Европейские поэты Возрождения - Данте Алигьери. Страница 19

* * *

С отарой белорунною в долину

Пастушка держит путь — и ей с холма

Видны, с дымком над крышами, дома

В тени, уже заполнившей низину.

Усталый ратай разгибает спину,

Пока над пашней не сгустилась тьма,

Волов освобождает от ярма

И к дому гонит сонную скотину.

И только мне, тревожных дум в плену,

Не ведать сна, судьбе дивясь превратной,

И вздохами сопровождать луну.

Как сладостна и как ты благодатна,

Любви печаль: я снова не усну,

И на душе — и больно и приятно.

ЛОРЕНЦО МЕДИЧИ

ВАКХИЧЕСКАЯ ПЕСНЯ

Помни, кто во цвете лет,—

Юн не будешь бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Это Вакх и Ариадна.

Все спеша от жизни взять,

Ненаглядный с ненаглядной

Обращают время вспять.

Да и свита, им под стать,

Веселится бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Этих юных козлоногих

К нимфам тянет, и они,

По лесам охотясь, многих

Заманили в западни.

Как им весело, взгляни —

Пляшут, скачут бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Этим стройным нимфам любо

Попадаться в сети к ним:

Только тот, чье сердце грубо,

От любовных стрел храним.

Нимфы к милым льнут своим;

Песня льется бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Тушей на осла навьючен,

Следом движется Силен,

Столь же стар и столь же тучен,

Сколь от выпивки блажен.

Глупо жаждать перемен,

Если счастлив бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Наконец Мидас влечется,—

Превращает в злато он

Все, к чему ни прикоснется.

Но на скуку обречен,

Кто вменил себе в закон

Наживаться бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Ждать до завтра — заблужденье,

Не лишай себя отрад:

Днесь изведать наслажденье

Торопись и стар и млад.

Пусть, лаская слух и взгляд,

Праздник длится бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Славьте Вакха и Амура!

Прочь заботы, скорбь долой!

Пусть никто не смотрит хмуро,

Всяк пляши, играй и пой!

Будь что будет, — пред судьбой

Мы беспомощны извечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

* * *

Уймитесь, не упорствуйте жестоко,

Мечты и вздохи вечные о ней,

Чтоб тихий сон не миновал очей

Где слез не просыхает поволока.

Труды и мысли дня уже далеко

Равно и от людей и от зверей;

Уже упряжке белых лошадей

Предшествует неясный свет востока.

Подпишем перемирие, пока

Не встало солнце: верь, Амур, что сниться

Ее лицо и голос будут мне

И белая в моей руке рука.

Не будь завистлив, дай мне насладиться

Неслыханным блаженством хоть во сне.

* * *

Пусть почести влекут неугомонных,

Палаты, храмы, толпы у ворот,

Сокровища, что тысячи забот

И тысячи ночей несут бессонных.

Волшебные цветы лугов зеленых,

В прохладной мураве журчанье вод

И птичка, что любовь свою зовет,

Влияют благотворней на влюбленных.

Лесные дебри и громады гор,

Пещеры, недоступные для света,

Пугливая дриада, быстрый зверь…

Лишь там передо мной прекрасный взор,

Которым — пусть в мечтах — не то, так это

Мне наглядеться не дает теперь.

НЕНЧА ИЗ БАРБЕРИНО

Я посвящаю песню милой даме,

Прекраснее которой не найдешь.

Пылающему сердцу временами

На месте оставаться невтерпеж.

Она стрельнет горящими глазами —

И кончено: свободы не вернешь.

Я в город ездил, езжу по округе,

Но равных не встречал моей подруге.

Я в Эмполи и в Прато был не раз,

И в Борго, и в Мангоне, и в Гальяно,

В Сан-Пьеро торговал и здесь у нас,

На самой верхотуре — в Декомано.

Один базар меня одним потряс,

Другой другим, но должен без обмана

Сказать: нигде торговли лучше нет,

Чем в Барбериио, где живет мой свет.

Я благородней Ненчи ненаглядной

Девиц не видел, не встречал скромней;

Ни у кого такой головки ладной

И светлой нет, как у любви моей.

По-праздничному на душе отрадно,

Когда глазами я встречаюсь с ней.

А дивный носик моего кумира —

Ни дать ни взять работа ювелира.

Кораллам губки алые под стать,

За ними два ряда зубов белеют —

И в том и в этом штук по двадцать пять,

И снег ланиты посрамить сумеют —

Не надо и к белилам прибегать,

И круглый год на щечках розы рдеют,

Всегда, что называется, в цвету.

Как не влюбиться в эту красоту?

Ее глазам мужчины знают цену.

Еще бы! Ненча, бросив взгляд-другой,

Прошьет не то что сердце, но и стену,

Тогда как сердце — камень у самой.

Поклонники за нею, рады плену,

Таскаются хвостом, и, сам не свой,

От зависти я помираю черной,

Что нет меня среди толпы покорной.

