Долгий путь - Чандлер (Чендлер) Бертрам. Страница 10

— Ничего не бойтесь, никто вам не сделает зла…

Он подумал, что несчастное человеческое существо в полубессознательном состоянии поймет этот тон, если не слова. Потом Майхью сказал:

— Он в ужасе…

— Вы тоже были бы в ужасе. Помогите же мне, Кен! Влезьте ему в голову или не знаю куда, успокойте его…

— Я стараюсь, Соня.

— Так вот, постарайтесь получше! Он сейчас выломает перископ, — проворчала она, а потом продолжила более мягким успокаивающим тоном: — Вам больше нечего бояться… Расслабьтесь. Мы вас…

Ей ответил другой голос, пронзительный, бессвязный… Граймсу показалось, что он разобрал слова…

— Да, это так… держитесь за меня… Дайте мне руку, Кен, или мы все свалимся за борт. Да… это так… Держитесь за меня. Осторожно… осторожно… сюда.

Соня показалась в люке, ступила на лестницу и стала медленно спускаться, поддерживая дрожащего от изнеможения и страха человека. Майхью помогал ей.

Вдвоем им удалось заставить его спуститься. Человек в мокрой одежде повалился на пол, сжавшись в комок. Повернувшись в кресле, Граймс посмотрел на него. Это был, безусловно, семит, как и следовало ожидать в этой части света. Спасенного парализовал ужас, что было неудивительно. Ухватившись руками за бороду, он поднял глаза на своих спасителей и попытался заговорить, однако ему это не удалось.

— Я начинаю немного понимать его мысли, Джон, — сказал Майхью, — но очень мало. Он принимает нас за ангелов или я не знаю, за что…

— Ммм…

Граймс повернулся к пульту управления и закрыл панелью люк. Катер сильно качало. Он снова погрузился на высоту перископа. Шторм почти закончился, дождь стал меньше, и маленький космический катер был отчетливо виден с корабля на поверхности моря.

Да, он по-прежнему был тут и его легко можно было видеть сквозь сетку дождя. Судно плыло теперь гораздо увереннее. Капитан больше не нуждался в плавучем якоре.

— Я… я знаю кое-что, — странным голосом прошептал Майхью.

— Что это такое, Кен? Да говорите же!

— Он ехал пассажиром на том корабле. Он проповедник, ехал в… Нинивию. Его имя…

— Мне кажется, нет необходимости говорить мне это, — проворчал Граймс и подумал: — «Ну, у нас теперь есть зацепка во времени. Когда мы вернемся на корабль с его машинами памяти, мы сможем определить время, в которое попали».

Глава 12

— И так? — сердито спросил Граймс. — Что вы обнаружили? У нас нет времени. Соня настаивает, чтобы этот наш друг был высажен на пустынный берег, и не позднее, чем через три дня после его спасения.

— Мы должны уважать Писание, — сказала твердо Соня.

— Писание? Какое писание? Ведь я надеялся, спасая его, что мы сможем уточнить время, в котором находимся. И что мы имеем? Что наша машина памяти, наша фантастическая, электронная и энциклопедическая может нам сказать? Только то, что существование этого человека только легенда, немного аллегорическая, и что Большая Рыба, символизирующая Дагон или не знаю, что другое, — вымысел. Что может случиться, если мы будет держать на борту «Поиска» его три дня, три недели и три месяца? Или три года?

— Мы не должны моделировать Историю, — заявила Соня.

— Историю всегда искажали.

— Да, но не тогда, когда она реальна.

— Во всем существует начало.

Но Граймс знал, что все были против него. Практически ни один член экипажа не был верующим, но у каждого было Святое Писание. И тут, под мощным влиянием успокаивающего из медпункта корабля, у них было живое доказательство того, что Библия — это не просто мифология.

— Лучше придерживаться текстов Библии, — сказал Вильямс.

— Это будет самым разумным, — добавил Карнаби.

Граймс вглядывался в лица окружающих его старших офицеров и понимал, что все они за то, чтобы возвратить утопающего на Землю. Он не мог удержать иронической улыбки. Таким образом, этот несчастный был, если можно так сказать, двойником Жонаса, сперва выброшенного за борт моряками, а теперь — аэронавтами. Ему было жаль беднягу. Новые попытки Сони и Майхью могли бы дать важные сведения.

