 года: «Все развитие нашей промышленности базируется на перенятии чужого опыта… в отношении прогресса науки и техники мы полная колония Запада», — писал, но не отправил это письмо, так как, по-видимому, не ожидал тогда, что будет понят.)

Вместе с письмом от 2 января 1946 года Капица прислал Сталину рукопись книги историка техники Л. И. Гумилевского «Русские инженеры», которая была создана по настоянию Капицы, а по распоряжению Сталина немедля издана. «Из книги, — подводил итоги в письме Сталину Капица, — ясно: 1. Большое число крупнейших инженерных начинаний зарождалось у нас. 2. Мы сами почти не умели их развивать… 3. Часто причина неиспользования новаторства в том, что обычно мы недооценивали свое и переоценивали иностранное… сейчас нам надо усиленным образом поднимать нашу собственную технику… Успешно мы можем делать это только… когда мы наконец поймем, что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других и на него можно смело положиться».

Нельзя не напомнить, что Капица с 1921-й по 1934 год жил и работал за рубежом и, следовательно, сопоставлял научно-технические «потенциалы» Запада и России с полным знанием дела.

Обратимся в связи с этим к истории космонавтики. Ее общепризнанным во всем мире основоположником был К. Э. Циолковский, родившийся в Рязанской губернии в 1857 году и уже в 1880-х начавший в городке Боровске Калужской губернии разработку космической программы, хотя первая его статья, посвященная этой теме, была опубликована только в 1903 году. С 1908 года начал свою деятельность последователь Циолковского Ф. А. Цандер (1887–1933), а в 1931 году его сподвижником стал С. П. Королев, впоследствии реализовавший долго казавшиеся фантазией проекты. И в 1933 году взлетел — пусть пока еще обладающий совсем незначительной мощью — прообраз той ракеты, которая через 24 года, в 1957-м, вознесет в космос первый спутник, что поистине потрясет весь мир (русское слово «спутник» вошло тогда во все основные языки).

Вполне вероятно, что это событие могло бы состояться раньше, но космическая программа, зародившаяся именно в России и лишь позднее получившая развитие на Западе, не обрела достойной поддержки у властей. Напоминаю, что согласно «верховному указанию» отечественная наука и техника призвана «учиться» у американцев, и только возражение П. Л. Капицы («мы недооцениваем свое и переоцениваем иностранное») изменило положение дела.

Американский историк Д. Холловэй, тщательно изучивший научно-техническое развитие СССР, привел ряд фактов из истории нашей ракетной техники, которые, по его словам, «подтверждают мнение Капицы о том, что недоверие к советским ученым и инженерам было главной причиной того, что вклад Советского Союза в развитие принципиально новых технологий был столь незначительным… Идеи советских ученых и инженеров не получали должной поддержки до тех пор, пока они не подтверждались западным опытом» (имеется в виду период до 1946 года). Приступив в начале 1930-х годов к реализации космической программы, С. П. Королев тем самым опережал Запад, что представлялось властям невероятным.

7 июня 1938 года, в период своего рода неуправляемой цепной реакции репрессий, Сергей Павлович был арестован. В ходе следствия ему было объявлено: «Нашей стране вся ваша пиротехника и фейерверки не нужны и даже опасны». Весной 1939 года Сергея Павловича отправили на Колыму, где он будет возить тачки с золотоносным песком в лагере Мальдяк…