Божественная Зефирина - Монсиньи Жаклин. Страница 56

Среди пыльных книг, старинных манускриптов, реликвий, перегонных аппаратов, реторт и хрустальных склянок, в которых молодой ученый изготавливал целебные напитки и другие жидкости, предназначаемые для больных, Зефирина заметила медали, печати, круглые зеркала, развернутые карты, испещренные цифрами таблицы и нацеленные на звезды астролябии в проемах слуховых окон.

Все более и более заинтригованная, Зефирина воспользовалась тем, что Мишель был чем-то очень занят, находясь в глубине чердака, и склонилась над его рабочим столом.

Несмотря на высохшие чернильные кляксы, Зефирина достаточно легко прочитала тонкие каракули молодого врача:

Мишель де Нотр-Дам подошел к Зефирине и громко прочитал написанные выше строки.

– Леопард… не о князе ли Фарнелло идет речь? Кажется, что каждое слово имеет какое-то значение… Какой странный и красивый текст… Ответьте мне, доктор, кто вы на самом деле?

– Вы мне уже задавали этот вопрос, Зефирина. В ответ я сказал вам правду… Я – простой врач… правнук Авраама Соломона…

Зефирина посмотрела на семисвечник, освещавший комнату. Почему она раньше об этом не подумала?

– Вы – иудей, Мишель?

– Как и многие на этой земле, которые не ведают об этом и стали бы отрицать очевидное, если бы им сказали об этом!

– Я не знаю ничего плохого об иудеях, но я – не иудейка, ибо, если и есть что-то, в чем я могу быть уверена, так это в родословной моей семьи, известной задолго до крестовых походов! – гордо сказала Зефирина.

Раскладывая карты, зеркала и инструменты на столе вместо пергаментов, Мишель де Нотр-Дам не смог удержаться, чтобы иронически не посмотреть на Зефирину.

– Не гордитесь слишком вашим именем, божественная Зефирина. Жизнь может преподнести сюрпризы…

– Вчера я видела господина кюре из Салона в вашем жилище, – внезапно припомнила Зефирина. – Никогда католический священник не придет к…

– К еврею… Произнесите это слово, даже если оно вас пугает. Это раса иноверцев, скитальцев, которых правоверные католики опасаются больше, чем лютеран… Но, успокойтесь, Зефирина. Вот уже три поколения в моей семье исповедуют христианскую веру, в которую мои предки перешли, чтобы поблагодарить короля Рене за его благородное гостеприимство. Итак, сейчас вам нечего бояться… Соломоны, став Нотр-Дамами, крестились, вместо того чтобы делать обрезание!

Доктор закончил свою фразу, издав короткий иронический смешок, и Зефирина широко распахнула огромные зеленые глаза.

– Что именно вы хотите сказать, Мишель? Должна признаться, я не очень хорошо поняла!

Мишель де Нотр-Дам протянул к ней руку через стол. Он поймал пальцы девушки и нежно их поцеловал, потом посмотрел ей в глаза.

– Отчего вы так красивы? Почему ваши глаза такие зеленые, такого восхитительного цвета, какой я видел только во сне? Я люблю вас, Зефирина, я вас никогда не забуду. Клянусь! Теперь, чтобы выполнить полный цикл исследований, помолчим!

Пот струился по лбу доктора. Вот уже более часа молодой человек в тишине, едва нарушаемой ходом тяжелого маятника стенных часов, занимался странными вычислениями под взглядом Зефирины. После того как Мишель де Нотр-Дам проверил по написанной неразборчивым почерком рукописи расположение небесных тел на 1 апреля 1509 года, в день рождения Зефирины, он стал работать над картой расположения планет. Внезапно он поднял голову, посмотрел на девушку и, казалось, заколебался.

– Так и есть… Вы прочли мое будущее, Мишель. О, скажите скорее! – нетерпеливо умоляла Зефирина.

– К двум светящимся небесным телам, луне и солнцу, прибавляются пять шумерских планет: Марс, Венера, Меркурий, Юпитер и Сатурн, чье расположение на небе позволило мне определить ваше прошлое, настоящее и будущее… Но все, что я вижу, настолько невероятно, необычайно, Зефирина, что я боюсь, не ошибаюсь ли. Позвольте мне еще раз сосредоточиться.