— Значит, мы его отпустим, — сказал Граймс. — Но все же вы должны были что-нибудь обнаружить, Кен?

— Со временем мы можем вам обещать разрешить любую задачу, самую трудную, — сказал телепат, — но у нас не было времени… Как объяснить вам это, командор? Представьте себе что вы пытаетесь кого-нибудь допросить, кто говорит с вами на одном языке, но что этот человек так напуган, что он безостановочно вопит, ничего не говоря. Да, конечно, мы можем читать мысли, употребляя обычный жаргон, но это помогает лишь тогда, когда мысли более или менее связные. А у него они совсем бессвязные.

— Итак, он по-прежнему в ужасе?

— О да! Попробуйте встать на его место. Он находится в брюхе гигантской рыбы. Он имеет право быть напуганным.

— Ни за что на свете! Он был лучше ухожен и обслужен, чем пассажир самого роскошного самолета. Специально приготовленные блюда подавали наши самые очаровательные девушки.

— Которых он считает за гарпий, ожидающих возможности вонзить в него свои крашеные ногти, чтобы унести в ад…

— А вы не можете войти в его разум, Кларисс, и успокоить его?

— Я прошу вас поверить, что мы все время пытаемся сделать это. И нам бы со временем это удалось, но трех дней для этого недостаточно.

— И эти три дня уже почти прошли, — сказала Соня, взглянув на часы.

Граймс вздохнул, встал и поднялся на командный пункт. Он посмотрел в обзорный экран, но «Дальний поиск» находился над облаками, откуда ничего не было видно, кроме волнующегося моря с гребнями белой пены.

Тем временем Карнаби нарисовал карту и с гордостью показал ее Граймсу.

— Мы находимся здесь, — заявил он, ткнув кончиком карандаша в маленькую точку, обведенную кружком, — а тут есть город.

Граймс взял карандаш.

— А тут мы приземлимся: здесь есть хорошо защищенная небольшая бухта. Оттуда до города не больше трех дней ходьбы. И я предполагаю, что это Нинивия.

Граймс посмотрел на компас, измеряющий расстояние.

— Ммм… Я начинаю думать, что если я с наступлением ночи поведу катер, чтобы высадить нашего пассажира в указанном месте, это избавит от усталости всех.

Соня воскликнула:

— Тогда Всевышний прикажет рыбе выбросить Иону на берег. Слова Всевышнего, обращенные к Ионе, во второй раз были такими: «Встань! Пойдешь в Нинивию, большой город, и передай им весть, которую я тебе скажу». Иона встал и, следуя приказу, пошел в Нинивию. Нинивия была большим городом, понадобилось три дня, чтобы дойти туда.

— Катер готов, Вильямс? — спросил Граймс.

— Да, командор.

— Ну, тогда покончим с этим!

Граймс сам пилотировал маленький катер, вывел его в пике из корабля перед тем как коснуться воды и посадил примерно в пятистах метрах от берега. Он отказался от мысли приземлиться прямо на берегу: может быть, это против Писания. Катер сильно качало. Граймс не удивился, услышав, что кого-то тошнит в каюте позади него. Ему стало жалко спасенного — скорее всего, это был он: сочетание моря со страхом вызывало у несчастного тошноту. Граймс попытался игнорировать запах и звуки и сконцентрировал все свое внимание на том, чтобы привести катер точно к намеченному пункту. Воздушная разведка показала, что о рифах беспокоиться не стоит, но это не улучшило состояния пассажиров катера, которых сильно укачало. Граймс поднял катер над морем на случай, если за земле окажутся нежелательные наблюдатели, пролетел мимо подводных скал и наметил как цель одинокую пальму. Миновав отмель, он выключил инерциальный двигатель и осторожно посадил катер. Повернувшись, он увидел, что Майхью и Соня все еще поддерживают чужеземца. Он, бедный, полумертвый от страха и тошноты, был в плачевном состоянии, но его несчастья почти кончились или только начинались.

— Мы его выпустим, Джон? — спросила Соня.

— Да, если ты уверена, что это согласуется с Библией.