Я целый день махать мотыгой мог,

А нынче — дудки: как ни лезь из кожи,

Дай бог, чтоб сил хватило на часок.

Я высох, как подстилка из рогожи:

За стол сажусь — не лезет в рот кусок.

Любовь меня измучила, и все же,

Сказать по чести, я и впредь готов

Мириться с крепостью ее узлов.

Я сравниваю Ненчу с городскими —

Она не хуже тысяч городских

С хорошими манерами своими,

С уменьем изъясняться вроде них.

Глаза что уголь, волосы над ними —

Под цвет снопа и книзу из прямых

Становятся волнистыми-волнистыми,

Оканчиваясь кольцами пушистыми.

Когда она, как козочка легка,

Танцует, сразу видно — мастерица:

То вдруг рукой коснется башмачка,

То мельницею вновь пойдет кружиться;

Потом поклон и новых два прыжка,

Чтоб снова грациозно поклониться,

Да так, что флорентийкам испокон

Не снился грациознее поклон.

Ей не годится ни одна в подметки:

Она румяна в меру и бела,

И ямка ей к лицу на подбородке,

Да и умом любовь моя взяла,

Совсем необязательным красотке.

Такой природа Ненчу создала,

Видать, затем, чтоб людям стало ясно,

Что и природа может быть пристрастна.

Кого в супруги Ненча изберет,

Захочет свадьбы сразу, без отсрочки;

Кто к этому цветку найдет подход,

Родился не иначе как в сорочке;

Счастливцем из счастливцев будет тот,

Кто сможет убедиться среди ночки,

Что на его руке — ее щека,

Как сало и упруга и мягка.

Когда б ты знала, Ненча дорогая,

Как мается несчастный однолюб,

От нестерпимой муки изнывая,

Как будто рвут ему за зубом зуб,—

Когда б ты знала, ты б, не размышляя,

Вдохнула снова жизнь в ходячий труп,

Счастливым сделав твоего Валлеру,

Что скоро в счастье потеряет веру.

Но я боюсь, уж ты не обессудь,

Что ты своей жестокостью довольна.

Я с удовольствием рассек бы грудь,

Когда б не знал, что это очень больно,

И сердце протянул тебе — взглянуть,

Что сделала ты с ним, пускай певольно:

Вонзи в него, я разрешаю, нож —

И ты, услышав «Ненча», все поймешь.

Когда я перехватываю взгляды,

Которые к тебе устремлены,

Я скрыть не в состоянии досады,

И что со мной — видать со стороны.

Любовь-злодейка не дает пощады,

И день и ночь к тебе обращены

Мои мольбы, признанья, вздохи, стоны,

Но уши Ненчи им внимать не склонны.

Сегодня я до самого утра

Не спал: тянулось время еле-еле,

И все скотину гнать не шла пора,

А раньше ты не выйдешь. Я с постели

Вскочил — и час, а может, полтора

За дверью протоптался. Неужели

Не смилуется надо мной луна?

Но вот погасла наконец она.

Ты из овчарни вышла со скотиной

И верным псом. Я был настолько рад,

Что мигом позабыл о ночи длинной

И слезы счастья застелили взгляд.

Вооружившись тут же хворостиной,

Я впереди себя погнал телят.

Я не спешил, я ждал тебя, понятно,

Но оглянулся — ты идешь обратно.

Я на траве разлегся у пруда

И понял, что напрасно жду, не скоро —

Наверно, через полчаса, когда

Твои ягнята мимо без надзора

Прошли. Ну где же ты? Иди сюда.

Неужто испугалась разговора?

Одно составим стадо мы из двух:

Как хорошо — пастушка и пастух!

Я во Флоренции под воскресенье,

Даст бог, неплохо плетево продам.

Проси любой подарок без стесненья,

Поскольку я напрашиваюсь сам.

Что выбрать? Разреши мои сомненья,

А то когда еще я буду там.

Булавки? Пудру? Может быть, белила?

Все будет, что бы ты ни попросила.

А может, лучше нитку красных бус,

Как у красавиц городских на шее?

Скажи, чтобы на твой мне выбрать вкус,

Брать покороче или подлиннее?

И если даже я не сбуду груз,

Я без подарка не вернусь. Скорее

Я выточу из собственных костей

Костяшки бус для радости моей.

Но где ты? Почему не отвечаешь?

Не спрашивал бы, если знать бы мог,

Какой подарок ты предпочитаешь.

Застежки? Ленту? Или поясок?

А может, ты о кошельке мечтаешь?

Недолго присмотреть и кошелек.

А может быть, купить моей голубке

Воздушных кружев для отделки юбки?

Уже мои телята у ворот,

И головы пересчитать бы надо —

Сойдется или не сойдется счет.

А вдруг отбился кто-нибудь от стада?

Боюсь, мне это даром не пройдет.

Меня зовут. Прощай, моя отрада,

Я по дороге песню допою:

Давно пора бежать, а я стою.