Оставив свои вычисления, Мишель де Нотр-Дам взял странное граненое зеркало овальной формы. Никогда еще Зефирина не видела такого блестящего зеркала. Молодой астролог долго оставался склоненным над отражающей свет поверхностью. Вдруг Зефирина отчетливо увидела, что в глубине зеркала начало собираться черное облако. При виде такого чуда Зефирине захотелось убежать, однако какая-то неведомая сила мешала ей двигаться, говорить, даже шевелиться. Она посмотрела на доктора и не узнала его. Лицо молодого человека исказилось, словно под давлением гигантского усилия. Его глаза налились кровью, потерявшись в розовых отблесках свечей, плясавших в середине черного облака. Зефирине показалось, что пелена на зеркале рассеялась. Она видела в зеркале чьи-то тени, силуэты людей в старинной, вышедшей из моды одежде, незнакомые лица под старинными головными уборами. Она хотела подняться и посмотреть в зеркало, но ее как будто приковали к медному креслу, руки и ноги были тяжелее камня. Испуганная Зефирина почувствовала, как какое-то сильное дуновение пролетало по комнате, и Мишель де Нотр-Дам заговорил монотонно и отрывисто:

– Уже трижды… вы должны были погрузиться в небытие, Зефирина де Багатель: при вашем рождении, когда вы достигли сознательного возраста, когда вы достигли брачного возраста… Ваша жизнь проходит под знаком цифры 3 – знаком женского треугольника.

Три планеты окружают вашу судьбу… Венера, Марс и Меркурий… Любовь… Война… Путешествия…

Три звезды блистают на небесном своде столь фатально, что вы ничего не сможете против этого сделать: Сальфа, Сорфа и Сомега… Они освещают для вас землю, небеса и воды… Вы всегда будете внушать три чувства: любовь, преданность, ненависть…

Три женщины стоят у истоков ваших несчастий. Они были сестрами… Трое мужчин разделят между собой вашу жизнь. Будут и другие, но они не в счет. Первый даст вам свое имя и внушит всепоглощающую страсть… второй подарит вам свою месть… Третий – свою жизнь…

Три линии образуют три буквы, которые я вижу у вас над головой… Вы пересечете три океана… только тогда, когда на три самые высокие вершины трех неизвестных гор обрушатся с небес раскаленные камни и огненные шары, когда задрожат три земли… только тогда будут похоронены три гидры… Безобразные… Ненавистные… Ужасные… Три лика змей…

Ну вот, почти закончено… Все тает и расплывается, я больше не вижу, я не могу сказать ничего более… Знайте только, Зефирина де Багатель, ваша судьба будет единственной в своем роде. Вы всегда будете испытывать влияние цифры 3. Вы познаете: жизнь… кровь… смерть!.. Богатство, бедность, изгнание!.. Могущество, счастье, горе!.. Любовь, славу, ненависть!.. Жар, золото, страсть! Три качества, свойственные человеческой натуре, всегда будут сталкиваться в треугольнике: разум, сердце, чувственность! Вот какова ваша судьба, божественная Зефирина…

Мишель де Нотр-Дам умолк в изнеможении. Как по волшебству, Зефирина вдруг почувствовала, что избавилась от той тяжести, которая приковывала ее к медному креслу. Она бросилась к провидцу за спину, чтобы склониться над зеркалом. Его поверхность стала блестящей и гладкой. Она увидела только свое собственное лицо рядом с бледным лицом молодого врача.

Мишель большими глотками напился из глиняного кувшина. Его лицо вновь стало спокойным.

– Мишель… Мишель… Все это так необыкновенно… – вдруг прошептала Зефирина, положив руку на плечо врача. – Я хотела бы остаться с вами, чтобы вы научили меня понимать язык звезд и зеркала…

– Однажды вы встретите великого знатока магии, немца Генриха Корнелиуса Агриппу, Зефирина… Он врач, как и я, к тому же он адвокат и профессор… Агриппа пользовался покровительством папы Льва X, который дружески принимал его при Святейшем Престоле…